Но тут я вспомнил последний раз, когда мы были с ней вместе, за несколько дней до ее отъезда домой на каникулы.

— Черт, — сказала она, когда все закончилось. — Ты перестарался. У меня будут синяки.

Она перекатилась на бок, чтобы свернуться клубочком около меня, по-видимому, не замечая, как мое тело содрогнулось в ответ на ее прикосновение.

— Прости, — сказал я. Она не понимала, что моя пылкость не была следствием того, что она так заводила меня, или показателем того, как я страстно хотел ее. Это было все то же внутреннее беспокойство, адреналин, ищущий выхода. Единственное, чего мне отчаянно хотелось, — это расслабиться.

— Все в порядке. Мне даже понравилось.

Надежда, прозвучавшая в ее голосе, только усилила мое чувство неловкости. Она думала, что я хочу что-то предложить ей. Я повернулся и сел на край кровати, глядя на нее.

— Мне очень неловко, — начал я. — Но я совершенно измотан. Ты не возражаешь…

Я не закончил фразу, но она поняла и взглянула на меня с обидой в темно-карих глазах, которую быстро постаралась скрыть, посмотрев в сторону.

— Ты не можешь спать рядом со мной?

— Прости, — извинился я. — Я в некотором роде привык спать один.

Она тоже села в кровати, прикрывая грудь простыней.

— Ну что ж, — сказала она. — О’кей.

— Я напишу тебе попозже.

Я натянул на себя трусы, ожидая, что она поймет намек.

— Может быть, сходим в кино на этой неделе? — спросила она.

— Я бы с радостью, но я загружен на работе, к тому же у мамы на этой неделе день рождения, так что…

Не было никакого дня рождения, просто я готов был сказать что угодно, любую ложь, лишь бы она ушла.

— А-аа, — протянула Уитни и положила маленькую холодную ручку на мою голую спину. — А ты когда-нибудь рассказывал ей обо мне?

— Нет. — У меня сжалось сердце. Я поднялся, чтобы прервать прикосновения ее руки к моему телу. — Послушай. Мне нравится встречаться с тобой. Мы славно проводим время. Но я не готов к серьезным отношениям. Я еще не дозрел до этого.

«Во всяком случае, с тобой».

— Но ты мне нравишься. Я имею в виду, очень нравишься. — Она опустила глаза, а потом снова посмотрела на меня. В этот момент она выглядела гораздо моложе двадцати лет. И казалась такой ранимой и растерянной. — Я просто хочу знать… есть ли малейший шанс?..

Она замолчала, ожидая, что я заполню паузы в ее вопросе.

— Нет, — сказал я. — Мне очень жаль.

— А-аа, — снова протянула она. Ее голос был тихим и разочарованным. Она спрыгнула с кровати, стараясь не дотрагиваться до меня, и быстро оделась. Я тоже последовал ее примеру.

— Значит, все кончено? — спросила она, надевая туфли. — Ты это хотел сказать?

— Да, — ответил я. — Кончено.

И теперь я вспоминал чувство облегчения, которое испытал, когда окончательно закрыл за ней дверь, несмотря на то, что наш секс был лучшим лекарством, какое я когда-либо находил от мучительной тревоги. И тут до меня дошло — я использовал ее. Я воспользовался ее молодостью и податливостью, и я говорил правильные слова, чтобы затащить в постель. Я делал в точности то же самое, как, я видел, делал мой отец со своими женщинами. Когда я это осознал, я остановился. Я стоял посреди тротуара, тяжело дыша, в ужасе от того, что оказался способным так же вести себя. Несмотря на мои отчаянные усилия, я все же мог превратиться в человека, которого иногда люто ненавидел. И если я манипулировал Уитни ради секса, не означает ли это, что я был способен поступить так же с Эмбер? «Нет, — подумал я. — Ни в коем случае. Я слишком сильно люблю ее. Я никогда не поступил бы так. Мы оба были пьяны, и мы оба хотели этого. Я не такой же, как мой отец. Заняться сексом было нашим обоюдным решением».

По дороге домой я повторял эти два последних предложения как мантру. Я повторял их, пока в очередной раз принимал душ, а затем заставил себя съесть сэндвич с арахисовым маслом, запив это еще двумя большими кружками воды. Я проверил телефон, ожидая сообщения от Эмбер, но там было только короткое послание от Мейсона.

«Ты связался с Эмбер?» — спрашивал он.

Но я не мог заставить себя сказать ему правду. Если я признаюсь, что она все еще не хочет разговаривать со мной, он может прийти к выводу, что у нее действительно есть основания для страха. Что я на самом деле взял ее силой.

«Заняться сексом было таким же ее решением, как и моим» — это была единственная мысль, которой я намеревался придерживаться. Все остальные были настолько ужасными, что я даже не хотел рассматривать их.

Я некоторое время смотрел телевизор, пытаясь отвлечься незамысловатым сюжетом тупого фильма, и наконец к шести часам вечера меня начало клонить ко сну. Я опустил жалюзи и рухнул в кровать, все еще чувствуя остаточные проявления тяжелого похмелья. Мы с Мейсоном приступали к работе только на следующий вечер, так что я планировал проспать как можно дольше, чтобы алкоголь, который я выпил, окончательно выветрился. А сон поможет убежать от действительности. Он сотрет, хотя и временно, выражение ужаса на лице Эмбер, когда я вошел в ее комнату. Сон поможет забыть ее крики, и я смогу притвориться, по крайней мере во сне, что моя жизнь еще не разрушилась.

Я проспал до семи утра, когда звонок телефона разбудил меня. И первая мысль в голове была об Эмбер, так что я с нетерпением схватил трубку и испытал разочарование, увидев на экране лицо моей матери.

— Доброе утро, — пробормотал я. Мой голос был более хриплым, чем обычно, так что пришлось откашляться.

— Дорогой, — начала она, даже не потрудившись поздороваться. — Что-то случилось у вас с Эмбер? Прошлым вечером я пошла к Брайантам, но Элен даже не впустила меня в дом. — Мать помолчала. — Она была так расстроена, Тай. Я никогда не видела ее такой. Она старалась не смотреть на меня. А когда я спросила, почему она так ведет себя, Элен сказала, что я должна поговорить с тобой.

Я застыл на месте, не зная, как рассказать ей обо всем, что случилось. Не мог же я объявить своей матери: «Элен думает, что я изнасиловал Эмбер». Я не мог бы сказать эти слова вообще никому.

— Тайлер, бога ради, скажи мне, что происходит.

— Я и сам ни в чем не уверен… — сказал я, сознавая, что это чистая правда. Эмбер пока что не предъявила обвинений. Пока. Но я по-прежнему не знал, что она думает. — Мы здорово напились на вечеринке, так что Мейсону и Джие пришлось в конце концов отвезти ее домой.

— Что? Но почему?

— Я немного перебрал, — сказал я, стараясь быть настолько честным, насколько это было возможно. — И я отключился.

— Ох, Тайлер! — вздохнула моя мама. — О чем ты только думал?

— А она сама тоже напилась, — сказал я, понимая, что выгляжу как ребенок, который пытается защитить себя, говоря: «Она первая начала!»