перевел взор на Рамиля, и снова - на меня, после чего сделал еще шаг навстречу, презрительным тоном бросил:

- Ты что, уже связалась с этим? Как ушла из дома - сразу стала вести себя, как шлю…

Его речь внезапно оборвалась. Голова резко мотнулась в сторону, и я словно в замедленном повторе, до конца не понимая происходящее, смотрела, как муж оседает на асфальт, как из его носа вытекает тонкая струйка крови…

- Давно надо было это сделать, - ровным голосом прокомментировал Рамиль.

Я удивленно оглянулась на своего защитника. Он же внимательно, с ясно читавшимся на лице отвращением, следил за Славой, готовый в любой момент среагировать на его следующее действие или слово…

Я застыла. И прежде чем успела что-либо вообще сообразить, до меня донесся рев мужа:

- Ах ты, мразь!

Он неловко поднялся, резко кинулся на Рамиля, но встретил его кулак вновь прежде, чем успел замахнуться сам. Я с ужасом смотрела на то, как тело мужа распласталось на дороге, а Рамиль, тем временем, сделал к нему шаг…

- Не надо, - только и сумела сказать - так тихо, что не уверена даже была, что Рамиль меня вообще услышал. - Пожалуйста.

Но тот и не собирался дальше бить Терехова. Нет… вместо этого он с силой наступил на его шарф, мешая подняться и как-либо еще сдвинуться с места - во всяком случае, без риска удушения…

Проговорил - внушительно, но все так же спокойно:

- Советую тебе поберечь свое личико, профессор, и свалить отсюда прежде, чем ты скажешь что-то еще такое, что будет стоить тебе новых синяков. А такие украшения вряд ли понравятся твоим студентам, да и руководству тоже, правда?

Я видела, как эти слова взбесили Славу: его взгляд буквально горел ненавистью. Тем удивительнее было наблюдать, как он неохотно, но все же кивнул, и хрипло бросил в ответ лишь одно:

- Убери ногу.

Я ожидала, что он, вопреки всему, все же кинется на Рамиля, даст сдачи, но, поднявшись и отряхнувшись, муж стрельнул в меня мрачным взглядом и коротко пообещал:

- Мы еще поговорим, Лида.

Казалось, разочароваться в нем сильнее было уже просто невозможно. Но глядя сейчас на его удаляющуюся спину, я вдруг осознала, что впервые вижу его - такого всегда сильного, мощного, уверенного - настолько жалким…

А потом с запозданием сообразила, что все это время за нами наблюдали люди. И Яна тоже могла стать свидетельницей этой крайне неприятной сцены…

Я быстро заозиралась по сторонам: к счастью, дочери среди глазевших на нас, не было. Мой взгляд остановился на дверях школы и в этот самый момент я с облегчением заметила, что Яна только еще выходит на улицу…

- Спасибо, - бросила быстро Рамилю, готовая направиться к дочери. - Но, наверно, не стоило… так жестоко.

- Жестоко - это то, как он обошелся с вами, - безапелляционно отрезал Рамиль. - А по морде он полностью заслужил, Лидия.

Нужно было что-то ему ответить, как-то попрощаться… но я смотрела на человека перед собой - уже не мальчика, а настоящего мужчину - и отчего-то не могла подобрать слов.

Он нарушил молчание первым.

- Я подвезу вас до дома.

Это было последнее, что я ожидала сейчас услышать.

- Не стоит. Вы и так много для меня сделали…

- Я подвезу вас до дома, - повторил он снова, на этот раз еще весомее, непререкаемее. - Хочу быть спокоен насчет того, что вы благополучно добрались.

Казалось, что спорить с ним попросту бесполезно. Да и сил на это совершенно не осталось…

Коротко кивнув в качестве согласия и благодарности, я наконец пошла навстречу дочери.

Глава 39

- Спасибо… за все. Мы пойдем.

Лидия кинула на него взгляд искоса, словно ожидала, что он станет задерживать ее силой или сделает что-то еще в таком духе.

Если быть честным, именно это Рамилю и хотелось сделать - удержать ее еще хоть на пару минут, но этого он никак не мог себе позволить. Потому что видел: ей тяжело дается даже простое нахождение в его обществе.

Поэтому все, что он сделал - это просто кивнул напоследок и, проследив за тем, как Лидия и ее дочь входят в подъезд, завел машину и поехал домой.

Получасом спустя, найдя парковку только у соседнего дома, он вылез из машины и собирался было уже направиться к себе, но его внимание привлекла сгорбленная фигурка, одиноко сидящая на скамье неподалеку.

Он узнал в ней старшую дочь Лидии - Алину. Что-то было странное, словно бы надломленное в ее позе, в том, как она обнимала себя за колени, словно пыталась согреться и… все равно не находила тепла.

Это заставило его подойти к ней, приглядеться внимательнее…

Как он и подозревал - она плакала, пытаясь в своей неловкой позе утаить от окружающих вздрагивающие плечи и мокрое от слез лицо…

- Привет, - произнес он, сделав вид, будто и не заметил ее слабости - ему было знакомо это желание казаться сильным вопреки всему. - А ты чего это тут? Почему домой не идешь? Дождь начинается.

Она вздрогнула, но головы не подняла - напротив, еще сильнее натянула на голову капюшон, пытаясь скрыть лицо.

Он на миг заподозрил: уж не старается ли она так скрыть, например, побои, а не просто слезы?..

- Вам-то какое дело? - буркнула Алина в ответ из-под капюшона.

Он шагнул еще ближе, остановился напротив нее и твердо сказал, давая понять, что не отстанет:

- Раз спрашиваю - значит, есть дело.

Он вздохнула - нарочито громко, откровенно выказывая досаду от его навязчивости.

- Воздухом свежим дышу. Норм повод?

- Не норм, - отрезал он и прежде, чем она успела бы отреагировать, сорвал с ее головы капюшон.

Алина испуганно