— Где Маркуш? — спросил Альдор, когда от нас отошли служанки, которые ловко и почти незаметно наполнили наши тарелки мясом поджаренного на огне гуся.

— Должен скоро спуститься, — я даже взволновалась. Ведь его и правда долго нет.

И едва успела о том подумать, как распорядитель возвестил и о его появлении. Вот тогда-то и стало понятно, что невеста-аманта Альдора де ла Фиера это вовсе не гвоздь нынешнего праздника. Не самый желанный объект для внимания гостей. Потому что все вокруг так резко смолкли, что я в какой-то миг подумала, будто у меня заложило уши. Только лишь музыка, которую стало слышно гораздо лучше, все продолжала звучать во дворе, заглушая нарастающий гул обсуждения молодого наследника рода де ла Фиер, который вышел на свет так степенно и невозмутимо, будто сам принц.

Ни на кого не глядя он приблизился к столу Овидио стана и его супруги, приветствовал их кивком, как и положено, а после направился на свое место — рядом со мной. И я так отчетливо видела, как заерзали на скамьях молодые девицы, для многих из которых прием в Топул де Аур был самым первым. Как навострили уши и глаза их матушки и компаньонки. Как цепко вонзились взгляды отцов в подросшего и внезапно появившегося из тени жениха, завиднее которого вряд ли кого можно было найти среди всех, кто здесь собрался.

Если бы я не знала о его недуге, то сейчас никогда не подумала бы, что с ним что-то не так. Настолько уверенным и спокойным выглядел Маркуш. Я словно взглянула на него со стороны и увидела потрясающе красивого юношу, который наверняка вскружит сегодня головы всем подходящим ему по возрасту девицам.

— Я чувствую себя так, будто от меня со всех сторон оторвали по куску, — слегка насмешливо пожаловался он, опускаясь в свое кресло.

— Поверьте, так почти и было, — я мягко коснулась его руки. — Но. Сегодня девушки вряд ли будут спать спокойно в своих постелях.

Юноша покосился на меня с легким укором, но руку мою в ответ пожал. И только тогда я заметила, как подрагивают напряженные губы Маркуша. Как поблескивает испарина над его губой и тревожно вздымается грудь под белоснежной рубашкой, которая оттеняла сейчас легкую загорелость его кожи, которой раньше он похвастаться не мог. Но свое самое превое появление перед столь обширным обществом Чайдеаргинда он вынес со всем достоинством.

— Пожалейте меня тоже, — буркнул Альдор, склоняясь к моей шее. — Когда гости нахлещутся вина, именно мне придется весь вечер выслушивать похвальбы дочерьми. А еще прозрачные намеки на то, что нам стоит немедленно скрепить будущий брак Маркуша с очередной девицей уговором.

Это он, конечно, преувеличивал. Вряд ли даже среди захмелевших отцов найдется такие смельчаки, чтобы открыто сватать своих дочерей за младшего де ла Фиера. Скорее они предпочтут зайти издалека. Разузнать больше и найти подход к Альдору. Но легкая ирония брата все же приободрила взволнованного Маркуша.

Пир после небольшого всплеска вернулся, кажется, в прежнее русло. Скоро гости, насытившись, начали выходить из-за столов и прогуливаться по обширному, тщательно ухоженному саду. Кто-то подсаживался поближе к знакомым. Кто-то подтянулся к музыкантам, чтобы насладиться особенно нежной и трепетной балладой.

Музыкантов сменили артисты, которые разыграли небольшую сценку из истории праздника Вершины лета. А затем началась одна из важных частей ритуала: хождение вокруг огня.

Нарочно для этого с самого утра в центре огромного двора был сложен большой шалаш из дров. Жрица Рассветной Матери из храма Тириндила, приглашенная Овидио, торжественно вышла под взоры гостей с большим, еще не зажженным факелом. Лицо ее до половины скрывал капюшон с тяжелым ажурным краем, который бросал замысловатую тень на ее нос, щеки и губы, отчего казалось, что кожа ее иссечена морщинами, хоть женщина была еще довольно молода. Она напевала мелодию, которую я знала так хорошо, что мысленно начала повторять сразу же всплывшие в памяти слова. Она славила Рассветную Матерь, которая каждый день несет всем новый свет, новую жизнь и новые силы. Наполняет ею землю, из которой исторгаются мощные потоки Колодцев. Которая одаривает всех плодородием и служит всем опорой.

Она просила свет очищающего огня прогнать каждый день одолевающую мир тьму Закатной Матери, которая не устает бороться с младшей своей сестрой, но каждый раз проигрывает.

— Породи пламя! — вдруг отчетливо произнесла жрица, оборвав монотонное пение, которое, кроме меня и Донаты, кажется, мало кому было здесь понятно в полной мере.

Женщина развернулась и замерла, глядя через завесу тяжелого кружева прямо на Альдора. Она больше ничего не пояснила, просто вперилась в него и казалось, что сейчас поднимет руку и ткнет ему в грудь пальцем. Де ла Фиер, кажется, ничуть не растерялся только обменялся взглядом с Овидио, который неспешно встал и обратился к нему так зычно, что все вокруг смолкли.

— Видно, Рассветная Матерь желает сегодня, чтобы огонь Вершины лета разожгли вы, унбар де ла Фиер, — он окинул взглядом гостей. — Это будет для нас большой честью.

— Не припомню, чтобы я становился ярмарочным фокусником, — Альдор хмыкнул, с любопытством рассматривая застывшую перед ним, словно каменное изваяние, жрицу. — Только из большого уважения к вам, Овидио. И ко многим из тех, кто здесь собрался.

Он слегка опустил голову, переведя взгляд на факел в руке женщины, и тот, тихо треснув, мгновенно вспыхнул ярким пламенем. Жрица тут же зашевелилась, вновь повернулась к груде дров позади нее и степенно поднесла огонь. Запахло дымом, слегка защипало глаза. Я смахнула выступившие слезы, моргнула и прищурилась от яркого пламени, что озарило весь двор. Гости оживленно загомонили и начали вновь подниматься со своих мест, чтобы пройти вокруг главного костра, который сегодня будет гореть, отгоняя ночь, озаряя все вокруг и помогая Рассветной Матери возродиться с новым восходом солнца.

— Пройдете со мной ритуальный круг? — Альдор ощутимо потянул меня за собой.

— Боюсь там сгореть, — вяло запротестовала я, зная, что отказаться все равно не смогу.

— Кажется, прожив со мной бок о бок столько дней, вы должны перестать бояться огня, — де ла Фиер подтянул меня ближе к себе и вдруг обнял за талию.

— Кажется, за это время я стала бояться его только сильнее.

Мне пришлось почти касаться губами его шеи — так тесно я оказалась к нему прижата. Потоки его силы слегка пронзали кожу. Покалывали и приятно скользили под ней, не проникая глубже, не раня мое готовое впитать их тело. Отчего-то жутко волнуясь, я обернулась на Маркуша, который остался еще сидеть за столом: к нему подошла молоденькая миловидная и чуть напуганная девица — видно попросила пройти с ней вокруг огня. И откуда только набралась смелости? Видно, перед тем получила убедительные наставления от старших женщин. Такую возможность, когда младший де ла Фиер оставлен без присмотра, нельзя упускать.

Маркуш, конечно, состроил весьма страдальческий вид, но девушке не отказал. Кивнул и пошел вдоль стола к ней. Что ж, может, так и хорошо, пусть слегка разомнется. Долго сидеть для него тоже вредно.