– Не исключено. – Лайма задумчиво потерла вискикончиками пальцев. – А скажи, отчего именно умер Полянский, уже известно?Может быть, его сначала по голове стукнули, а потом спихнули? Или задушили исбросили вниз?

– Тут как раз картина довольно ясная. Упал с высотыдесятого этажа. На теле, насколько я понял, нет ни огнестрельных, ни ножевыхранений. И вообще, как они выражаются, отсутствуют признаки насильственнойсмерти. Правда, в случае таких вот падений с высоты возможны варианты.

– Вариант номер один. Ему помогли упасть, – тотчасвмешался Корнеев.

– Правильно. Но пока все гадают, что Полянский вообщеделал в этом месте. И как туда попал. Переход находится в стадии отделки, тамвовсю идут строительные работы. Поэтому он до сих пор отделен от главногоздания дверью. Железной дверью, которая до сегодняшнего дня всегда была запертана два замка. Так вот, криминалист пока окончательного слова не сказал. Как,впрочем, и судмедэксперт относительно причин смерти. Однако на первый взгляд,замки аккуратно открыты ключами. Когда мы поднялись наверх, дверь былаприоткрыта.

– А как же сигнализация? – удивился Корнеев.

– В этом весь и фокус. Сигнализация установлена надругой двери, которая ведет в новое, строящееся здание. А на этой двери ее нет.

– Безалаберность, – констатировал Евгений. –И разгильдяйство.

– У Полянского никаких ключей не обнаружено, –продолжал Медведь. – Он, как Белов сказал – ну, то есть замначальникаслужбы безопасности, – сам никаких дверей не запирал, даже ключи от егокабинета и приемной в большинстве случаев брала и сдавала его секретарша. Когдаему нужно было открыть дверь какой-нибудь лаборатории или другого помещения,где никого не было, он всегда звонил на пост охраны и просил ему помочь. Илипередавал через секретаря.

– Интересно… – Лайма на секунду задумалась. –А как насчет следов? Там же строительная пыль, должны же остаться следы? ВдругПолянский был не один?

– Насчет пыли ты ошибаешься. Весь пол усыпан битымкирпичом, щебнем и всякими железками. Эксперты, наверное, до сих пор трудятся.Но только, как я понял, дело тухлое, полноценные отпечатки, пригодные кидентификации, вряд ли найдут.

– Ну и выраженьица у тебя, – бросилКорнеев. – Судмедэксперты, пригодные к идентификации отпечатки… Сразупонятно, что ты всю ночь в милиции отирался.

– Слушай, Иван, – продолжала допытыватьсяЛайма. – Ну, допустим, они не могут понять, как Полянский оказался в томпереходе. А они хотя бы установили, как он смог вниз упасть? И отчего труба этамусорная грохнулась? Или как ты ее называл – рукав для мусора, что ли?

– Никто не понял, как Полянский оказался наверху. Иглавное – зачем? Формально как исполняющий обязанности директора он могинтересоваться строительством. Но на деле строительство это Полянского вообщене трогало. Он время от времени заслушивал отчеты заместителя по строительству,есть у них такой человек. Но в детали не вникал. Его привлекала только наука –это, как я понял, единодушное мнение сотрудников, с которыми сегодня утроммилиция проводила беседы.

– И все утверждают, что Полянский никогда не ходил построящимся объектам? – встрял Корнеев.

– Именно. Говорил – когда будут готовы, я ихторжественно открою, перережу красную ленточку, а пока увольте. Но самоеинтересное в другом. Для того чтобы упасть вниз, в этом переходе существуеттолько одно место – ничем не закрытый оконный проем, в котором закреплен один конецэтого самого мусоросброса. Полянский умудрился выпасть именно оттуда. И падая,потащил за собой всю конструкцию, которая, по мнению экспертов, была плохозакреплена. Или разболталась от времени.

– А в этот мусороспуск может человек пролезть? –заинтересовался Корнеев.

– Господи, зачем туда лезть? – удивилась Лайма.

– Ну… мало ли. Вдруг Полянский, измученный научнымипроблемами, решил развлечься и устроил экстремальный спуск по рукаву для мусорапрямо в контейнер. Что-то типа гидротрубы на водных аттракционах. Но нерассчитал – и вот результат.

– Не, у него не вышло бы, – возразил Иван, ковсему относившийся с рассудительной серьезностью. – Диаметр рукава – околополуметра. Не покатаешься.

– Слушай, – прищурилась Лайма, – ты нам тоследователя цитируешь, то экспертов. Откуда такая осведомленность, неужто онипри тебе все это обсуждали?

– Ну что ты. Просто я был на особом положении –следователь этот, Серега Малявин, у меня в полку срочную служил. Потом заочноюрфак окончил и вот теперь здесь работает. Уникальная встреча. Он как увидалменя, так обрадовался! Я однажды его от серьезного мордобоя спас – конфликт уних с кем-то из старослужащих вышел.

– Я теперь ничему не удивляюсь, – пробурчалКорнеев. – Я на сайты, где ищут старых друзей, всегда инкогнито захожу.Мало ли кто может тебя там найти и какую пакость придумать. А в жизни всевстречи происходят лоб в лоб, никакой тебе конспирации.

– Господи, Иван, – спохватилась Лайма. – Акак же ты выкрутился с фамилией? Ты же в институт устраивался как Иван Барсук!

– Фу, – скривился Медведь. – Серега знаешькак смеялся? Пришлось прямо на ходу легенду придумывать. Сказал ему, что я одновремя сильно пил, а потом женился и взял фамилию жены, чтобы начать новуюжизнь. Он поверил. Потому что я всегда был честный.

– А как с нами связался, так сразу начал врать, –добавил Корнеев радостно. – Кстати, что может дать нам такое знакомство?

– Ну, как это – что? – заволновался Иван,чувствовавший себя героем. – Относительно полную картину происшествия. Атакже, возможно, некоторую информацию о дальнейшем расследовании этого дела. Ипослабления мне – как одному из свидетелей.

– Какие еще послабления? – проворчал Корнеев.

– Понимаешь, только приехал в город, первый раз вышел наработу – и тут же вляпался в историю. В квартире, которую мне сняли на паспортБарсука, вещей моих нет. Захотят проверить – сразу насторожатся. Так что еслибы не Малявин – точно были бы проблемы.

– Ты обязательно держи с ним связь, –распорядилась Лайма. – Дружескую в первую очередь, а не в качествеочевидца происшествия. Нам необходимо знать, что в действительности произошловчера ночью в институте.

– Есть держать связь, – откликнулся Медведь.

– Слушай, Иван, – решила сменить темуЛайма. – А что с этим архитектором сделали, с Афиногеном Беседкиным?

– Да ничего не сделали, установили личность иотпустили. Под подписку о невыезде, на время следствия.

– Лайма, какой еще Беседкин? – встрепенулсяКорнеев. – Тот самый?

– Думаю, двух Афиногенов Беседкиных на свете быть неможет. С вероятностью сто процентов это он.

– А как он здесь очутился? Его же арестовали и должныбыли судить за терроризм.