— Ну, попытка не пытка, — помолчав, решился парень.

— Вот и хорошо. Когда тебя ждать прикажешь?

— А чего тянуть. Давайте завтра, с утра. Куда ехать?

— К десяти утра в Стрельну приезжай. Там у меня эскадрон донцов стоит и полигон рядом. Начнем оттуда, а дальше видно будет. Так я тебя жду?

— Буду, — вздохнув, решительно кивнул Григорий.

Вернувшись к себе в комнату, он плюхнулся на топчан и крепко задумался. То, что генерал решил воспользоваться ситуацией и поднять уровень подготовки вверенных ему войск, было понятно сразу. Но как он собирался распространить все полученное по всей кавалерии, Гриша даже представить себе не мог. К тому же такого результата от своей просьбы парень никак не ожидал. Но с другой стороны, все было не так и плохо.

Теперь никто и никогда не посмеет вчинить ему в вину наличие серьезного оружия на руках. Какой может быть инструктор в войсках, не имеющий своего оружия? Да и с боеприпасами, судя по ответу генерала, теперь будет гораздо проще. Во всяком случае, восполнить все истраченное труда не составит. Вспомнив, что утром ему предстоит предстать перед целым эскадроном реестровых казаков, Гриша решил не ударить в грязь лицом и, достав все оружие, взялся за чистку.

Потом, отправившись в конюшню, буквально по стежке проверил сбрую и седло. И в последнюю очередь взялся чистить и чинить свою собственную одежду. Начистив сапоги, он осмотрел свою старую черкеску и, отполировав на ней газыри, повесил ее на палочку, чтобы отвиселась. Изрядно потрепанные, но еще крепкие штаны тоже подверглись тщательному осмотру и чистке. В последнюю очередь Гриша занялся нагайкой. Проверив узелки плетения сыромятной кожи, он осмотрел петельку, которой крепилась гирька, и, задумчиво хмыкнув, принялся развязывать узел.

Тяжелая свинцовая гирька крепко потерла кожу, поэтому парень быстро вплел в оконцовку нагайки новый ремешок и подвязал груз. Потом, сходив на кухню, он попросил у кухарки немного свиного жира и как следует смазал всю нагайку, чтобы кожа не пересыхала. Убедившись, что все сделано, парень сходил к колодцу и, умывшись, отправился спать.

Утром, едва рассвело, он сбегал на княжеское подворье и пригнал коня. Потом, перекусив кружкой молока с краюхой хлеба, принялся собираться. Увидев его приготовления, Зоя Степановна недоуменно хмыкнула и, оглядев экипировку казака, недовольно проворчала:

— Ты как на войну собрался. Признавайся, чего задумал?

— Генерал попросил его казакам показать, что такое испытание пластунское, вот и готовлюсь, — смущенно ответил парень.

— Я тоже хочу это видеть, — тут же заявила Зоя и не терпящим возражения тоном потребовала: — Без меня не уезжай. Я соберусь быстро. Заодно потом по магазинам прокачусь. Жди.

Вскинув взгляд к небу, Гриша убедился, что время еще есть, и, стоически вздохнув, принялся расчесывать Грачу гриву. Вороной красавец, то и дело тихо фыркая, принялся тыкаться носом ему в бок, выклянчивая подачку. Негромко рассмеявшись, Гриша сбегал на кухню и, крепко присыпав краюху хлеба крупной солью, вернулся к коновязи. Рядом с Грачом уже крутились двое мальчишек, сыновья кухарки.

— Осторожней, огольцы. Он и цапнуть может, — предупредил их Гриша, отламывая от краюхи кусок и скармливая его коню.

— А тебя не может? — тут же последовал вопрос.

— Пробовал. Не получилось. А потом мы с ним подружились.

— Дядя Гриша, дай ружье подержать, — решившись, попросил второй брат.

— Не ружье, а карабин, — наставительно отозвался казак. — Не дам. Силенок у тебя не хватит его поднять правильно.

