Предполагаю, что сразу две делегации людей здесь для того, чтобы свести к минимуму риск для своих ценных кандидатов на возвышение. Ведь если заранее согласовать, можно сделать так, чтобы дуэли проходили с подставными лицами, если подходящего кандидата из иномирцев, которого согласует навигатор, не найдется.

Конечно, цена подобного — человеческая жизнь, может быть даже и не одна. Но этот товар везде ходовой. Я до сих пор периодически вспоминаю Сергея Готфрида, который по каким-то причинам решил (может и несамостоятельно) отдать свою жизнь для создания моего слепка души. Да и кроме кандидатов на заклание, как последнего средства, в составе людских делегаций могут быть и просто авантюристы, готовые рискнуть жизнью без знания противника, бросая слепой вызов.

Британская принцесса — потенциально одна из сильнейших одержимых в мире, совсем не та фигура, чтобы ей огульно рисковать жизнью. Именно поэтому специально обученные люди готовы в нужный момент бросить вызов, чтобы рискнуть своей жизнью, обеспечив принцессе право на поединок за обладание чужим слепком души. Саманта же, по умолчанию обладая таким правом, вместе с навигатором и мастером наставником выбирает себе удобного соперника из иномирцев. Того, победить которого ей по силам, без игры в лотерею с неясным шансом выигрыша.

И если в соседней делегации я увижу высокородного или способного одержимого, значит моя догадка определенно верна. Или даже не одержимого — может быть одаренные слепки души и знаний также собирают.

Обо всем этом я размышлял, наблюдая за поединком бурбонов, который без особых затей колотили друг друга костяными мечами. Один из них был уже ранен, но на ногах пока держался. Второй, не желая рисковать, держал дистанцию и все чаще отступал, дожидаясь пока противник выдохнется и ослабеет от потери крови.

Правил в поединках не было — дозволено все, кроме стороннего магического усиления. Именно поэтому мои доспехи и не несли в себе ни капли стихийной силы — я ведь попал сюда инкогнито, под видом курсанта родезийской пехотной школы. Которые сейчас все дружно перестали смотреть за ходом поединка и устремили взоры на трибуны напротив. Туда, где появилась достойная внимания процессия.

Группа новых кандидатов на участие в боях была небольшой, в пару десятков бурбонов. Но по сравнению с остальными присутствующими делегациями костяных мутантов эти выглядели весьма внушительно. Как группа матерых волков среди более многочисленной, но разрозненной стаи дворовых собак.

Выделялось у новоприбывших по сравнению с остальными многое — уверенность, повадки, показательное высокомерие. И внешних отличий от других бурбонов также достаточно: более высокие костяные гребни на предплечьях, богатая экипировка — сапоги искусной выделки, как и кожаные, усиленные красными вставками штаны. Кроме того, у многих воинов видны едва светящиеся алым татуировки полос на лице и шее, а на левой стороне груди у большинства выделяется горящий багровым отсветом отпечаток ладони.

Магия Крови. Это одно из племен бурбонов, освоивших магию Крови — понял я. Причем вместе с пониманием в этот момент колыхнулось эхом воспоминаний от убитого мною лорда-повелителя. Которое неожиданно вызвало у меня самого вспышку брезгливой неприязни, смешанной с густой злобы. Усилием воли я сбросил с себя эти чужие эмоции, как паутину с лица снял.

Но понимание осталось. Для демонов-инферналов освоившие Магию Крови бурбоны являлись если не равным противников, то очень серьезным раздражителем. Причем раздражителем-выскочкой — как если бы охраняющие отару собаки вдруг заявили пастуху о своих нерушимых правах и затребовали бы список привилегий на правах равного партнера.

Избавившись от эмоций лорда-повелителя, я вновь присмотрелся к прибывшей группе, мельком заметив среди них несколько клыкастых красоток. Они также выделялись — на фоне замеченных мною ранее женщин-бурбонов. Но даже такие яркие хищной красотой создания не смогли надолго привлечь внимание. Потому что прибывшие в поводу за собой вывели на трибуны пленников.

Семеро людей. Четверо мужчин, три женщины. Все сильно избиты, явно дезориентированы и полностью обнажены. На каждом живой ошейник — наделенная силой змеящаяся плетка, перехватывающая шею каждого пленника.

У одной женщины и трех мужчин видны следы установки имплантов — характерные металлические полосы на руках, под личный терминал, и аналогичные следы установки аугментаций на спине и ногах. Остальные чистые, возможно одаренные. Этот точно — заметил я у одного пленника вместо глаз кровавые провалы. Простой и грубый, но весьма действенный способ разомкнуть энергетические каналы.

Осматривал я пленников-людей отнюдь не бесстрастно, но все же с некоторой долей философского спокойствия. Еще со времен Ночи печали известно, что приключения по освоению новых земель могут закончиться для путешественников купцов и авантюристов весьма печально.

Вот только как бы это не оказалось первым актом — подумал я, буквально кожей почувствовав напряжение среди едва заметно заволновавшихся черных стрелков. Напряжение ожидания схватки, я бы даже сказал. Потому что, судя по эху эмоций, родезийцам пленники совсем не чужие.

Впереди определенно маячат проблемы. И если начнется веселье, мне лучше в этот момент не находится в стороне и одиночестве, лучше быть поближе к общей группе — решил я. Как потом оказалось, это была далеко не самая лучшая моя мысль за сегодня.

Но пока не подозревая об этом, я уже вышел из тени колонны и быстро спустился вниз, к общей группе родезийцев. И черные стрелки, и соратники Саманты по команде мое появление заметили, но внимания обратили немного. Все же взоры их в основном устремлены на кровавых бурбонов и приведенных ими пленников.

Напряженная словно натянутая струна Саманта, когда я подошел, едва взглянула на меня и кивком поприветствовала. После чего вновь обернулась к сэру Галлахеру.

— …мы можем что-нибудь сделать? — закончила она фразу.

Весь вид родезийской принцессы, как и аура ее эмоционального фона, говорили о состоянии крайнего напряжении. Причем явно ее волновала не только судьба пленников. Саманта даже — я хорошо чувствовал, была на грани отчаяния. Почему, я догадывался — и мои догадки подтвердил ее мастер-наставник, отвечая.

— Есть три варианта, — также бросил на меня взгляд из-под капюшона сэр Галлахер. — Мы не реагируем, мы убиваем бурбонов и освобождаем пленников, мы убиваем бурбонов если они на нас нападают.

Ну, ничего нового я не услышал — все примерно также, как и подумал, на основе переданных мне Мархосиасом знаний.

Последний вариант откровенно нереальный — нарушить коллективное право силы можно только вынужденно, или будучи круглым идиотом. Вряд ли бурбоны таковы. Первые же два варианта несли за собой огромный ущерб — в первом случае репутационный, во втором материальный.

Нарушенный коллективный пакт сильных отменял все правила в отношении нарушителя. И едва это случится, все, кто в Инферно сейчас под черно-зеленым флагом, сразу окажутся в роли дичи для загонщиков. Опасной, но все же дичи.