– Я сочиняю роман, – поднимаю руки вверх, закрываю глаза и отдаюсь ощущениям. – Мужчина всей моей жизни, иду по вечному кругу. Я так решила сама…

– Разве я не сказал тебе ложиться спать? – горячие руки ложатся на мою талию, не стесняя движений.

– Можешь убить меня за то, что я такая непослушная девочка, – не хочу ничего видеть, не открываю глаз, просто закидываю голову ему на плечо и продолжаю танцевать. – Или за то, что я убила тебя. Вполне себе повод.

– О, да ты в хлам, – иронизирует Макс мне на ухо. – И часто ты так напиваешься?

– Ни-ког-да, – честно отвечаю я.

– Сегодня особый случай?

– В точку, – киваю я и пытаюсь отойти от него, чтобы покружиться, момент в музыке для этого самый подходящий.

– Чем же тебя так задел твой сумасшедший? – Макс берет меня за руку, разворачивает и притягивает к себе.

– Он не больше сумасшедший, чем мы с тобой, – я улыбаюсь чему-то.

– Защищаешь…

– Просто не тебе его судить, – замираю, настроение стремительно портится. – И не мне.

– Так что, расскажешь мне о великом сыщике Гордееве? – Макс еще раз крутит меня на месте, от чего я на мгновение теряю равновесие, и он тут же подхватывает меня. – Ты влюблена в него, верно?

Меня забавляет, что он спрашивает об этом. И я не хочу с ним ничего обсуждать, но слова сами льются из моего рта.

– Знаешь, он меня освободил, – прищуриваюсь я, разглядывая лицо мужчины напротив. – Сначала я была напугана и зла. Но вот эта бутылочка помогла мне разобраться. Он показал мне, кто я есть на самом деле. Я сумасшедшая, которая выбирает сумасшедших мужиков. Вот и все. Все годы психотерапии уместились в одном трахе.

Я снова смеюсь.

– Я же с самого начала подозревала его, – заговорщицки шепчу я. – Чувствовала, что это он. Представляешь? Так же, как и с тобой тогда. Я знала, что с тобой что-то не так. Ты не ночевал дома, когда пропала та девушка. Пошел встречать ее с ножом, когда она объявилась у ворот. Я же все понимала. И все равно я пошла за тобой. И за ним пошла. А знаешь, что это значит?

– И что же? – в его глазах насмешка, но уверена, что внимательнее, чем сейчас, он не слушал меня никогда.

– Что я изначально была готова на все, что может со мной случиться. Странно, да? Но на самом деле, так и есть! Я была практически уверена, что однажды умру от твоей руки, или от руки Игоря, и все равно пошла за вами. В психологии это называется… – пытаюсь вспомнить нужный термин, но алкоголь перепутал все слова в моей голове. – Ох… не помню, но смысл в том, что я заведомо выбираю тех, кто несут только опасность. Я… Я зачем-то хочу быть в опасности. Подсознательно, конечно. Ты меня понимаешь?

– Да, – Макс поворачивает меня спиной к себе. – Наверное.

– И раз так, – продолжаю я, увлеченная своим инсайдом. – Выходит весь мой страх, в котором я жила, – это полная чушь. Смысл бояться того, чего желаешь?

– Ты мне скажи.

Его ладони скользят по моему животу, одна из них бушующей лавой проскальзывает между грудей и ложится на шею. Я запускаю пальцы в его волосы и наслаждаюсь едва ощутимыми, но от того не менее волнующими поцелуями в шею. Песня поменялась уже десяток раз. Голос Рианы подпевает Эминему в песне «Love The Way You Lie». Мне кажется, идеальнее трека нет для того, что происходит сейчас.

– Зачем ты вернулся?

– Потому что я тебе нужен, – легко говорит Макс.

– Спорно, – поджимаю губы я.

– Моя золотая девочка, – шепчет на ухо. – Ты же совсем не понимаешь, что происходит, верно? Напридумывала себе сказок и веришь в них. Так проще, да? Да, я знаю, что так проще.

– Есть, что сказать, – говори.

– А разве ты меня слушаешь? – рассмеялся он. – Нет, все равно останешься в своих сказках. Потому что теплее они, срослись с тобой – не оторвешь.

Макс разворачивает меня, целует мои щеки, подбородок.

– Я скучал по тебе.

– А как же Игорь? – скептически спрашиваю я.

– К черту его, – руки Макса гладят мою спину, но ниже не спускаются. – Все к черту. Завтра со всем разберемся.

– Я хочу спать, – отстраняюсь я. – Устала.

Нетвердой походкой иду к лестнице, поднимаюсь и вхожу в свою старую комнату. Я так пьяна и так устала, что даже то, что я впервые засыпаю здесь спустя столько лет, меня совершенно не волнует.

– Проснись, Лера, проснись!

Кто-то трясет меня за плечо, до боли знакомый голос пытается прорваться через пелену увязшего в похмелье сознания. Чувствую, как кто-то что-то натягивает мне на ступни. Обувь? Носки?

– Давай же, вставай, чтоб тебя!..

Я не могу разлепить глаза, кажется, сейчас открою их и голову разорвет от боли. Тот, кто меня будит, явно серьезно подходит к делу, потому что моему бренному телу уже пытаются придать вертикальное положение.

– И за что мне это? Надо было связаться с такой дурой!

– Игорь? – мое горло издает какое-то карканье вместо нормальных человеческих звуков.

– Нет, Папа Римский, – к раздражению и беспокойству в его голосе примешивается значительная доля облегчения. – Давай, малышка, обними папочку за плечо, и я выведу тебя отсюда.

– Я никуда с тобой…

Игорь так резко встряхивает меня, что непослушные глаза все же открываются. За окном уже ночь, значит, день я бессовестно проспала. В полумраке комнаты, словно зеленые огни, яростно поблескивают глаза Гордеева.

– Ты еще не поняла, идиотка, куда влипла?! – он старается говорить тихо, но от этого мне еще страшнее.

Бравада вчерашнего дня не то, чтобы совсем ушла, но подвинулась, уступая законное место здравому смыслу. Гордеев напуган, это очевидно. И я не хочу сталкиваться с тем, чего боится он. Или кого. С другой стороны, может быть, с этим кошмаром я столкнулась уже давно, просто привыкла к нему?

– Мне наплевать на твои идиотские домыслы и обиды, – непривычно грубо шипит он, удерживая меня за плечи. – Мне наплевать, что ты ведешь себя, как малолетняя истеричка. Хочешь загоняться – пожалуйста! Не хочешь нормально поговорить – и хрен с тобой! Но сейчас ты пойдешь со мной, а когда это закончится, на все четыре стороны. Поняла?

– Я не позволю тебе переложить ответственность за… за все это, – я движением руки показала на нас обоих. – На меня. Хотел поговорить? У тебя было на это предостаточно времени.

– Ты понятия не имеешь, кто он такой, – сквозь зубы цедит Игорь.

– А ты? Откуда ты имеешь об этом понятие? – я с вызовом вскидываю подбородок.

– Уводишь у меня девушку? А? Игорек?

Свет включается так неожиданно и так болезненно режет по глазам, что я на мгновение зажмуриваюсь.