— Откуда знаешь, ты же не пробовал, — быстро нашелся нахаленок.

— Вижу. И помню, как ты ведро с водой тащишь. Если хочешь правильно оружие в руках научиться держать, руки тренируй.

— А как?

— Вон, кирпичи под стенкой видишь?

— Ага.

— Берешь по одному в каждую руку и держишь их перед собой на вытянутых руках. Только не вместе, а в каждую руку по кирпичу. Когда сможешь удержать их так четверть часа, дам карабин. А когда сможете по полчаса кирпичи держать, стрелять научу.

— А не врешь? — помолчав, очень серьезно спросил старший брат, явный заводила в этой компании.

— Вот те крест, — без улыбки ответил Гриша, размашисто перекрестившись. — Только помните. Через силу камни тягать не надо. Устал, передохни. Передохнул, сначала начинай. Тело постепенно тренировать надо. И мамке помогать не ленитесь. Тяжело ей одной горшки таскать. А горшки тяжелые. Так что и ей поможете, и сами тренироваться будете. Поняли?

— Ага.

Братья, подхватив кирпичи, скрылись в дальнем конце садика, подальше от всевидящего ока матери. Но как оказалось, все было напрасно. Едва они исчезли в кустах, как из дверей вышла кухарка и, подойдя к коновязи, сказала, сложив руки под передником:

— Гришенька, зачем ты им оружие пообещал дать? Дети ведь.

— Я, Марфа Ивановна, чуть старше них был, когда в первый раз из карабина стрелял. А шашку отцовскую так вообще сопливому в руки дали. Не оружие убивает, человек. Помнишь, как гайдуки на нас напали?

— Такую страсть забудешь, — охнула кухарка, перекрестившись.

— Мальчишки вырастут, а мужчина должен свою семью защищать уметь. Не бойтесь, Марфа Ивановна. Лучше пусть у меня учатся, чем еще где. Я их правильно обучу. Как меня учили.

— Так ведь научатся, и сами хватать надумают, — не сдавалась женщина. — А там и до беды не далеко.

— Думаете, сейчас не пробуют хватать? — рассмеялся Гриша. — Два раза отбирал уже. А хватают, потому как уважения к оружию нет. Разумения, как оно правильно, не хватает. А научатся, настреляются, и желания не будет.

— Бог тебе судья, Гришенька. Ты человек служивый, знаешь, что делаешь, — нехотя согласилась мать.

— Не будет беды, Марфа Ивановна. Обещаю, — ответил парень.

Зоя Степановна выпорхнула из дома в изящной амазонке и кокетливой шляпке, сдвинутой набок. Водитель уже подогнал машину в задней двери, и графиня грациозно скользнула в машину. Следовавший за ней слуга поставил на сиденье рядом с ней большую корзинку, прикрытую вышитым полотенцем, и Зоя, выглянув в окно, скомандовала:

— Гриша, поезжай вперед, а мы за тобой.

— Добре, — кивнул казак и одним движением взлетел в седло, не касаясь ногой стремени.

Дворник быстро распахнул ворота, и Гриша, чуть тронув бока жеребца коленями, направил его в подворотню. Следом, фырча мотором на низких оборотах, выкатился автомобиль. Помня, что Грачу еще предстоит серьезная скачка, парень пустил коня короткой рысью, пружиня ногами в стременах и приподнимаясь в седле в такт движению жеребца.

* * *

Кинув перезаряженный револьвер в кобуру, Григорий сменил обойму в пистолете и, оглядевшись, с довольным видом усмехнулся. Отец, царство небесное его душе, мог бы гордиться. Все мишени сбиты, лоза порублена, а кольцо сорвано. Подобрав тонкую шкуреную жердь, заменявшую ему пику, парень аккуратно прибрал ее в кусты, подальше от завидущих глаз, и, огладив коня, вскочил в седло. Пора было возвращаться.