— Сложная операция? — спрашиваю я спросонья. Прекрасно знаю, что Вадим собирался сделать ринопластику и вернуться ко мне. Вот только четыре часа, прошедшие с обеда, истекли уже дважды. Чувствую, как сердце заполняется едкой обидой и ревностью.

«Где был? С кем?» — задаю себе два насущных вопроса. А вслух спросить боюсь. Но Вадим будто слышит меня и, улегшись рядом, объясняет тихонечко.

— Нос бабе-Яге вправил и уже собрался идти к тебе, как привезли Лизу Пирогову. В ужасном состоянии. Температура под сорок. Игорь на руках приволок.

— Что с ней? — спрашиваю, приподнимаясь на локте. Вижу круги у Вадима под глазами, опущенные уголки губ и вертикальную борозду на лбу.

— Эта дура попала к Виктору Арно. Доктору-мяснику. Жир с пуза решила откачать. Начался сепсис. Игорь вовремя ее ко мне притащил. Теперь лежит в соседней палате. Будем считать, что наша придурашка отделалась легким испугом.

— Почему она к нему обратилась?

— Ну откуда я знаю, Олюшка? — тяжело вздыхает Вадим. — Арно, эта мразь, на каждом углу трещит, что учился у меня и стажировался в моей клинике. Люди верят и обращаются к нему в надежде получить квалифицированную помощь, но за меньшие деньги. А потом считают, что это я породил такое чудовище.

— Бред какой-то, — шепчу я, легко касаясь ладонью небритой щеки. — Ты не мог… Я уверена…

— Мой любимый адвокат, — улыбается он, прижимая меня к себе. Легонько целует в ключицу и замирает, словно ему не хватает воздуха.

— Устал, — жалуется тихо. — Как бы мне вычислить эту тварь? — рычит, стискивая меня в объятиях. — Записаться на прием, что ли?

— Давай я, — брякаю, не подумав.

— С ума сошла? — возмущенно пыхтит Вадим и, отстранившись, смотрит на меня внимательно и настороженно.

— Шучу, — поспешно заявляю я. Провожу рукой по коротко стриженному затылку. Ежик густых волос легко покалывает ладонь. — Найдешь ты этого мерзавца, — шепчу я, целуя в висок любимого. И от посетившей догадки сажусь на кровати.

— Ты чего? — удивляется Вадим, одаривая меня возмущенным взглядом.

— А у Лизы Пироговой никто не спрашивал? Почему она так сразу поверила этому типу?

— Говорит, что увидела листовки около регистратуры. И с самим Арно познакомилась у меня в клинике. Он назначил ей встречу в холле около моего кабинета. И вышел вроде как от меня. Хвалил. Говорил, что старается учиться у меня. И я — твою налево — им горжусь.

— А камеры наблюдения?

— Емельянов проверяет записи. Но пока глухо. Над моим кабинетом их точно нет.

— Тогда нужно повесить и вынудить его встретиться в клинике с потенциальной клиенткой. Давай я ему позвоню. Назначу встречу! А вместо меня придешь ты. Классная идея, Вадим!

— Нет, — отрезает он, укладываясь на мои же подушки. Затем, взяв меня как куклу, придвигает к себе и, слегка надавив ладонью мне на голову, опускает ее себе на плечо. — Лежать, — произносит тихо и вкрадчиво. — Никто не подрывается с места и никому не звонит. Без тебя, малыш, взрослые дяди разберутся.

От бессилия ударяю локтем по ребрам Косогорова и тут же слышу тихий смешок.

— Олюшка, — фыркает он. — Я с радостью приму от тебя любую помощь. Но сейчас не могу. Слишком опасный противник. Поэтому давай без самодеятельности, — хрипло просит он. Я чувствую, как его ладонь уже проникает под халат и нежно движется по внутренней стороне моего бедра.

— Ты у меня — самое ценное, — заявляет Вадим. — Ты и Роберт. Я не допущу, чтобы с тобой случилась даже малейшая неприятность. Мне бы тебя на ноги поставить и найти заказчика покушений. Думается мне, пуля тоже предназначалась тебе.

— Почему? — удивленно вскидываюсь я. Но Косогоров сильной мужской ладонью снова прижимает меня к себе.

— Пока ты тут не нарисовалась, душа моя, — хмыкает он недовольно, — никто мне претензий не предъявлял и на мою жизнь не покушался. А как ты появилась, так и понеслось.

«Понеслась звезда по кочкам», — мысленно вздыхаю я и предлагаю снова

— Давай я позвоню, Вадик. Просто назначу встречу. Тебе же нужно как-то выманить этого гада Арно. Где ты будешь искать девушку, способную трындеть без умолку?

— Я хотел попросить кое-кого из сотрудниц, — тяжело вздыхает Вадим. — Не хочу тебя ввязывать в это дело.

«Каких еще сотрудниц? — мысленно воплю я, а вслух замечаю спокойно.

— Как хочешь… Но мне кажется, если этот гад беспрепятственно проходит в клинику, то он весь персонал знает, или хотя бы твоих приближенных…

— А ты права, — изумленно взирает на меня Косогоров, чуть приподнявшись на локте. — Какая же ты умная, Олюшка! Никто из нас не догадался. А ты сразу сообразила. Я сам звонил этому Арно, просил Светлану Ивановну и Лиду. Он не ответил. Наверняка у него наши номера телефонов есть, и они заранее занесены в черный список.

— А моего точно нет, — добавляю я победоносно. — Давай я позвоню…

— Нет, — рычит Вадим. — Ну какая из тебя наживка, Оль?

— Полуживой червяк, самое то, — фыркаю я, прижимаясь к любимому. И только собираюсь рассказать ему про завещание, как губы Вадима накрывают мои.

«Потом… все потом, — отмахиваюсь я, стараясь стянуть докторскую пижаму с бедер главного врача клиники.

— Ты еще слабая, — шепчет он, стараясь отстраниться, но я будто клещ вцепилась в резинку штанов и стягиваю их вниз.

— Подожди, — шепчет Вадим, — нужно закрыться…

Одним рывком он поднимается с кровати и, шагнув к двери, поворачивает золотой ключик. И кинув на прикроватную тумбочку сотовый, начинает раздеваться.

— Стриптиз заказывали? — спрашивает самодовольно. Медленно стягивает с себя зеленую робу. Вертит накачанным торсом, а потом, повернувшись спиной — и крепкой задницей.

— Так бы и съела! — признаюсь я, хохоча.

Откинув в сторону зеленую тряпку, будто борец сгибает обе руки, обнажая рельефные мускулы. Ритмично двигает бедрами взад-вперед. И я вижу, как из-под свободных штанов выпирает плоть. Смеюсь, предвкушая разнузданный секс. И когда Косогоров словно Челентано с разбега падает на постель, понимаю, что пропала. Влюбилась на веки вечные в бывшего свекра.

— Вади-и-им, — шепчу, оказавшись под ним. Царапаю ногтями спину, забыв о здравом смысле. — Я люблю тебя, — выдыхаю с первым же толчком. — Как же я люблю тебя! — выкрикиваю со следующим.

— Я тебя тоже, — хрипит он, вколачиваясь. — Ты самое дорогое, что у меня есть, Ольга. Береги себя, девочка, — рыкает он и, прихватив зубами сосок, отправляет меня в охренительную нирвану.

Вадим

— Я не понимаю, — складывает губы бантиком Петрова, моя давняя пациентка. — Почему меня селят в однокомнатную палату? Я же всегда останавливаюсь в трехкомнатном люксе.