— Милый, а что я там буду делать, в Сибири?

— Я найду тебе занятие по душе.

Оказывается, тратить деньги на любимую женщину это очень приятно.

Личное дело бывшего участкового Станислава Осипова было тоненькое, всего-то несколько листков, и Кочетов просмотрел его сразу: родился, учился, характеристика из школы, благодарственное письмо после первого года работы и приказ об увольнении. На фотографии был запечатлен совсем юный темноволосый мальчишка.

— Что же с тобой произошло, Осипов, что?

— Вы мне? — крикнула кадровичка из соседней комнаты.

— Да я тут вслух удивляюсь, а где же результаты работы комиссии по факту исчезновения из сейфа пистолета? Можно посмотреть личное дело вашего сотрудника Смирноватова?

— Здесь все, что есть. А вот про Николая Сергеевича Смирноватова. Пожалуйста! — Она подала Кочетову папочку потолще.

Этот сотрудник на фотографии прокурору сразу не понравился наглым взглядом. В его личном деле тоже отсутствовала какая-либо информация о пропаже оружия. Может, это была не кража, а какой-то спектакль ставили в полиции? Зачем? Какой финал у этой пьески? Кто был автором? Но была еще и прокурорская справка, согласно которой в ходе проверки выяснилось, что Осипов и Смирноватов пистолеты дежурному сдавали, а кто проник в помещение и украл оружие — неизвестно. Однако пистолет Смирноватова нашелся в этот же вечер, а оружие Осипова — нет. Вероятно, поэтому и меры наказания были разными. Но наказывать нужно было дежурного, он отделался только выговором. Из всего этого складывалось, что ничего не складывается. Нужно было обязательно найти провинность, за которую можно уволить Осипова.

— Развели в полиции черт знает что! Пистолеты гуляют по отделению, то исчезают, то находятся, и никому за это ничего не бывает.

Он сегодня же пригласит на беседу Смирноватова и получит ответы на свои вопросы.

Но Николай Смирноватов появился только на следующее утро.

— Здравствуйте. — Он широко улыбался. — Искали меня, говорят, а я же в отпуске, на рыбалку ездил.

— Рыбалка — это хорошо. А у нас убийство расследуется, поэтому ваша помощь очень важна и нужна.

Смирноватов продолжал улыбаться, и Кочетова это уже раздражало. Он ничего не мог с собой поделать, не нравился ему этот полицейский, категорически не нравился.

— Я прошу вас вспомнить своего сослуживца Станислава Осипова и историю с пропавшим оружием.

Смирноватов словно онемел, его лицо покрылось крупными каплями пота, и он засопел неожиданно громко.

— Да уже разбирались все. Я объяснительную писал, Стас тоже писал, уже столько лет прошло. Мой пистолет нашелся, там должно быть написано. — Он потыкал пальцем куда-то в сторону.

— А пистолет Осипова нет, исчез, и все. Вы как-то пробовали для себя это объяснить? Дежурному сдали два пистолета, а нашелся один. Логики нет.

— А зачем? Разбирались ведь. — Кочетову показалось, что еще немного, и Смирноватов заскулит, как побитый щенок. — Мой пистолет нашелся, — повторил он.

— Значит, недостаточно разбирались, надо еще разобраться. Давайте сначала. Пистолета исчезло два?

— Два.

— А нашелся один?

— Один.

— Ну, вот не нравится мне эта полицейская арифметика.

— Я не знаю ничего, правда.

— Я вас просил поделиться собственными соображениями. У вас в отделении часто из сейфа пропадает оружие?

— Не знаю.

— А я знаю. По статистике прокуратуры, это единственный случай. — Кочетову казалось, что он разговаривает с мраморной скульптурой.

— Николай Сергеевич, вы меня слышите?

Собеседник едва кивнул и вытер пот грязным платком.

— Как Осипов реагировал на происшествие?

— Не помню, переживал, наверное. У него вообще тогда проблемы начались, он свидетелем по драке проходил. — Когда тема пропавшего оружия поменялась на другую, Смирноватов чуть оживился. — Да там история неприятная была. На его участке случилась драка, парнишка молодой умер по дороге в больницу, Стас свидетелем драки был, а ничего доказать не удалось, вот он и нервничал, что преступников отпустили. А как их не отпустить? Доказательств недостаточно было. Мы же по закону работаем.

Вечером у Кочетова на столе лежала вся необходимая информация. Картина прорисовывалась любопытная. Стас Осипов обивал пороги и просил заслуженного наказания для двух преступников, забивших семнадцатилетнего пацана до смерти. Задержанные утверждали, что действовали в рамках самообороны, Василий Меньшов бросился на них сам, такая немотивированная юношеская агрессия, а Осипов в темноте не разглядел, кто кого бьет, и обвиняет их напрасно.

Фамилия одного из участников драки была хорошо знакома Кочетову. Это был сын городского мэра Александр Вороткин. Вот почему вокруг дела образовался сильный туман, и свидетель Осипов никому не был нужен, он был даже опасен.

В квартире, где когда-то проживал Вася Меньшов, открыли не сразу. За дверью долго крутили замок, шаркали тапочками, но Кочетов терпеливо ждал. Он, конечно, мог послать сюда кого помоложе, не ходить самому, но ему было важно почувствовать атмосферу, чтобы понять мотив действия Осипова, и картина понемногу складывалась. Мазки были легкими, чуть заметными, но уже прорисовывались детали. Дверь открыл молодой человек лет восемнадцати.

— Привет, я из следственной бригады. Меня зовут Иван Николаевич Кочетов. Это ты тапочками шаркал? Я думал, бабуля тут живет.

— Да это я в мамкиных тапочках шел, они тяжелые, но теплые.

— А мама где?

— Мама умерла в прошлом году. Я один теперь живу, на заводе работаю. Никита Меньшов меня зовут.

— На заводе, это хорошо, это правильно. — Кочетов изложил цель своего визита. — Я прошу тебя про брата погибшего рассказать. Каким Вася был? Злым? Добрым? Мог он в драку кинуться?

— Да знаю я про ту драку, все думают, раз я маленький был, то ничего не понимаю. Васька шины автомобиля проколол хаму этому.

— Какому хаму? И почему хаму?

— Сашке Вороткину, он раньше в нашем доме жил, наглый такой, а теперь съехал. Он тогда нашего старого дворника-киргиза матом послал, сломал и закинул на крышу его метлу, самого толкнул за то, что дворник ему замечание сделал.

— За что сделал замечание?

— Мне Вася рассказывал, что Сашка с дружком просто издевались над дворником, кидали демонстративно мусор, смеялись над ним. Он не выдержал и пригрозил им. Вот они и напали на него, Сашка с дружком. Васька это видел, но, когда прибежал, они уже смылись. Он дворника жалел очень.

— И решил отомстить?

— Ну да, полиция ведь не стала бы связываться с мэрским сынком. Он проколол шины, а Сашка догадался, а может, кто и подсказал. А Вася был хороший, правильный.