этим дерьмом? — Рафаэль повернулся к Патрику, который только что встал перед ним. Его рука дрожала от ярости. Тут улыбка грабителя стала еще шире, он начал подниматься, в то время как Джессика и Вильям не смели даже дышать. — Ты хочешь, чтобы я научил тебя быть мужчиной, папочка? — продолжал провоцировать Рафаэль. — Ты хочешь, чтобы я показал тебе, как это? Спроси у Сандры, она расскажет тебе, какой я мужчина. Она не сможет забыть… Каждую ночь, пока тебя здесь не было.

У него едва хватило времени, чтобы закрыть лицо рукой. Папочка плеснул на него кислотой с криками, в которых уже не было ничего человеческого.

Рафаэлю удалось его оттолкнуть, Патрик потерял равновесие, выронил бутылку, которая упала на пол. И тут Рафаэля настигла боль, ударила наотмашь; он сложился пополам и свалился вдоль стены. Папочка принялся бить его ногами в бешеной ярости.

Вильям сделал знак Джессике, оцепеневшей в глубине комнаты. И несмотря на свой страх, она незаметно скользнула к двери, а затем бросилась бежать по коридору.

Патрик наконец остановился, чтобы всецело насладиться зрелищем. Рафаэлю выпала самая страшная пытка. Кислота разъедала его кожу и плоть. Словно он заживо горел на костре.

Но мучений одного человека было недостаточно, и Патрик обернулся к Вильяму, чтобы получить удовольствие от его боли и слез.

Ему хватило пары секунд, чтобы понять, что Джессики уже нет в комнате. Вильям бросился ему под ноги в тот момент, когда палач устремился к выходу, и тот рухнул. Юноша постарался задержать его насколько мог, хватаясь свободной рукой за штаны, за щиколотки.

— Пусти меня, гаденыш!

Папочке все-таки удалось вырваться, и он кинулся в коридор.

Тогда Вильям взял бутылку с водой, подобрался к брату. Он осторожно вылил холодную жидкость на ожоги, попытался обнять его. Но Рафаэль не хотел, чтобы к нему прикасались. Его трясло, он дрожал, из глаз катились слезы. Он стонал, потому что у него больше не было сил кричать.

— Она спасена, Раф… У тебя получилось, брат.

Глава 57

Ночь стояла холодная.

Ее легкие разрывались.

Она бежала до потери сознания и ухватилась за дерево, чтобы отдышаться. Колющая боль в боку резала ей живот, ее била дрожь.

Через полминуты Джессика снова пустилась в путь. Она не знала, куда шла, не видела, куда ставила ноги.

Голые босые ноги, уже ободранные и исцарапанные.

И все же она бежала, все дальше углубляясь в лес. Горячие слезы таяли на ее ледяных щеках, она не переставала думать о Рафаэле. О том, что он сделал, чтобы спасти ее. О его сожженной коже и душераздирающих криках.

О его жертве.

Которая не должна стать напрасной.

Она пробегала мимо зарослей ежевики, и вдруг ей показалось, что кто-то схватил ее. Она закричала как безумная, нанося удары в пустоту.

Ее крики разносились в ночи, совершенно безмолвной.

Наконец ей удалось выпутаться из колючих ветвей, разорвав хлопковую рубаху, и она снова побежала.

Забыть о колотье в боку, о том, что легким не хватает воздуха. Найти выход, снова увидеть свет за пределами этого ада.

Мама, папа, я иду! Мне удалось сбежать!

Снова бегом.

Через пятьдесят метров она упала. Едва дыша, попыталась подняться после жесткого приземления, ее зашатало, она согнулась вдвое, ее вырвало.

Она больше не могла бежать. И просто пошла. Или, скорее, побрела посреди забытой богом глуши. Уже ничего не соображая от усталости и страха, она петляла между деревьями, пока не упала снова.

На этот раз ей не удалось встать. Мышцы были словно парализованы.

Несколько минут. Всего пару минут, чтобы отдохнуть, хоть немного восстановить силы.

Ну, Джесси, вставай! Подъем, надо привести помощь, чтобы спасти Вильяма и Рафаэля! Это твой единственный шанс!

Лежа на сырой земле, она почувствовала, что ее сердце понемногу успокаивается. Не хватало еще, чтобы оно разорвалось.

Наконец через пять минут она снова встала на ноги. И, сама в это не веря, снова побежала.

Ее глаза едва привыкли к сумраку. К ночному туману, который буквально душил ее со всех сторон.

Еще через пять минут она заметила что-то между деревьями и инстинктивно остановилась.

Нечто неподвижное.

— Куда ты так бежишь, голубка моя?

Глава 58

Когда Вильям увидел, что монстр вернулся с Джессикой в когтях, его охватило отчаяние.

Все оказалось бесполезным.

— Простите! — простонала девочка.

Невозможно было понять, к кому она обращалась — к Патрику или к Рафаэлю.

Папочка был весь на нервах: хотя он снова взял ситуацию под контроль, девчонка все же чуть не сбежала.

— Смотри! — заорал он. — Я поймал ее в два счета! Зря ты старался, кретин!

Рафаэль все еще дрожал в объятиях брата. Мог ли он вообще слышать голос своего мучителя?

— Дайте ему воды! — крикнул Вильям. — Не бросайте его так!

— Ты думаешь, что я хоть пальцем пошевелю ради этой сволочи? — возразил папочка; его голос снова обрел самодовольное спокойствие. — Да пусть сдохнет. Правда, на это уйдет время, можешь мне поверить…

— Если поможешь мне с ним, я расскажу тебе, как толкнуть драгоценности! — вдруг выкрикнул Вильям.

— Тебе хочется того же, что отведал твой братец?.. Тогда не морочь мне голову! — пригрозил Патрик. — Ты ни черта не знаешь!

— Конечно, я знаю имя барыги, ты как думаешь? Но ты его не получишь, если не поможешь моему брату. Ни хрена не получишь! Ты понял?

Папочка пристально посмотрел в глаза Вильяма, и тот выдержал его взгляд.

Выражение его лица стало почти таким же жестким, как у брата.

— Ну как, нужны тебе эти бабки?

— Если твой братец будет сотрудничать, я дам ему чем обработать ожоги. Так что, когда он будет готов к переговорам, дай мне знать. Потому что ты не знаешь ничего.

Он схватил Джессику за руку и потащил в ее клетку. Дверь хлопнула; Вильям погладил брата по нетронутому лбу.

Кислота попала на кисть, на предплечье, на тело, на правый висок… Вильям разорвал на нем рубашку, чтобы не тревожить раны. Но у них больше не было воды, никакого способа облегчить его страдания.

— Держись, Раф, — прошептал он брату на ухо. — Держись, брат. Мы скоро выйдем отсюда, ты это знаешь. Так что надо держаться. Согласен?

Рафаэль сжал руку брата:

— Я никогда не выйду отсюда, Вилли. Я даже ночь не переживу…

— Не говори так! — приказал его брат, вытирая слезы. — Не говори так, прошу тебя!

* * *

Папочка пинком открыл дверь и швырнул Джессику в комнату.

Новое падение. Куда более жесткое, чем предыдущие. Потому что на этот раз — она это знала — ей больше никогда не выбраться из