На удивление он даже спорить не стал и быстро исполнил просьбу. По-моему, даже с удовольствием.

– Теперь расскажете, что это за кольцо и почему оно ко мне намертво прилипло? – поинтересовалась я, присаживаясь на край кровати, которую успела прикрыть покрывалом.

– Родовой артефакт, оберегающий нашу линию, – вздохнув, начал василиск. – Передается из поколения в поколение и очень для меня ценен, поэтому нужно любым способом вернуть его обратно.

– А что будет, если у нас не получится? – спросила я.

– Предполагаю, что мы с вами будем видеться намного чаще, чем хотелось бы. Видите ли, после свадьбы это кольцо становится обручальным. Для защиты. Оно оберегает от вредоносной магии и усиливает собственную. Любой стресс или опасность – и хозяин кольца переносится к артефакту или наоборот.

– А зачем вашим женщинам такая защита?

– Просто после свадьбы они имеют привычку… – он немного замялся, но потом выпалил на одном дыхании: – Беременеть. Поэтому нуждаются в особой защите и опеке.

Я поперхнулась.

– А к беременности это кольцо имеет какое-нибудь отношение? – через силу спросила я, стараясь не краснеть.

– Косвенное, – туманно ответил декан.

И так это прозвучало, что я поняла, что самое прямое на самом деле! А еще, раз кольцо родовое, значит, в интересах этого артефакта род василисков продолжить и их количество увеличить… Уж не с моей ли помощью при непосредственном участии декана? Почему-то сразу представилось и стало не по себе. Даже тошно немного и волнительно почему-то.

– Меня тошнит, – распахнув глаза, испуганно призналась я и прижала руку к животу.

– Рановато пока, – усмехнулся василиск.

– Пока?! – еще более испуганно переспросила я.

Молчание в ответ оказалось красноречивее любых угроз.

Я совсем покраснела и неприязненно посмотрела на ящерку, свернувшуюся на пальце.

– Эй ты! Чешуйчатая! Иди к своему хозяину! – наклонившись, приказала я, пока «рановато» не превратилось в «раньше надо было кольцо снимать».

Ящерка недовольно пошевелилась.

– Что, совсем все понимает? – спросила я декана.

– И даже живет своей жизнью и так же, как вы, по чужим карманам без спросу лазит, вместо того чтобы на месте сидеть! – с заметным раздражением ответил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать орать. – Одна руку сунула куда не надо, другая с радостью за эту руку вцепилась! Никакой дисциплины!

Мы с ящеркой проявили удивительную солидарность и обе сделали вид, что намека не поняли и суть претензий нас не касается. Я – так вообще пострадавшая сторона – мне косвенно беременность угрожает! А раз кольцо такое умное и потенциально для меня опасное, то я решила пойти другим путем. Откровенный подхалимаж называется.

– Миленькое красивенькое колечко… Необычное… Редкое, наверное…

Камушки на спине ящерицы засверкали ярче. Наверное, от удовольствия. Я обрадованно продолжила сладким голосом:

– Ты же умное колечко, слезь с меня, пожалуйста. Ты же понимаешь, что я тебе чужая, что тебя хозяин ждет… Он соскучился по такому красивому колечку…

Ящерка заинтересовано подняла голову и повернула ее в сторону слегка обалдевшего от такой сцены василиска.

Я тихонько на него шикнула:

– Эй, хозяин, помогай мне давай!

Он удивленно вскинул брови, но сел со мной рядом на кровать и положил мою руку на свою широкую ладонь.

– Хорошее колечко, – хриплым голосом произнес он неуверенно, слегка наклонившись. И замолчал.

– Ну же, давайте, уговаривайте! – шепнула я и толкнула его плечом, видя, что он мнется.

– Я себя идиотом чувствую! – также шепотом огрызнулся он.

– Зато будете идиотом с родовым артефактом, – подбодрила я его. – Смелее! Так сложно пару ласковых слов сказать?

Он все молчал, собираясь с духом. Я решила помочь.

– Милая ящерка, – шепнула ему, подсказывая.

– Милая, – послушно повторил он. И опять замолчал.

– Красивая, – снова подсказала я.

– Красивая… – повторил он, качнув головой, и слегка погладил ящерку по спинке, коснувшись и моей кожи тоже.

– Самая лучшая, изящная и дорогая для меня, – подсказала я целую фразу, иначе так до утра можно ждать, пока он слова нужные подберет.

– Самая лучшая, изящная и дорогая для меня, – повторил василиск на автомате. Я уже набрала полную грудь воздуха, чтобы подсказать ему следующее предложение, но вдруг он продолжил сам. Неторопливо, мягким обволакивающим голосом и с совершенно другим выражением: – Неповторимая, славная, удивительно прекрасная. Единственная в своем роде, других таких не найдешь, но их и не существует. Я очень тобой дорожу и ни капли не сомневаюсь, что ты должна быть только со мной рядом. Мы будем с тобой вместе, не разлучаясь ни на миг, оберегая друг друга… Только пойдем ко мне.

Я заслушалась… Так необычно было слышать его голос, произносящий ласковые слова… Я бы на месте ящерицы вернулась к нему, не раздумывая.

Декан поднес к ней свою вторую ладонь, предлагая переместиться туда. Когда ящерка зашевелилась на моем пальце, я несказанно обрадовалась.

Но она отреагировала своеобразно – подняла свой хвост и завязала его кончик сложным узлом.

– Что это значит? – не поняла я, рассматривая ее.

– Кажется, нам только что показали кукиш, – усмехнулся декан.

– Не нам, а вам, – скромно поправила я.

Он напрягся рядом и шумно вдохнул воздух, готовясь выдать мне тираду, а я поторопилась его успокоить, пока он не разозлился и не бросил меня наедине со своим артефактом.

– Но вы старались, я слышала. Это было красиво, очень… – призналась, осторожно погладив его по окаменевшему плечу. – Обидно, что не помогло. А какие еще способы есть?

– Не знаю, но я найду, – твердо пообещал он, выпуская мою руку из своих ладоней. – А пока постарайтесь лишний раз не ввязываться в очередные проблемы и не нервничать по пустякам. Не хочу сваливаться вам на голову каждый раз, когда вы испугаетесь какой-нибудь ерунды. И еще… – Василиск замолчал, поджав губы, и затем отрывисто произнес: – Не попадайтесь мне на глаза в ближайшее время.

– Почему? – удивилась я.

– Просто поверьте мне на слово, – посоветовал он, заметно смягчив интонацию. – Так будет лучше.

От разговора нас отвлек раздавшийся сверху непонятный шорох. Я подняла глаза и ахнула.

– Моя метелочка!

Мое несчастное транспортное средство было окутано жгутами чужой магии, переливающимися серебристым цветом, и намертво пришпилено к потолку палатки.

– Бедненькая!

Я подбежала, протянула к ней руки и попыталась дотянуться. Она дернулась и затрепыхалась, стремясь вырваться из плена чужой магии, но безрезультатно. Прутики шевельнулись еще пару раз и вяло поникли. И все! Она совсем перестала двигаться!