На вертлюгах на вершине свода стояло круглое отлично отполированное зеркало, безупречное, высотой в человеческий рост. При особом расположении улиц сразу после восхода солнца свет можно было направить куда угодно.

Давным-давно строители сказали, что в этом городе не будет тени, которой не коснулось бы око Оролама. Дни на Большой Яшме были длиннее, чем где-либо в мире.

Первоначальной целью, насколько понимала Лив, было распространить на острове власть извлекателей. В остальных густо населенных городах дома постепенно затеняли солнце. От этого не только становилось темно, но и извлекатели на улицах делались уязвимыми. Здесь дома тщательно регулировались по высоте и ширине, оставляя световые колодцы, но именно Тысяча Звезд давали извлекателю столько силы, сколько он сможет взять. В Солнцедень все Тысяча Звезд работали на Призму. Везде, где он проходил, каждое зеркало поворачивалось, заливая его светом. Понятно, что дома перекрывали какую-то часть лучей, но не имело значения, где он шел – даже в самых бедных районах, – как минимум несколько направлений не было закрыто. Прежде чем кто-то строил дом, планы проходили инспекцию, чтобы не загораживать Тысячу Звезд. Лишь очень немногим домам удавалось обойти правило – например, дворцу Гайлов.

Конечно, думала Лив, законы писаны не для неприлично богатых. Всегда так было. Тем более здесь.

Каждому району города позволялось решать, как использовать звезды, если они не были нужны для обороны, охраны порядка или религиозных необходимостей. Некоторые поворачивали свои звезды по четкому графику, как световые часы, легко видимые во всех частях города.

Сегодня в первом районе, который проходила Лив, Посольском, был базарный день. Они оснастили рассеивающими желтыми линзами половину своих звезд, заливая большую площадь веселым светом. С полдесятка нанятых специально к этому случаю извлекателей – без очков – жонглировали прозрачным, жидким желтым люксином. В воздух взлетали драконы, в небо били фонтаны мерцающего испаряющегося желтого люксина, привлекая толпы к ярмарочной площади. Остальная половина звезд, с линзами всех цветов, вращалась, превращая площадь в головокружительное зрелище.

Лив пожалела башенных обезьянок – маленьких рабов, зачастую детишек, которые сегодня тянули канаты. С ними хорошо обращались по сравнению с другими рабами, даже платили – блюстители звезд считали их работу важной, технически сложной и даже священной, но они проводили свои дни в командах по двое в тесных помещениях, один направлял зеркало, а второй умело тянул канаты, часто работая от первого проблеска рассвета до темноты без передышки, разве что меняясь местами. Когда Призма или суперфиолет в путешествии нуждались в звездах, они могли это сделать напрямую, магически. Но для обыденных целей требовалось работа обезьянок.

Лив от нечего делать подумала было вклиниться в суперфиолетовую управляющую линию, встроенную в улицу, и взять под контроль какую-нибудь звезду, просто чтобы устроить суматоху на вечеринке богатеев. В этом красота быть суперфиолетом. Если никто не видит суперфиолета, никто и не поймет, что ты извлекаешь.

И все же вряд ли она стала бы первой студенткой, замыслившей такое. Кара за такие шутки была быстрой и жестокой. Желудок у Лив, однако, свело. Несмотря на гвалт утренней толпы и крики торговцев, пение менестрелей и треск фейерверков, ничто не могло отвлечь ее от грядущей встречи.

«Перекресток» был кофейней, трактиром, таверной, самой дорогой гостиницей на Яшмах, а в подвале, по слухам, находился столь же дорогой бордель. Он находился в центре Посольского квартала, для удобства всех послов, шпионов, купцов, пытавшихся наладить связи с разными правительствами, и извлекателей, прошедших по Лилейному стеблю, поскольку «Перекресток» находился в бывшем посольстве. Если говорить точнее, в бывшем посольстве Тиреи. Лив было интересно – нанимательница выбрала это место нарочно или просто потому, что Лив не могла себе его позволить?

Лив взбежала по главной лестнице на второй этаж, где находилась кофейня. Красивая служанка встретила ее с обворожительной улыбкой. В «Перекрестке» была лучшая в городе прислуга: все до последнего мужчины, женщины и рабы-подавальщики были привлекательны, безупречно одеты и безусловно профессиональны. Лив всегда подозревала, что эти рабы зарабатывали больше ее. Это было бы нетрудно. Вообще, у Лив впервые появился повод зайти внутрь.

– На сколько персон вам подготовить столик? – осведомилась служанка. – У нас есть прелестные столики у южного окна. – Она вежливо не смотрела на грубую одежду Лив.

– Отдельный, если можно. Я встречаюсь с… приятельницей из рутгарского посольства, Аглаей Крассос.

– Конечно, я провожу ее. – Обслуга знала всех, кто хоть что-то из себя представлял, по имени. – Вам понадобится глушилка для вашего стола?

Глушилка? О! Лив сузила глаза, чтобы видеть в суперфиолете. Конечно. Забыла – она ведь слышала об этом. Треть столов была окружена суперфиолетовыми пузырями. В пузырях, конечно, были дырки, чтобы посетители не задохнулись, так что звук не полностью удавалось отсечь, но это в сто раз затрудняло прослушку. В некоторых пузырях даже были суперфиолетовые вращающиеся веера, чтобы нагнетать в них свежий воздух. Как поняла Лив, это было чрезвычайно практично. Посетители, которые предпочти пузырь без веера, маялись от жары.

Лив уже собиралась рискнуть, догадываясь, что веер идет за небольшую дополнительную плату.

Сейчас она увидела, что служанка сама суперфиолетовый извлекатель, поскольку ее ореол закрывал едва ли треть радужки. Немудрено, что Лив сразу не заметила. Когда суперфиолетовый извлекатель заходит далеко, цвет в их глазах начинает смешиваться с видимым, придавая ему легкий фиолетовый оттенок, трудно заметный в карих глазах и придающий потрясающую красоту глазам голубым – у Лив таких никогда не будет, у нее были обычные карие.

– Вообще-то… – сказала Лив. Она развернула плащ так, чтобы женщина смогла увидеть подкладку. Суперфиолеты обычно вплетали дополнительный узор в свою одежду, чтобы другие суперфиолеты могли их узнать.

Зрачки служанки превратились в булавочные дырки в мгновение ока, когда она глянула на плащ Лив.

– Очень тонкая работа. Суперфиолетам можно поставить собственную защиту, просто дайте нам знать, что вы будете глушить, чтобы наши слуги не наделали ошибок.

Женщина отвела Лив к столу на южной стороне, где можно было ловить свет сквозь раскрытое окно. Из верхних окон падало достаточно света – эти арки и аркбутаны легко держали весь вес крыши, так что на втором этаже окна шли от пола до потолка – но одна из негативных сторон быть суперфиолетом состоит в том, что такие толстые стекла, как здесь, мешают собирать свет. Любой опытный извлекатель все равно сможет использовать магию, но процесс будет дольше и голова станет болеть.

Лив сидела, наблюдая за работой обслуги, которая легко скользила между столами, обходя по более широкой дуге тех, кто был окружен суперфиолетовой оболочкой. К ее столу подошел гибкий половой с курчавыми волосами и сияющей улыбкой, остановился ровно там, где проходила бы граница ее пузыря, если бы она его уже поставила. Он был, наверное, на пару лет старше ее и ошеломительно красив. Его куртка как влитая сидела на нем, облегая его поджарое мускулистое тело.