Хорошая маскировка.

Впрочем, самая главная его маскировка – как раз пережитыеиспытания. Не понимали уже в Доме, кого им ловить. Из Версаля бежал мальчишка,упрямый, но застенчивый книгочей, способный поспорить с теологами, но никогдабы не дерзнувший перечить отцу или воспитателю.

А теперь по Аквиникуму шел подросток, юноша, знающий и мирвокруг, и себя в этом мире. Уже не по книгам.

– Я знал, что ты выберешься, – вдруг сказал Маркус.

– Да? Я и сам-то этого не знал.

Маркус только улыбнулся. Ну что ж… ему положено большенашего знать.

– Ильмар… – позвал Арнольд.

Я посмотрел на него.

– Благодарю тебя за помощь, вор.

Ох нелегко дались бывшему стражнику эти слова! Ворапоблагодарил…

– Сочтемся, – пробормотал я.

В «Геллерт» нас провел Петер. Провел через задние дворы, отперевсвоим ключом маленькую неприметную дверку, ведущую на узкую пыльную лестницу.Ходили тут нечасто, вряд ли лестница предназначалась для слуг. Скорее, как разнапротив, для именитых гостей, желавших покинуть гостиницу втихую или провестик себе кого-то инкогнито.

В коридоре шестого этажа скучал Луи. Значит, Жерар на месте.Когда в стене открылась потайная дверца, монах вскочил – чуть ли не с радостью,будто по драке соскучился.

– Все в порядке! – помахал я ему рукой. – Это гостиепископа!

Луи без слов пропустил нас к двери. Значит, Хелен, Луиза иАнтуан уже там, и охранника предупредили.

Я угадал – все они были там. Антуан при моем появленииотрицательно покачал головой – ни Йенс, ни Жан не добрались… И тут же слюбопытством вперился в Маркуса.

Как, впрочем, и сам Жерар Светоносный.

Началась неизбежная суета. Восемь человек знакомились,рассаживались, оглядывали друг друга, обменивались осторожными репликами.Впрочем, я-то всех знал, поэтому просто отошел к окну.

Жалко, что в номере уже не оказалось невесты Петера.Почему-то я втайне надеялся, что девица присоединится к нам. Да и посмотреть нанее было приятно… эх, почему меня никогда такие не приходили поблагодарить,неужели я совсем добрых дел не делал… а на месте Петера я бы не рискнул такуюдевицу одну к Жерару подпускать, будь тот хоть трижды епископ…

Тьфу! Лезет в голову всякое!

– Мы наверняка виделись с тобой, Маркус, – сказал Жерар. –Но прости, я не могу тебя припомнить в лицо.

– Да, ваше преосвященство, – кивнул Маркус. – Вы несколькораз служили в Версале, когда епископ Гаиус… болел…

– Прискорбная тяга Гаиуса к вину мне хорошо известна, – безулыбки сказал Жерар. – Ты жил в парковом крыле замка, Маркус?

– Нет, ваше преосвященство. В малом замке за аллеейфонтанов.

Маркус помолчал и очень серьезно сказал:

– Вы не сомневайтесь, я тот самый. Спрашивайте еще, вашепреосвященство, я отвечу.

Жерар крякнул и принужденно улыбнулся. Пробормотал:

– Мальчик, каждый день в Державе ловят двух-трех Маркусов…бездомные бродяжки твоих лет взяли в привычку называться этим именем, чтобы довыяснения дел получать хорошее питание и уважительное отношение. Поймают когоза воровство – так он сразу вопит, что беглый принц… хоть на денек, даотсрочить плети… Маркус, скажи мне, почему ты направляешься в Иудею?

Мгновение он колебался.

– Я вижу сны, ваше преосвященство.

– И что тебе снится, Маркус?

Мальчишка посмотрел на Хелен, на Луизу, на Арнольда. Будтосоветовался. Потом ответил:

– Многое… но иногда – что я иду по пустыне.

– А почему это должна быть Иудея?

– Потому что я знаю это.

Жерар сложил руки святым столбом, неслышно зашептал что-тоодними губами. Протянул руку, коснулся ладони Маркуса:

– Ты понимаешь, почему мы все здесь? Почему идем вместе стобой?

– Да. Вы думаете, что я новый Искупитель, – твердо ответилМаркус.

– А что ты сам скажешь?

И вот тут внезапно Маркус замялся.

– Что ты думаешь об этом, мальчик? – ласково спросил Жерар.– В твои руки попала святая, бесценная книга. Рыцари столбовых походов отдавалижизнь в поисках ее… не зная, что она так близко. Мудрецы гадали о том, есть лиона вообще. Ты – ее нашел. Прочитал. И овладел Словом, Изначальным Словом,дающим власть ко всем сокровищам мира. Это уже чудо, Маркус! Но Искупитель литы, Маркус? Кем ты себя считаешь?

Маркус что-то шепнул одними губами.

– Скажи громче, – попросил Жерар.

– Я не знаю.

– Ты слышал про Искусителя?

Маркус кивнул.

– Мы не можем строить догадок, – тихо сказал Жерар. – Но иошибиться мы не вправе. Маркус… кто бы ты ни был… скажи, что ты думаешь сам?

Ох беда-беда… Ну что нам его ответ даст? Если он Искупитель– об этом и скажет, потому что каждое его слово – правда. А если Искуситель –то соврет, потому что суть Искусителя – ложь…

Маркус поднял голову. И сказал на сей раз громко иотчетливо:

– Мне снятся сны, ваше святейшество. Мне снится ад. Ледянаяпустыня без конца и края, бурый лед под ногами и пустое небо. Там оченьхолодно, и там стоит деревянный столб. К нему привязан человек. Это Искупитель.У него на волосах и бровях – иней. Но когда я подхожу к нему, он поднимаетголову, будто хочет что-то сказать. Хочет, но не может… будто ему запрещено. Онтолько смотрит на меня… – он перевел дыхание и закончил, – с надеждой.

Лицо Жерара исказилось мучительной гримасой. Ох как хорошознакомой мне гримасой… почти как у Арнольда в миг прозрения… Невольно глазаотведя, я увидел задумчивую Хелен и восторженно-восхищенную Луизу. Тьфу… воткому неведомы сомнения.

Но и я верил Маркусу.

Так уж он это все сказал.

Жерар Светоносный встал, нависнув над Маркусом не хуже, чемАрнольд. Постоял так миг – а потом склонился… как, наверное, перед Преемникомили Владетелем никогда не склонялся.

– Мне кажется… мне все время кажется, что в прошлый разчто-то было сделано не так. Может быть, мы просто чего-то не поняли? – и Жерарвопросительно посмотрел на Маркуса. Но тот молчал, и епископ продолжил: –Сделай это заново.

Я посмотрел на Антуана. На старого летуна, который так любилпоговорить о мире и о людях. Будто почувствовав взгляд, Антуан посмотрел наменя. Кивнул, потом позвал: