– Ого-го, – кивнул Максим. –Это точно. Только я вот чего не пойму: если ты с этими Глыбиными подельница, топочему в твоем пресс-релизе, – он помахал знакомой Кире омерзительнойлистовочкой, выудив ее из кармана, – не указана контрабанда алмазов?

– Что-о?.. – тихо проговорила Кира,и лицо Глыбина-старшего вдруг выскочило из глубин подсознания, ослепилонестерпимым блеском, струящимся из глаз, – в точности как было во сне. И вэтот миг, словно алмазный блеск развеял некую тьму, Кира поняла, что ранорадовалась, рано хвалила себя за то, что нашла объяснение своим загадкам.Листовка листовкой, розыск розыском – а ничем, никакой ее предполагаемой связьюс Глыбиными не объяснишь «участие» в ограблении автобуса на трассе Феодосия –Симферополь. И гибель Алки. И пропажу паспорта. И звонок из агентства попродаже билетов – тоже…

А еще она поняла, что не в силах однасправиться со всем этим. Надо было с кем-то поговорить. Как можно скорее!Немедленно! Чтобы элементарно не сойти с ума.

Она с отчаянием вскинула взгляд на Максима,мучительно желая обнаружить хотя бы слабый отсвет обыкновенного человеческогосочувствия в его глазах, – и даже испугалась, увидев холодный прищур изакаменевшие скулы.

– Та-ак, – медленно промолвилМаксим. – Кажется, приехали…

Он нажал на тормоз, и только тут Кирасообразила, что Максим смотрит вовсе не на нее, а на милицейскую «Волгу» итакой же «уазик», перегородившие им дорогу. Капитан с черно-белой палочкойвальяжно шел навстречу, однако в выражении его лица не было и тениприветливости, свойственной представителям его профессии. Вдобавок он был неодин. Четыре серые омоновские фигуры выросли из-за его спины, а через секундуКира и Максим оказались выдернуты из автомобиля и приткнуты к нему сзаломленными назад руками. А милиционер открыл багажник, с брезгливымвыражением лица поворошил там что-то рукой, а потом, вцепившись в волосыМаксима и рванув его голову назад, спросил голосом, которым выносят смертныйприговор:

– А от трупа вы, значит, уже успелиизбавиться?

* * *

Оказывается, подобно тому, как существуютбродячие зверинцы, существуют и передвижные «обезьянники» – гораздо теснеестабильных. В этом Кира могла убедиться на собственном опыте… Что-то ее опытначал уж больно стремительно обогащаться! Правда, большой пользы она в том покане находила. И вообще – ничего хорошего не находила она в сидении в этойпропахшей потом, зарешеченной коробчонке, разместившейся в кузове милицейского«уазика»!

Она оказалась здесь одна: Максиму под охранойдвух омоновцев велели вести «Москвич» в отделение милиции. А Киру изолировали –как особо опасную преступницу, надо полагать. Еще бы! Стоило только вывернутькарманы Максима и взглянуть на ту злополучную листовку! Потом вывернулинаизнанку Кирину сумку, подозрительно оглядели парик. Максим так и побелеллицом, а Кира мысленно похвалила себя за единственный разумный поступок запоследние два дня. Очевидно, сам господь бог смиловался над ней, когда надоумилутопить Мыколин «макаров»! Ненадолго, впрочем, хватило его милосердия…

Кира сидела со скованными руками, и мысли,снедавшие ее, были подобны стае черных воронов-трупоедов. Это же надо:поверить, будто Петр Иванович и Игорь Глыбины арестованы! Из-за махинаций салмазами! Ишь ты, Мыкола с Полторацким как в воду глядели: Нижний-то Новгород,оказывается, и впрямь в центре алмазодобывающей Якутии теперь расположен! АГлыбин-pere[9] – глава концерна «Де Бирс». Ну, еще бы! Больше ведьему делать нечего в своей милиции!

Да… тяжко, ох, до чего тяжко на сердце. Дочего мучительно признать: сволочь этот Максим Исаев. Максим Максимыч… Ну,Штирлиц – он ведь Штирлиц и есть, ему как бы по должности положено втираться вдоверие к разным простакам и простодырам, а потом вешать им лапшу на уши. ВотМаксим Максимыч и навешал Кире версты немереные этой самой лапшички. Спагеттина тему коррупции. А сам в это время – тук-тук-тук! – стучал по каналу 02:выезжайте, мол, добры молодцы-омоновцы, ловите злодейку! Ну, хорош, хорош,ничего не скажешь! Киру как молнией прошило, когда сноровистый омоновецвыпотрошил ее рюкзак – и на землю упала милицейская листовка. Вот именно –листовка номер два! Вернее, номер один – та самая, которую Кира спрятала, ещетолько собираясь в бегство из дома бабы Нонны. А номер два – это Максимовалистовочка, которая вовсе не выпала предательски из кармана Кириной юбки, абыла все это время надежно спрятана в кармане Максимовых джинсов. Где он нашел,подобрал, сорвал – неведомо, однако нет сомнений: он с самого начала знал, скем имеет дело. А какую девочку из себя строил, когда Ирочка крик подняла! Мол,в какую же я, бедный, невинный Серый Волк, лужу сел с тобой, кровожаднаяКрасная Шапочка! Ох, артист, артист. Насмотрелась Кира за вчерашний день наэтого героя… к счастью, не любовника. Вот теперь точно можно сказать – ксчастью! Однако и впрямь герой. Орелик! Не побоялся с расчленительницей спать водной машине. И даже про ловца некрофилов рассказать не побоялся. А ну какпробудились бы в Кире ее глубинные, потаенные инстинкты?..

А впрочем, может быть, Максим вовсе и не спал.Может быть, он стерег каждое ее движение. И вот, чуть выдалось удобноемгновение…

Можно только гадать, почему он не сдал ее ещевчера. Ну, к примеру, у него дружки в тамбовской милиции, и он вез имподарочек. Наверное, эти удальцы так вцепятся в Киру, что уже не выпустят ее изсвоих лап. Ну, Максим, конечно, наплел им семь верст до небес, а тут –бах! – первая плюха: пистолета в рюкзачке нет. И вторая: нет трупа вбагажнике.

– Матушка родная! – испуганновоскликнула Кира. – Какой же это труп ищут?!

Только трупа какого-то ей еще не хватало…кстати, расчлененный он или нет? Да, похоже, в ней пробудился профессиональныйинтерес!

Кира заломила скованные руки. Какой труп? Чей?При чем тут вообще труп?! Уж Максим-то прекрасно знал, что в его багажнике нети не может быть никакого трупа! Зачем же он сам на себя таких собак навесил? НаКиру – лапшу, на себя – собак… А может быть… может быть, неведомый труп – этоего собственное рукоделие? Вдруг он сам – маньяк?!

Вот это да… Но вчера в пять часов, когдаконопатый Серега при участии бычары Вовчика шарился в багажнике «Москвича», тамникакого трупа определенно не было. Значит, он возник позже. Очевидно, ночью. Вопрос:кого прикончил ночью Максим? Уж не шашлычника ли Леонида? А что, и оченьпросто: скажем, шашлык показался недосоленный. Как тут не вспомнить ПанькоПолторацкого с его вопросиком на засыпку: «Труп целый был?»

Ничего, ничего невозможно понять! Вопросыснова и снова вылезают из-под ответов и издевательски хихикают: зачем? Кто?Почему? Что это значит?