Сварог сжал зубы. Угроза и впрямь нешуточная. Наместник,конечно же, сообщит обо всем министру двора, и весть о пребывании здесь Сварогадолетит до тех, кто способен все погубить. То самое, чего боялся Гаудин…

И все же время есть – Раган не станет поднимать шума раньшевремени. К наместнику он побежит не раньше, чем сам найдет Делию – или узнает,что ее нашел Сварог. Есть время, есть…

– Вы меня лучше не злите, – сказал Сварог. –Уж если разговор у нас пошел циничный и бесцеремонный – что мне мешаетприкончить вас здесь же?

– Здравый смысл. Вы не станете навлекать лишние хлопотына хозяйку этого уютного заведения. Надеюсь, у вас не возникло детской мыслисообщить мой здешний адрес местной полиции? Видите ли, есть неписаные правилачести для благородных людей из серьезных контор… Разведчиков моего ранга не арестовывают,это было бы слишком вульгарно. Равным образом и начальник какой-нибудь изронерских разведок чувствовал бы себя у нас в полной безопасности. Этикет…Граф, я не расцениваю ваш отказ как сигнал к немедленному открытию военныхдействий. Но вы, конечно, понимаете, что мы постараемся предотвратить любые…неожиданности. В конце концов, если придется выбирать меж возможной потерей длянас трех королевств и жизнью одной-единственной особы, мы предпочтем скорее,чтобы эти земли остались в прежнем состоянии, так никому и не доставшись. А тамвидно будет…

До этих его слов еще оставалась зыбкая надежда накомпромисс. Теперь она растаяла. Слова графа означали примерно следующее:«Пусть весь мир летит к чертям, лишь бы мы остались при своем корыте». А такаяфилософия всю сознательную жизнь выводила Сварога из себя – но раньше у него нехватало возможностей мешать тем, кто по этой философии живет…

– Ладно, – сказал Сварог. – Надеюсь,неясностей меж нами не осталось.

– Надеюсь, – любезно поклонился граф.

«Врагов прибавляется, – думал Сварог, спускаясь полестнице. – Главная сложность, кажется, не в том, чтобы отыскать Делию, ав том, чтобы, найдя ее, сохранить это в тайне от своры конкурентов…»

Проходя через трактир, он присмотрелся – ага, так и есть! Ввысоком зеркале отражались двое дворян, они старательно, споря и мешая другдругу, гоняли пальцами квадратики в коробочке…

В особняке графини произошли некоторые перемены. По садупрохаживались несколько незнакомых Сварогу дворян в запыленной дорожной одежде.В отдалении, возле конюшен, слуги прогуливали коней, прежде чем напоить. Всеновоприбывшие увешаны оружием.

– Ничего, что я проявила инициативу? – спросилаМаргилена, когда он вошел. – Вызвала из графства десятка два отборныхпрохвостов, еще до твоего приезда. Только что добрались.

– Все правильно, – сказал Сварог. – Мало ликакие гости могут нагрянуть. Покажи-ка мне эту штуку, никогда прежде не видел.

Графиня положила ему на ладонь круглый камешек взамысловатой оправе: знаменитый таш.

На острове Дике добывали камни с весьма необычнымисвойствами, в том числе и эти, черные с золотисто-зелеными прожилками, сидевшиев породе гнездами, как горный хрусталь. Как объяснили Сварогу в Магистериуме,минерал этот приобрел свои загадочные свойства предположительно под тысячелетнимвоздействием проникавшего в земную твердь потока апейрона.

Если разрезать камешек пополам, отшлифовать половинки в видеполусфер, заключить их в оправу, сплетенную из полосок латуни, меди, стали изолота, а потом коснуться свинцовой иглой – два человека с помощью этогоустройства смогут переговариваться, даже находясь на противоположных концахпланеты. Можно разделить камень и на десять частей – смотря сколько абонентоввы намерены иметь. Львиная доля добытого камня уходила, понятно, на нужды военныхи полиции, но кое-что доставалось и почтарям с дворянами.

В чем тут секрет, Магистериум так и не доискался, но вутешение себе вспоминал, что точно так же обстоит и с электричеством, и сантигравитацией, которыми широко пользуются в быту, так и не проникнув в ихсуть…

Попадались минералы и с более удивительными свойствами – нов том-то и пикантность, что эти свойства обнаруживались чисто случайно, методомтыка. И, вполне возможно, иные камни, пока употреблявшиеся одними ювелирами,скрывали и более поразительные качества…

Сварог вернул графине таш. Она, улыбаясь во весь рот,показала в сторону:

– Вот, полюбуйтесь. Одна из первых жертв чумы.

В уголке сидел граф Дино и, отрешившись от всего сущего,гонял квадратики указательным пальцем.

– А вот и я, – раздался знакомый голос, весьмавеселый.

В дверях стояла Мара. Сварог хмуро уставился на нее, отметилраспухшие губы, наливавшиеся на шее синяки и перстень на пальце – огромныйжелтый алмаз, окруженный сапфирами. Открыл было рот, но перехватил ироническийвзгляд графини и заткнулся, не произнеся ни слова. Молча подошел, сдернулчересчур широкий для ее пальца перстень и с размаху запустил в распахнутоеокно.

– Но это же военный трофей, – грустно сказалаМара. – Я вполне заслужила.

Вопрос, конечно, философский: неосознанное бесстыдство неесть ли невинность? Но Сварога не тянуло к философии. Он смотрел на искусанныегубы, невинное личико, и сердце щемило в приливе двух противоположных чувств:то ли обнять ее, то ли врезать как следует.

– Обошлось? – спросил он сухо.

– Как нельзя лучше для меня и как нельзя хуже длянего. – Мара потерла шею ладонями. – Синяки останутся. Фантазия унего самая гнусная…

– Избавь меня от подробностей.

– Это же для пользы дела. – Она всерьезнедоумевала. – Нет, ты в самом деле сердишься? Но это же для пользы дела,мне хорошо только с тобой…

Графиня за его спиной откровенно фыркнула.

– Ступай в ванную, отмойся, – сказал Сварог.

– Как по-твоему, что это такое? – Мара расстегнулапоясок и подхватила на лету выпавшую из-под платья книгу в темно-красномпереплете, усыпанном странными белыми знаками. – У него это былаединственная на незнакомом мне языке… Не есть ли это то самое, что мы искали?

– Господи боже мой, – сказал Свароготоропело. – Он же обязательно заметит…

– Он уже ничего не заметит, – Мара выдернулаиз-под воротника приколотую там обыкновенную швейную иголку и, держа двумяпальцами, показала ему. – Когда я ее воткнула, он не заметил… Нас хорошоучили. Ну, я пошла в ванную.

И преспокойно удалилась. Сварог наугад раскрыл книги.Красные страницы из непонятного материала, не похожего ни на бумагу, ни напергамент, ни на ткань. Густые строчки белых непонятных знаков. Вполневозможно, он держал книгу вверх ногами. А может, читать ее следовало, держагоризонтально, и строчки должны были идти параллельно переплету…

Он почти пробежал по коридорам, остановился перед зеленой сзолотом дверью, за которой шумела вода, громко спросил: