Трое высокородных — да, точно высокородных, достаточно взглянуть на доспехи — негромко переговариваются почти что в середине поляны, даже лиц толком не разглядишь! Сквозь привычные завывания ветра, верно дело идёт к дождю, пробивались обрывки фраз, но из этого много не выжмешь.

А доспехи всё-таки хороши, особенно у благородного огромного роста, что явился в блистающей каталонской кирасе с символом Пламени на нагрудной пластине. Похоже, не пробьёшь и арбалетной стрелой, однако так и тя-янет попробовать…

Охрана держится в почтительном отдалении, ну это дело обычное… Не иначе благородные вдруг пожелали потолковать о высоком — скажем о псовой охоте или о последних сонетах Тардье, и что только взрослые в них находят, скучища и есть скучища, будто мало о девчонках написано!

Ночью, на уединённой поляне, да вдобавок с крепкой охраной…. мальчишка беззвучно фыркнул. А плащи с гербами не захватили из скромности.

— Выходит нам нечего здесь и ловить? Говори, наконец, Луиджи, довольно играть в молчанку! — дошли до сознания мальчика слова благородного в воронёном пластинчатом доспехе.

Жан чувствительно пихнул приятеля в бок, мол, не время зевать, Великий. За дело, чего уж там. Яростные порывы ветра как-то незаметно сменились слабеньким дуновением, как порой бывает перед самым дождём.

— Нет, почему же, — после паузы ответил гигант в блистающей каталонской кирасе, — я своих наёмников сам отбирал, разве что в грязи не копался. Отпетых выдёргивал из под виселицы, иных в Палермо до сих пор ищут. Крови на них… Семь десятков бывалых латников в полной броне, при удаче сила немалая.

— А по сути?

— А по сути, ты опоздал братец, — Луиджи снова замялся. — Против мальчика они не пойдут, скорее сами меня повяжут. После Бовэ… Не Жан же там своротил цитадель, куда ему, если уж ты родился невольником… — Гигант презрительно сплюнул. — Да и здешние совсем озверели. Верны Шарлю, как псы. Как только о чём дознаются, сразу возьмут в кинжалы и порвут на куски, почище серых собачек. Бертуччо, как я слышал, забили оглоблями, по счастью не довели до Мигеля.

— Кошель золота каждому и рыцарские пояса, — напомнил эмиссар герцога.

— Даже и слушать не станут. — Луиджи махнул рукой, — они его просто боятся. Против гвардии дело другое, лишь бы Великий находился подальше. Я всерьёз толковал с Антонино. Мои семь полных десятков и вдобавок отряд Антонино, всего под две сотни. Если сменить знамёна в разгар сражения, — гигант выдержал паузу, — паника сам знаешь, дорогого стоит…

— Ваша милость… — к посланцу герцога приблизился рослый осанистый арбалетчик с нашивками сотника вольной дружины. — Бастард покинул свой пост, не иначе празднует труса. В оправдание несёт какую-то чушь, может успел где хлебнуть, хотя запаха вроде не наблюдается.

— Кто?!

— Марбо, ваша милость.

Сотник подал знак и дюжие насупленные кольчужники — чу-увствуют, что дело запахло жареным — подвели в его милости незадачливого десятника. Без меча и кинжала, как с удовольствием отметил мальчишка и вдобавок с заплывающим глазом, не иначе досталось от сотника. Или же от собственных подчинённых. Тех самых, что следуют за Марбо, как привязанные.

Шарль усмехнулся. И докладывать боязно — кто как не они упустили Великого — и смолчать не решились. Да и не скроешь, пожалуй, ведь Великий не преминёт похвастаться перед взрослыми, быстрокрылая молва живо разнесётся по лагерю, вскоре дойдёт до его высочества, а уж там…

— Говори Марбо, только коротко, — раздражённо бросил высокородный. — Коротко и убедительно, пока ещё цел… — эмиссар герцога положил руку на меч.

Шарль немедленно навострил уши, вслушиваясь в торопливую скороговорку десятника. Пока что вроде не врёт, даже странно как-то, а-а, вот на чём они сговорились…

— …Под конец застыли словно соляные столбы, даже пальцем не шевельнёшь, одно слово — Великий! — скорбно поведал Марбо. — Когда очухались… — Десятник картинно понурил голову.

«Будто школьник перед учителем», — мелькнуло в голове Шарля.

— А герцога ты случайно не разглядел? — не без иронии осведомился высокородный.

— Ни герцога, ни эльфов, ни розовых слонов, — почти огрызнулся Марбо. — Единорогов тоже не наблюдалось, вот незадача! А Великого видел как вас сейчас, да нет, пожалуй, поближе. И Жана, что помог ему разрушить Бовэ, у раба татуировка приметная. Могу дыхнуть, если пожелаете. Что я новых монет не видел, а рисунки вы сами показывали, мальчишка на них, как живой…

— Время уносить ноги, пока они там болтают, — тревожно зашептал Жан.

— Погоди, у меня есть идея, — отозвался мальчик. — Что я гвардейцам скажу, ты об этом подумал?

— Ну, теперь нас точно изловят, — простонал подросток.

— Ага, ага, под дождём! — отмахнулся Шарль. — Предателя я беру на себя, — правитель Арелата поудобней ухватил арбалет. — Ты метишь в высокородного — отрывисто распорядился мальчик.

— В кого именно? — почему-то спокойно вопросил Жан.

— В любого, кто больше понравится.

— Вы приказываете, Великий? — не забыл уточнить слуга.

— Да, конечно. Что, боишься разговора с Мигелем?

— Будто вы не боитесь, — еле слышно буркнул подросток. — Если честно, скорее с Луи, как возьмёт ремень… Я-то раньше думал, что в «Айвенго» добрая половина враньё, — неожиданно сообщил Жан, — а выходит… С вами пожалуй и Раймон не соскучится.

— Довольно заговаривать зубы! — Шарль невольно оскалился.

— И почему я не остался с ватажниками, — почти пропел Жан-искусник. — Только не вздумайте снова заряжать арбалет, новички и не такое выделывают. Как управимся, сразу бежим без оглядки. Напрямик, через подлесок, сломя голову, — словно маленькому разжёвывал Жан. — Если надо за шиворот потащу… о-ох, простите, простите, Великий, в живот-то зачем… Только Хуану не говорите пожалуйста, он мне точно ещё добавит… молчу, Великий, молчу! — Жан зажал рот ладонью.

— …Вешать тебя не ко времени, — как-то буднично подытожил высокородный. — Если сумеем добраться до Шарля, я забуду о вашей… робости. Матёрые кольчужники спасовали перед ребёнком, от овечек вы случайно не драпали?

— Смотря какой ребёнок… — вырвалось у Марбо.

— Что-о?

— Мы с ним быстро разделаемся, — тут же отчеканил Марбо. — Калёными бельтами, шагов где-то с трёхсот, ближе лучше не подходить, себе дороже, — бравого десятника передёрнуло.

— Ба-алван! — рявкнул в ответ эмиссар герцога. — За убитого не получите ни гроша, вы слышали олухи? Мальчик нужен его высочеству живьём, хоть стреножить понятно придётся. И по возможности не слишком напуганным, знаю я ваши шуточки. Слишком уж много завязано на щенка, сколько бы лет ему не исполнилось!

— Время! — хрипло выдохнул Шарль.

— Может не надо Великий?

— Только не вздумай промазать, — с нажимом добавил Шарль.