– Господа, – начал разговор Валентин, – полагаю, вы искали меня? Но сперва представьте вашего спутника.

– Теньент Костантини, – хмуро откликнулся Сэц-Алан, и мушкетер щелкнул каблуками позабывших о щетке сапог. – Вступил в полк Дарави на юге, с сегодняшнего дня переходит к вам. Вот приказ.

– Благодарю.

Бдительный Ли столь важный приказ умудрился запечатать, а не менее бдительный Спрут отошел с бумагой к заборчику.

– Вообще-то мы уже с полчаса как должны фехтовать. – Развели секреты, и кошки с ними! – Сэц-Алан, Костантини, присоединитесь?

– Я должен вернуться к Проэмперадору, – адъютант обернулся к спутнику. – Вы, Костантини, как хотите, но на мой взгляд, для первого дня в Аконе впечатлений вам хватит.

– Мне их вообще хватит! – выпалил новый однополчанин. – Прошу простить, мммм…

– Арно, – подсказал виконт, понимая, что родства с маршалами не заметят разве что в Дриксен. – Мы в одних чинах, и вообще у нас по-простому. Как дела у агарийцев? Вы ведь оттуда?

– Не совсем…

– Согласно приказу Первого маршала Талига, – подсказал Герард, – маршал Лэкдеми забрал Ойленфуртский полк у генерала Заля и разместил в заставах на западной части Кольца.

Значит, бесноватые. Опять что-то натворили! Сунулись за Кольцо? Разграбили городишко? Но при чем тогда Ли с Эмилем?! Скорее, Дарави узнал что-то важное и, похоже, про Заля.

– Если вы с дороги, – улыбнулся Арно, – то вам нужна не шпага, а подушка. Господин полковник! Можно вас?

– К вашим услугам, – Придд уже насладился приказом и даже куда-то его спрятал. – Господа, пожелание Проэмперадора сохранить в тайне обстоятельства, предшествующие вступлению теньента Костантини в мой полк, на нас с виконтом не распространяется. Тем не менее отложим разговор до лучших времен. Теньент, вам нужно отдохнуть. Сэц-Алан, вас не затруднит проводить Костантини до моей квартиры и распорядиться, чтобы его устроили? Это по пути.

– Конечно, – кивнул адъютант. Собачья все-таки должность, причем во всех смыслах. И кусаться приходится, и гавкать, и палочку таскать. Без любви к хозяину сдохнешь, но Сэц-Алан от Ли в полном восторге. Так же как Герард – от Эмиля…

Самому Арно адъютантство опротивело почти сразу, хотя Ариго в качестве начальства был поприличней братцев. Вот Валентин, когда выбьется в маршалы, станет змеем почище Ли. «До лучших времен»… Отложит он, видите ли. Спрутина лиловая! Виконт тронул шпагу и очень беспечно осведомился:

– Ну, хоть сейчас-то мы делом займемся?

– Несомненно, – заверил Придд, провожая взглядом запыленного мушкетера. – Герард, маршал велел получить предварительные разъяснения у тебя.

– Да и так все ясно, – Арно поежился, он одевался для фехтования, а не для топтания по заиндевевшему садику под глубокомысленные разговоры. – Заль насвинячил, Дарави узнал, теперь придется укрощать разбушевавшихся зайцев. Нам придется, между прочим.

Мэллит была готова ждать, не потребовалось. Высокий и красивый щелкнул каблуками, вышел и тут же вернулся, сказав, что Монсеньор ждет. Гоганни с бешено колотящимся сердцем пересекла просторную комнату, в которой стояли и сидели мужчины в мундирах, и вошла в услужливо распахнутую дверь. Первородный стоял возле окна, и на его лице не проступило ни злости, ни радости, ведь он был умен.

– Счастлив вас видеть, сударыня. К сожалению, у меня очень мало времени, через четверть часа здесь соберутся офицеры.

– Мне хватит. – В ночь огня он говорил, как сын Кабиохов, в день дела она уподобится Герарду. – Я слышала разговор о мертвых, которые забирают живых. Умные ошиблись, потому что не знают, как умерла сестра герцога Придда, это знаю я.

– Очень интересно, но прошу вас сесть.

Хорошо, она сядет, хотя правнучки Кабиоховы говорят стоя, сидят мужчины.

– Я буду говорить о сделанном. Нареченная Габриэлой ненавидела свою кровь и задумала зло, но первородный Валентин не видел угрозы, и первородная Ирэна – тоже. Ничтожная… Я не могла не пустить герцога Придда в Альт-Вельдер, и я убила.

– Вы? – Кто сказал, что подобный Флоху никогда не станет исполненным льда? – Позвольте узнать, как именно?

– Ничтожная не будет скрывать, но это пустое знание. Я слышала, как барон Райнштайнер не понимал, почему дочь фок Дахе встала, ведь смерть ее была правильной и не несла лжи. Герцог Придд вспомнил свою сестру. Он был готов к тому, что ее поднимут собственная злоба и то, что она запятнала себя колдовством с собачьей кровью. Вы трое решили, что первородная Габриэла не пришла, потому что смерть ее была случайной и мгновенной. Теперь первородный знает, что это не так.

– Этого мало. Что именно вы сделали?

Как хочется выбежать прочь, но нельзя, ведь неполное знание подобно неготовому лекарству, оно либо бесполезно, либо становится ядом.

– Я ударила злобную, – она будет смотреть в эти глаза, в черный лед, который однажды стал звездами. – Первородная упала в воду, я держала ее, пока было нужно.

– Сударыня, поверить вам очень непросто. Вы должны были намокнуть, вас должны были заметить, удар нужно чем-то нанести и это требует сноровки.

– Я много думала. – Она расскажет все и уйдет! – Мне нужно было успеть до приезда герцога Придда. Нареченная Габриэлой…

– Графиня Борн.

– Графиня Борн всегда гуляла в лабиринте. Я пошла туда и выбрала место, где в воде есть большие камни, потом я взяла на кухне… Чтобы мясо стало мягким и не несло беды слабым зубам, его нужно отбивать, для этого есть колотушки из дерева. Я умею готовить любое мясо, кроме дикого… От диких зверей. Пожирать не продавших свободу тварей дозволено лишь от великого голода, и блюда из них не должны доставлять наслаждения.

– Я помню Кубьерту. Если вы останетесь на севере, сделайте исключение для зайцев и кабанов. Они пожирают посевы, а похитивший чужой хлеб должен быть наказан строже укравшего золото, не так ли?

– Так, – подтвердила Мэллит, – но я пришла не ради грызущих яблони. Я убила. Я могу вернуться к подруге, или Проэмперадор решит иначе?

– Чуть позже, сударыня, у нас еще несколько минут. Как вышло, что вас не заметили, и как вам удалось не намокнуть?

– Первородный ходит по карнизу, я это тоже могу. – Легче семь раз по семь взбежать по лестнице, чем говорить, как говорят талигойцы. – Я притворилась больной, мне принесли сонный отвар. Я заперла дверь, вылезла в окно, обогнула башню и пробралась в пустую комнату для слуг. Колотушку для мяса я оставила там раньше. В саду растет дуб, его ветви тянутся за ограду Нижнего парка. Я умею лазить по деревьям, и я перебралась на ту сторону. Моя юбка в самом деле намокла, но я успела ее высушить, ведь все думали, что я сплю, а рукава я подобрала. У меня все получилось.

– Да, у вас получилось. Скрыв правду от герцога Придда, вы поступили правильно, молчите и впредь.