— Значит, вы все-таки считаете, что охота идет не за вами, а за вашим попечителем.

— Да чего с меня взять-то? — откровенно растерялся Гриша. — Казачок, каких в каждой станице дюжину набрать можно. А вот князь…

— Ну да, ну да, — задумчиво протянул капитан.

За разговором они дошли до Александро-Невской лавры, и капитан, остановившись, достал из кармана визитку.

— Это мой служебный номер. Можете звонить в любое время, если меня нет на месте, ответит дежурный. А теперь самое главное. Ваши мысли о начале охоты на князя правильны. И я очень надеюсь, что вы желаете ему только добра. Постарайтесь сберечь своего покровителя. В противном случае, буду говорить прямо, вам не жить.

— Это угроза? — посуровев лицом, жестко спросил Григорий.

— Понимайте, как знаете, — не менее жестко отозвался капитан.

— Хотите, чтобы за промахи вашей службы ответил кто-то другой? Не получится. Я буду защищать князя и его семью всеми силами, но в семи местах сразу силен не будешь. Что вы будете делать, если я буду на учебе, а те, кто играет против вас, нанесут удар? Кого тогда винить станете? К тому же господа из полиции за серьезное оружие в суд тащат, даже фамилию не спрашивая.

— Не беспокойтесь, — отмахнулся капитан, заметно сбавив тон. — Полицию строго предупредили. А насчет удара во внеурочное время вы правы. Нельзя быть сильным везде. Так что не удивляйтесь, если увидите рядом кого-то в такой же форме, — он кивком головы указал на казаков. — Это будут наши люди.

— Запомню, — коротко кивнул казак.

— В таком случае я временно прощаюсь с вами, но надеюсь на наше плодотворное сотрудничество. Честь имею.

— Всего наилучшего, — ответил парень и, развернувшись, зашагал в сторону дома.

— Елизар Михайлович, будь добр, объясни, с чего вдруг ты на сына рычать начал? — развернулся капитан к унтер-офицеру.

— А с того, ваше благородие, что Семка снова одну простую истину забыл. Большое дерево громче падает.

— Ты что, хочешь сказать, что этот юноша может твоего сына… — капитан перевел недоуменный взгляд на громадного казака.

— Один на один сломает и не запыхается, — кивнул казак. — Учили его так, что мне только позавидовать осталось. Эх, повидать бы тех, кто парня учил, да самому послушать, — мечтательно протянут унтер.

— Это ты так пошутить решил, Елизар Михайлович? — растерянно уточнил капитан, продолжая недоумевать.

— Эх, ваше благородие, скажу вам, хоть и не верите вы в дела подобные, — вздохнул казак. — Этому пареньку до настоящего характерника три шага осталось. Да только обучить его некому. Нет теперь таких.

— Это которые боевые колдуны, что ли? — спросил капитан, пытаясь понять, о чем именно идет речь.

— Они самые.

— И как ты это понял? Он же вроде не колдовал, даже огнем не плевался, — усмехнулся капитан.

— Зря смеетесь, ваше благородие. То, что вы сказкой считаете, есть история всего казачества российского.

— Да я не смеюсь, — поспешил откреститься капитан. — Просто я не понимаю, как можно увидеть то, чего никогда не видел? Сам же сказал, что характерников давно уже нет. А говоришь, что этот парень может им стать. И как ты тогда понял, что он характерник?

— Видел я одного, — помолчав, тихо ответил казак. — Давно это было. Я совсем мальчонкой был, но хорошо его запомнил. Как говорил, как стоял, как двигался. Вот и казачок этот точно так же двигается. Это не просто пластун. Это их лучшая часть. Самая сильная. Потому и жалею, что не могу с его учителями поговорить.

— Мальчишка с уровнем умения мастера? Как это может быть?

— Так мастера и учили. Шлифовали, как булат шлифуют. Долго. Старательно. Мой Семка, хоть и имеет силы на четверых, а все одно до такого уровня не дорастет. Тут не сила, тут умение важно. А сам я такому научить не могу. Я вон толком даже объяснить это не умею.

— Так, может, парня попросить? — задумчиво предложил капитан.

— Такое только в семье передается, — грустно вздохнул казак. — Отец сыну, не иначе. На то и мастерство.

— Парень сирота, так что, думаю, поговорить с ним стоит, — помолчав, выдохнул капитан и, вскинув руку, жестом подозвал автомобиль, водитель которого давно уже дожидался его сигнала.

* * *

Лорд Морган уже в пятый раз перечитывал составленный для Форин-офиса отчет и каждый раз находил в нем какой-либо изъян. Работа не ладилась, а виной всему был очередной провал этого глупца Спенсера. Он снова умудрился обгадить все, что можно, и даже то, что нельзя. Да, из сложившейся ситуации удалось вывернуться, что называется, малой кровью, но все равно след короны в деле начал прослеживаться. Пусть легкий, едва заметный, но все равно след.

Как ни странно, но позиции англофилов в империи в последние годы начали резко ослабляться. Что послужило тому виной, лорд Морган так и не смог понять. Ведь он старался делать все, чтобы репутация посольства короны оставалась незапятнанной. Внезапно его размышления были прерваны появлением в дверях слуги Роджера. Чуть прихрамывая, он прошел к столу и положил перед лордом поднос для корреспонденции, на котором лежала странная визитка. Имя, и больше ничего. Ни адреса, ни телефонного номера, ни даже намека на титул. Но Моргану оказалось достаточно и этого. Едва прочтя написанное на визитке, он с изумленным видом повернулся к слуге, охрипшим от волнения голосом приказав:

— Пригласи. Немедленно! И скажи, чтобы сварили кофе из моих личных запасов. Да, и не забудь бренди. Настоящий.

— Слушаюсь, сэр, — не дрогнув ни одним мускулом лица, ответил слуга и все так же бесшумно вышел.

Спустя минуту он впустил в кабинет невысокого господина худощавого телосложения. Но держался вошедший так, словно являлся особой королевской крови. Быстро поднявшись из-за стола, лорд Морган вежливо улыбнулся и выжидающе посмотрел на неожиданного гостя. Чуть усмехнувшись, гость величаво поднял левую руку, и лорд Морган смог как следует рассмотреть перстень, украшавший его средний палец.

Крупный сапфир насыщенного цвета, украшавший перстень, был обрамлен платиновой инкрустацией замка. Любой надевший подобное украшение по недоразумению, уже лишился бы головы. Понимая, что перед ним не самозванец, лорд Морган склонился в глубоком поклоне и благоговейно поцеловал перстень.

— Прошу вас, присаживайтесь, — засуетился Морган. — Могу я узнать ваше звание?

— Называйте меня мейстер, мистер Морган, — чуть дрогнул гость уголками губ, что, очевидно, должно было означать благожелательную улыбку.

— Как пожелаете. Сейчас подадут кофе и бренди. Думаю, вы не откажетесь немного согреться с дороги.

— Пусть поторопятся. Нам предстоит серьезный разговор, — приказал гость.

Словно услышав его пожелание, в дверях появился Роджер, аккуратно внесший в кабинет поднос со всем заказанным. Быстро сервировав стол у окна, он разжег спиртовку под кофейником и, почтительно поклонившись, исчез. Гость присел к журнальному столику и, не дожидаясь хозяина, сам налил себе в стакан бренди. Осушив его одним глотком, он прикрыл глаза, словно прислушиваясь к тому, что происходит внутри, а потом, откинувшись на спинку кресла, устало сказал: