Как вообще я могла подумать, что это Макс меня преследовал? Если я не сумела понять это за столько лет, то можно же было догадаться хотя бы по той записке в разбитом бокале? Идиотка… Макс никогда не говорил, что любит меня. С чего бы ему начинать через столько лет? Правильно. Он никогда бы не написал такой банальщины. Он не стал бы делать и говорить и половины из того, что делал и говорил сталкер. Или можно уже без стеснения называть своего преследователя по имени? Игорь. Игорь. Игорь.

– Ты не виновата.

– Не надо, – останавливаю я Макса, пока он не сказал чего-то такого, от чего меня вывернет наружу.

Мы едем молча до самого злополучного поворота. Молча сворачиваем на узкую дорогу, которая за десять лет лишилась своего ухоженного вида. Сквозь трещины в асфальте пробиваются сорняки, кустарники по обочинам давно никто не стриг. Я не была здесь с того самого дня.

Игорь. Игорь. Игорь.

За что он так со мной? Зачем? Он же видел, что это сводит меня с ума. Я придумываю десятки объяснений, тысячи вариантов того, как и, главное, почему, он мог со мной так поступить. Свою манию сталкеры действительно часто принимают за любовь. Глупо и странно, но обычно так и бывает с психическими расстройствами.

Макс притормаживает у ворот и, к моему удивлению, из дома, который я считала пустующим все эти годы, к нам выходит здоровенный мужик. Он лениво направляется к воротам, но, рассмотрев машину, заметно ускоряет шаг.

– Доброе утро, Максим Николаевич, – поспешно открывает замок мужчина. – Не думал, что вы приедете сегодня.

– Так вышло, – Макс опускает стекло, чтобы ответить ему. – Закроете за нами и можете быть свободны.

– Все? – глупо моргает дядька.

– Да, мы с женой хотели бы побыть вдвоем, – кивает Макс и въезжает на территорию жилища Золотовых.

– Мм… Жена? – протягиваю я, хотя, если подумать, мне уже все равно.

– Ему не обязательно знать все тонкости наших отношений, – пожимает плечами он.

– Тоже верно.

Макс паркуется возле нашего старого дома и некоторое время я просто смотрю на здание, в котором все началось. А может, не так? Может, все началось гораздо раньше? И вообще это были две совершенно разные истории, в которые я каким-то немыслимым образом умудрилась вляпаться.

– До свидания, Максим Николаевич, – кричит мужчина. – Приятных выходных.

– Спасибо, Валерий, – Макс выходит на улицу, машет рукой мужчинам. – Я сообщу, когда вы будете нужны.

Я прихожу в себя и выбираюсь из машины. Растерянно оглядываюсь. Как он смог сохранить все именно в таком виде, в каком все было десять лет назад? Как у него вышло? А, главное, зачем?

– Макс, – зову я и жду, пока он обернется и посмотрит на меня с высоты ступеней. – Ты любишь меня?

Мгновение он смотрит на меня своими бездонными серыми глазами, обрамленными все такими же черными ресницами. Он так же красив. Возможно, даже еще красивее, чем тогда. Он точно сильнее, и, наверное, жестче. Нет. Наверняка жестче. Он мне не говорил ничего подобного раньше, почему должен сейчас?

– Пойдем в дом, Лер. Тебе нужно поспать.

Он разворачивается и скрывается в дверях нашего дома. Моего дома, если быть точной. Раньше меня это задело бы, пожалуй, теперь же я только усмехаюсь и отправляюсь следом. Чего и следовало ожидать. Он никогда бы не написал ту записку. А я дура, что сразу не обратила на это внимание. Возможно, мне просто слишком хотелось, чтобы он хоть однажды сказал что-то подобное. Мои желания все чаще играют со мной злую шутку.

В доме чисто и тепло. Точно так же, как было раньше. Я с удовольствием ощущаю, как тепло от полов с подогревом проникает под кожу оледеневших и грязных ног. Здесь та же мебель, те же светильники и картины, тот же блестящий мраморный пол и лакированные перила лестницы… Отличается только запах. Пахнет нежилым домом. Нет запаха пирогов тети Марины и бесконечных папиных бумаг и книг, не пахнет Максом… Хотя насчет последнего можно и поспорить. Аромат его одеколона словно заполняет дом заново, появляется в каждой комнате, куда он заходит и остается там.

– Валерий привез новую кофе-машину, – слышу я голос из кухни. – Старая давно сломалась. Я сделаю тебе кофе. Ты пьешь такой же?

– Макс, – снова зову я, уставшая от лжи и недомолвок. – Что происходит?

– Лера, тебе нужно немного поспать, – он выходит ко мне, и, ровно как одиннадцать лет назад, подпирает собой дверной проем.

– Макс, что происходит? – повторяю свой вопрос я.

– Кроме того, что ты спишь со всеми подряд? – не удерживается он и тут же качает головой, явно жалея о своих словах.

– Теперь ты пытаешься говорить о моем благочестии? По-твоему, задеть меня – это лучший способ заставить меня не задавать вопросы? – я иду в наступление.

Не ему учить меня жизни после того, как он пропал на десять, мать их, лет!

– Я отвечу на твои вопросы, когда ты будешь к этому готова, – пожимает плечами он.

– О, – я закатываю глаза. – Ты что, пересмотрел шаолиньских боевиков? Лучше так и скажи, что ты ответишь на мои вопросы, когда придумаешь, что солгать!

Я не знаю, куда делась вся моя робость, которую я испытывала рядом с ним. Скорее всего, она, как капля в море, растворилась в моей едва контролируемой злости. Все мое железное поклонение, которое жило во мне с момента нашего первого прикосновения, разъело ржавой болью. Ушла ли любовь? Нет, она никуда не делась и, похоже, уже никогда никуда не денется, но я ее уже теряла, и вдруг в секунду осознаю, что не боюсь потерять ее еще раз. Игорь что-то доломал во мне. Что-то такое, что не смог сломать Макс. Какая ирония! Более того, я вдруг осознаю, что я легко готова расстаться и с жизнью, если вдруг Макс решит прямо сейчас сделать то, что по какой-то, как всегда, мне неизвестной причине, он не сделал десять лет назад. Разве это жизнь? Жить в постоянной лжи, в страхах и непонимании, в вечном конфликте со своей совестью и самой собой? Это точно не предел моих мечтаний.

– Я никогда тебе не лгал! – он делает шаг ко мне, обличающе тыча в меня пальцем.

– Конечно, – я смеюсь ему в лицо. – Ты просто святая простота! И верность, наверное, мне хранил все десять лет? Какой ты молодец!

– Черт! Да не о верности речь! – Макс запускает в черные волосы свои длинные пальцы. – Но с ним! Как ты… Как можно было с ним?!.

– А чем он отличается от других мужиков?! – несмотря ни на что, камень в огород Игоря стрелой вонзается в мое сердце. – Чем он отличается от тебя? Солгал мне? Подумаешь, новость! Манипулировал? Да, ты же у нас никогда такого не делал! Чем он хуже тебя?!

– Всем, – Макс глядит на меня темными от ярости глазами и впервые мне не хочется гасить этот огонь. – Он всем хуже меня. В его жизни не было и половины того, что пришлось пережить мне. Он не способен ни на что из того, что приходилось совершать мне. Он трус и слабак, которым я никогда не стану.