Каждый заем, каждая выплата, как и изменения в условиях, должны были оговариваться в присутствии ответственных лиц и заноситься в документы. Плата секретарей, составляющих документы, и ответственных лиц выделялась из взимаемого налога в 3 пенса со сделки, оплачиваемого пополам обеими сторонами; по пенсу получали секретари и хранители грамот.

В тот период все еще шел сбор долгов по выплатам в счет выкупа короля и по сохранившимся данным большая часть населения не внесла деньги. С целью ускорить процесс Губерт Уолтер повелевал в статье X допрашивать присяжных о том, «кем и сколько было обещано и сколько заплачено, а также какова сумма оставшегося долга». Помимо этого, он приказывал провести расследования, дабы выяснить, каков размер имущества крестоносцев, отправившихся в поход, но погибших, не добравшись до Святой земли (статья XVII). Из вышеуказанного можно сделать вывод, что король должен был наследовать все их имущество, и это существенно бы покрыло расходы на Крестовый поход и выкуп.

Мы уже упоминали о том, что 1 апреля 1194 года Ричард ввел налог, с каждого участка обрабатываемой земли, в 2 шиллинга. Его обязаны были выплачивать все, кто владел землей, а следовательно, им не облагались жители городов, чье влияние и благосостояние значительно увеличилось за последнее время. Губерт Уолтер решил, что и горожане должны вносить свой вклад, а потому в статье XXII приказывал всем жителям городов выплачивать таллаж – означенную сумму, определявшуюся юстициариями в зависимости от доходов города и прошлых вкладов и даров, суммы которых, как правило, были хорошо известны, поскольку люди, с которых впредь предполагалось взимать налог, находились в подневольном состоянии.

Губерт Уолтер хотел быть уверенным, что не только лишение прав владения принцем Иоанном было исполнено полностью, но и его земли и доходы были подсчитаны, а сторонники и помощники понесли должное наказание, потому в статьях XI и XIV давались указания юстициариям выяснить, кем из партии принца какие суммы были выплачены, а кто не покрыл долг, чтобы их можно было взыскать с тех, кто примирился с королем, равно как и с тех, кто этого еще не сделал; кроме вышеуказанного, предстояло установить, чье имущество, присвоенное приспешниками принца Иоанна, перешло под опеку короны и каков доход, полученный шерифами и управляющими поместьями Иоанна. Все должно быть учтено и подсчитано, все находящееся в собственности и временном владении, как и подаренное имущество, должно быть конфисковано, за исключением того, что Ричард милостиво позволил оставить брату. Все долги, выплаты, штрафы, причитающиеся принцу Иоанну, должны быть изъяты в пользу короны.

Распоряжение, имевшее наиболее долговременное действие, содержалось в статье XX: «Более того, в каждом графстве надлежит выбрать трех рыцарей и одного секретаря, поручив ему следить за исками короля», далее идет представление новой должности коронера. Их полномочия представлялись широкими и подробно описывались, однако на практике были весьма ограничены и сводились к расследованию смертей тех, кто скончался внезапно или при подозрительных обстоятельствах, опросу свидетелей, записи показаний (что чаще делали писари или секретари) и дальнейшей передаче дела судьям. Коронеру полагалось делать все для повышения ценности орудия убийства, если человека, например, забодал бык, то стоимость быка взималась в пользу короны, как орудия убийства, подлежащего конфискации, то же происходило и с затонувшими кораблями и найденными кладами и сокровищами.

Формально часть этих обязанностей исполняли сержанты сотни. Например, в 1191 году в Линкольншире Томас из Уэйнфлита был оштрафован на половину марки за то, что «похоронил человека без осмотра тела сержантом»; и Джослин из Хамберстона был оштрафован на ту же сумму по той же причине. Теперь эти обязанности передавались коронерам, которых «почти наверняка» избрали «в присутствии странствующих судей» осенью 1194-го. Должность была обременительная, к тому же платы за нее не полагалось, следовательно, она едва ли была почетна и популярна в народе.

Рыцари – ленники, владевшие наделами земли, – представляли самый многочисленный класс и несли немало юридических и административных обязанностей, возложенных на них короной, не дававших ни дохода, ни привилегий. В XII веке главным было их обязательство служить в армии короля, а также возможность заплатить немалые суммы за отказ от воинской повинности; при этом перечень их обязанностей постоянно увеличивался.

Никто из хронистов того времени не касается этого вопроса, но все же становится любопытно, ставил ли король и сами рыцари исполнение обязанностей административных на одну ступень по важности со службой в армии? Все вассалы получали земли в дар от короля, и служба в армии была своего рода способом вернуть долг. Столетие назад король одаривал своих вассалов чаще, однако и тогда, и теперь требовал принесения клятвы верности, поскольку чести получить владение удостаивались люди, преданные королю, лишением доверия он карал своих врагов, кроме того, раздавая награды и наказывая немилостью, монарх имел возможность держать определенный класс в постоянной зависимости от короны.

Очевидно, что король считал себя вправе возлагать на подданных работы, которые не давали прибыль, а подданные не пытались оспорить это решение. Рыцари, например, не находились на государственной службе и получали ряд обязанностей лишь потому, что занимали определенное положение. Можно сказать, что это также было частью оплаты долга перед королем за полученные владения и положение в обществе, но, как бы то ни было, рыцари XII века больше остальных классов были загружены работой, не приносившей ни выгоды, ни привилегий.

Недоверие Губерта Уолтера к шерифам отчетливо видно из записей в статье XXI, утверждавших, что ни один шериф не имеет права выступать в роли судьи в собственном графстве или любом ином графстве, где он служил шерифом с начала правления Ричарда, поскольку установившиеся связи помещают ему быть объективным. Надо заметить, что шерифы довольно редко выполняли роли судей, поскольку мало кто из них разбирался в законах, однако данный пункт важен, поскольку обеспечивает, хотя бы в некоторой степени, беспристрастность правосудия.

Вскоре после своего назначения верховным юстициарием Губерт Уолтер поручил провести расследование с целью выявления всех случаев «поборов и вымогательства, защиты денег (видимо, это связано с суровыми мерами в правление короля Стефана) со стороны управляющих владениями короля, его судей, шерифов, констеблей, лесничих и других слуг» за весь период правления Ричарда, как это было сделано во время «Дознания шерифов» в 1170 году. Однако в статье XXV он же пишет, что расследование откладывается. С одной стороны, судьи на выездных сессиях были ограничены в своих действиях установленными правилами, но, с другой, поскольку король, продавая должности по непомерно высоким ценам, на многие последующие поступки купивших их смотрел сквозь пальцы, эти люди получили возможность делать все, что пожелают, только бы получить максимальную выгоду.

Как человека, обладавшего талантом управлять, Губерта Уолтера, несомненно, шокировало существовавшее в период правления Ричарда положение во многих областях, однако, будучи человеком рационального мышления, он понимал, что тех, кто приносит государству самый большой вред, будет трудно привлечь к ответу. В своем указе он призывал делать все, чтобы пресечь случаи «поборов и вымогательства», уверенный, что только тогда в будущем каждый человек будет думать дважды, прежде чем совершить нечто подобное.