этой гнусной камеры. Она кончит, как Орели, ее тоже зароют в этом зловещем лесу.

Она с трудом поднялась, попятилась к своей кровати.

Папочка скрестил руки на груди. Он смотрел на нее с такой ненавистью, что она решила, что настал ее последний час.

— То есть ты хочешь бросить меня?

— Я хочу вернуться домой, мсье!

— Ты еще не поняла? Твой дом теперь здесь!

— Нет!

Она взорвалась рыданиями, села на свою продавленную кровать.

— Видимо, тебе нужно снова объяснить правила…

Чем ближе он подходил, тем меньше сил у нее оставалось.

Он схватил ее за плечи, заставил встать. Он сдавил ее лицо руками, она напряглась, но даже не подумала сопротивляться. Она готова была сдаться.

— Ты хочешь сбежать?

— Нет, мсье. Я больше не буду. Клянусь вам!

— Ты хочешь вернуться домой?

— Зд… Здесь мой… д… дом.

— Кто здесь командует?

— Вы.

— Ты знаешь, что мне нравится?

— Да.

— Да — кто?

— Да — мсье.

— Тогда давай заслужи прощение.

Он отпустил ее лицо, она упала на колени и завела руки за спину.

* * *

Сандра стояла у окна. Тут не было пруда, бескрайнего леса и тумана.

Только парковка, дорога, офисное здание. Асфальт и бетон.

Шум и жизнь.

Она надеялась насладиться отсутствием привычных вещей. Но тем не менее ей их не хватало.

Рядом с ее внедорожником припарковался автомобиль, из него вышел мужчина. Высокий, каштановые волосы, в темном костюме. Это напомнило ей первый раз, когда она увидела Рафаэля у своего кабинета.

Ей показалось, что это он приближается к входу в гостиницу. Что он сейчас придет к ней. И скажет ей, что она свободна, что они могут уехать вместе.

Мужчина остановился у двери, закурил сигарету. Как это делал Рафаэль.

Он принес ей беду? Или стал ее шансом?

Единственным шансом…

Мужчина вошел в отель, Сандра задернула шторы. Она растянулась на большой кровати, даже не потрудившись откинуть покрывало.

Она снова оказалась в когтях вины. Как она могла желать, пусть даже на секунду, чтобы Рафаэль освободил ее? Как она посмела подумать о том, чтобы предать своего собственного отца?

Она ударила себя кулаком в грудь, зарылась лицом в подушку.

Я плохая. Плохая и безумная. Такая же спятившая, как моя бедная мать!

Без него я ничто. А теперь я мечтаю о том, чтобы сбежать от него.

А ведь это убьет его.

Угрызения совести были так сильны, что она схватила мобильный телефон и набрала номер Патрика.

Она, конечно, разбудит его, но это не важно.

Он ответил почти сразу, она улыбнулась:

— Папочка, это я.

— Чего ты хочешь?

— Ничего… Просто хотела услышать твой голос. Пожелать тебе спокойной ночи… Ты спал?

— Нет, я только что пришел.

— А… Ты… Ты был с ней?

— Да. Я чертовски славно провел время с этой зажигалочкой, можешь мне поверить!

Сандра закрыла глаза, начала теребить рукой подушку.

— Вот и хорошо, — наконец проговорила она.

— Но перед этим я занялся твоим дружком.

В животе запульсировал комок боли.

— Он мне не дружок! — защищаясь, возразила молодая женщина.

— Правда?.. Тем лучше, потому что я не уверен, что ты его узнаешь, когда вернешься.

Сандра выпрямилась в своей постели. Ей стало трудно дышать.

— Он был такой грязный, так что мне пришлось заставить его принять душ, — продолжал папочка коварным тоном.

— Душ?

— Душ с серной кислотой. Ему понравилось, поверь мне! Он визжал как свинья, как резаный! Он умолял меня, ползал, валялся у меня в ногах. Полное ничтожество… Жаль, что ты это пропустила!

Она не ответила, совершенно ошеломленная.

— Ты все еще здесь, моя сладкая?

— Да.

— Не могу дождаться, когда ты вернешься.

— Я тоже, — заверила она.

— Теперь ты должна поспать. Уже поздно, а завтра тебе предстоит долгая дорога.

— Да, конечно, — пробормотала Сандра.

— Сладких снов, моя дорогая.

Он отключился, Сандра еще долго сидела в потрясении на краю кровати. Она чувствовала, как по ее щекам беззвучно текли слезы.

Я говорила тебе, что лучше уехать, пока не слишком поздно. Почему ты меня не послушал?

В сотнях километров от нее Патрик удобно устроился перед мониторами.

Ты ничего не потеряешь, если подождешь, моя дорогая.

«Спроси у Сандры, она расскажет тебе, какой я мужчина. Она не сможет забыть… Каждую ночь, пока тебя здесь не было».

Ты и представить не можешь, как мне не терпится, чтобы ты вернулась, дорогая!

Ты обманывала меня с этим ничтожеством? Ты посмела мне изменить? Запачкать меня, обмануть?

Ты хочешь быть с ним? Ну что же, будет подано.

Папочка займется тобой.

Можешь не сомневаться.

Вилли, 26 лет

Вильям углубляется в лес.

Местность выглядит пустынной.

Отлично.

Он достает из своего рюкзака бутылочку пива и утоляет жажду. Он ставит пустую бутылку на камень и отходит назад.

С детской улыбкой он сжимает рукоятку «беретты», которую он только что купил.

Автоматический пистолет, калибр сорок пять.

Оружие убийцы в руках молодого кладовщика, который собирает поддоны в супермаркете в Труа.

Здесь невозможно найти нормальную работу, даже с дипломом в кармане и знанием двух иностранных языков.

Вильям попробовал все. От ресторана быстрого питания до большой торговой сети, не миновав рабочей спецовки на стройке и на дороге.

Четыре года каторжного труда с тех пор, как он решил отказаться от помощи Пьера.

К счастью, у него есть еще уроки английского и итальянского, которые он дает местным подросткам, чтобы свести концы с концами.

Он поправляет мишень и нажимает на спусковой крючок. Грохот просто адский.

Изумительно адский.

Бутылка разлетается на куски. Точно в яблочко.

Стоит сказать, что Вилли тренировался почти целый год в стрелковом клубе, прежде чем купить пистолет.

Конечно из-под полы.

Двухмесячная зарплата, не так уж дорого для такого ствола.

Совершенно чистого, незасвеченного.

Вильям достаточно наигрался в лакеев с работодателями-тиранами.

С Вильяма довольно этих поддонов с минеральной водой, с газом и без. Тонн банок пива. Центнеров порошкового пюре и пропаренного риса.

Хватит горбатиться.

Быть неудачником.

Единственное преимущество такого положения в том, что девушки обращают на него внимание не из-за его банковского счета или «ауди» последней модели.

Но ни одна из них по сей день не смогла заменить Матильду…

Эти четыре года убедили его в том, что честность, по всей видимости, не единственный путь в жизни.

Четыре года, в течение которых он наконец начал понимать, зачем Рафаэль так рискует.

Да, у юного Вилли другие планы.

Гены берут свое.

Он Оржон, в конце концов. А братья Оржон не работают в супермаркетах.

Так что он должен быть готов.

Готов к новой