– Слушай ты, жирная сука, ты что думаешь – мы не знаем,сколько ты за своих щенков гребешь?! Как людей кидаешь, как слово свое поганоедержишь? А ну плати, падаль!

Когда они уселись в машину, Валентин Сергеевич протянулденьги собачника Белову.

– Вот тебе, Саша, и компенсация за моральный ущерб!Бери-бери, я думаю, твои друзья возражать не будут?..

– Бери, Белый!.. – добродушно ухмыльнулся Космос.

– Бери, Саня, бери, – кивнул Пчела. И Саша взял.

– С почином тебя, Саша, – отечески похлопал его по плечустаршак.

А ещё через пару дней Космос и Валентин Сергеевич привезли кБелову маму. Татьяна Николаевна, четко следуя указаниям Юрия РостиславовичаХолмогорова, списалась с дальней родственницей – одинокой двоюродной сестрой еёрано умершего мужа. Тетка-бобылиха, не вникая в детали, сразу согласиласьпринять беглеца. Этой новостью мама поделилась с сыном. По её мнению, это былидеальный вариант – небольшой город на Северном Урале, собственный дом в тихомместе, почти натуральное хозяйство… Сашу, наоборот, совсем не грела перспективасваливать из Москвы куда-то к черту на кулички, жить, по сути, у чужогочеловека. Он попытался убедить маму в том, что прекрасно отсидится и здесь, ноТатьяна Николаевна, буквально сходившая с ума от переживаний за сына,настаивала. Совершенно неожиданно её поддержал Валентин Сергеевич.

– Поезжай, Саша, – убедительно посоветовал он. – Твоя мамаправа – береженого Бог бережет! Пока здесь тихо, это верно, но что будет дальше– кто знает?..

Скрепя сердце, Белов согласился и стал готовиться к отъезду.Точнее, к его отъезду готовились другие – мама собрала вещи, друзья устроилиотходную, а Валентин Сергеевич вручил Саше запечатанный конверт, на которомбыли написано лишь одно слово: «Боцману».

– Это, Саша, мой старый кореш, – объяснил старшак. – Его вэтом городишке каждая собака знает. Будет трудно – обращайся смело! Чем сможет– поможет.

Так Саша оказался в Североуральске. Поначалу он безвылазносидел в старом, покосившемся пятистенке на самой окраине города. Тетка, надоотдать ей должное, с расспросами не лезла, она вообще была крайненемногословна. У неё действительно было тихо и вполне безопасно, но, боже, дочего же скучно! Торчать сутками напролет в четырех стенах для деятельной натурыБелова было просто невыносимо. Он едва не выл от изводившей его смертной скуки.Саша стал задумываться – чем бы ему заняться.

Устроиться на работу он по понятным причинам не мог, а житьна что-то было надо – не сидеть же вечным нахлебником на шее утетки-пенсионерки. Она и так еле-еле сводила концы с концами, и лишняя копейкабыла бы как нельзя кстати. И вот однажды он решился – отправился на поиски Боцмана.

Он явился к местной братве в ореоле столичной славы. Слухи омассовом побоище у подмосковного мотеля докатились, понятное дело, и сюда.Поэтому Белова, непосредственного участника столь громкого события, приняли наура. Малява от Валентина Сергеевича добавила масла в огонь – в своем посланиистаршак представил Сашу чуть ли не главным героем битвы, этаким непобедимымИльей Муромцем.

К весне Белов уже вполне освоился в новом для себя деле. Онделал то же, что и его новые друзья, – собирал дань с торгашей на рынках, гонялоттуда «залетных», ездил на разборки, дрался, если в этом была необходимость…

Все реже и реже его занимал вопрос – а хорошо ли все это? Онпросто выполнял свои обязанности, и старался делать это как можно лучше. Да,теперь ему часто случалось быть жестким, но таковы были особенности его новойпрофессии, и с этим приходилось мириться. В конце концов, ведь и в армии емутоже доводилось применять силу, чтобы добиться порядка и дисциплины! Так в чемже разница?..

К новому для себя делу, как, впрочем, и к любому занятию всвоей жизни, Белов отнесся со всей ответственностью. Он старался вникнуть вовсе тонкости, не чурался никаких поручений, все примечал и сразу мотал на ус.Такой серьезный подход принес свои плоды – авторитет Белова средиколлег-братков рос не по дням, а по часам. Его умение находить наилучший выходиз любой затруднительной ситуации, решительность и стремление к справедливостибыли оценены братвой по достоинству. На разборках его мнение порой значило едвали не больше, чем мнение самого Боцмана. Того, конечно, такой раскладсовершенно не радовал, но он терпел, памятуя о том, от кого Саша привез емумаляву.

Летом, когда в Североуральск нагрянули соскучившиеся подругу Космос, Пчела и Фил, перед ними предстал совсем другой Белов – немечтающий о далеких вулканах и о щенке мастифа юноша, а жесткий, решительный иумелый бригадир, правая рука местного пахана, строгий, но справедливый командирсвоего маленького войска. Космос воспринял такие перемены в друге с бурнымвосторгом. За те несколько дней, что гости провели в Североуральске, он успелдостать всю компанию без удержу фонтанирующими из него прожектами будущейсовместной деятельности в столице.

Вернувшись в Москву, Белов сразу, без раскачки подключился кделам Космоса и Пчелы. Его уже не надо было ни уговаривать, ни учить –сказывалась уральская «стажировка», прошедшая на пять с плюсом. Теперь он саммог научить кого угодно. И вскоре как-то само собою вышло так, что Саша стал воглаве их поначалу небольшой команды. Не потому, что он стремился к этому сам –просто никто из друзей не оспаривал его первенства. Все важные дела ониобсуждали вместе, но последнее слово всегда оставалось за Беловым. В этом небыло ничего странного и ничего нового – так повелось в их компании ещё сошкольных времен.

Со временем их команда крепла, приходили новые люди,авторитет и влияние бригады росли как на дрожжах. На рынках севера Москвы неосталось, пожалуй, ни одного торгаша, кто не слышал бы о Белове.

Впрочем, теперь большинство знакомых называло его иначе.Саша Белый – это имя с легкой руки Космоса пошло гулять из уст в уста и сталовизитной карточкой всей бригады.

Прошло полгода, как Белый вернулся в Москву, и он сталпонимать, что они выросли из коротких штанишек подручных Валентина Сергеевича.Все чаще он задумывался, как бы ему вырваться из-под надоевшей опеки дряхлеющих«старшаков». И дело тут было не только в заработанных деньгах, большая частькоторых уходила наверх. Просто ему надоело работать с оглядкой на кого-то,хотелось все, абсолютно все, решать самому.