"Никто не позволит, чтобы надо мной издевались и обращались как с рабыней, и меньше всего ты, жирная свинья", — прорычала она. — Хочешь немного вина? Налей его сам.’

Он вскочил, отплевываясь, и толкнул Рив в грудь. Вальд был столь же широк, сколь и высок, и силен, как бык, но Рив была готова к этому, много раз спарринговала с ним. Она шагнула влево, отбросила его руки и ударила его ногой. Должно быть, она задела его камни, потому что он побагровел и упал на колени, схватившись руками за пах, изрыгая проклятия с пеной изо рта. Он попытался подняться, но у него не хватило на это сил, вместо этого он, пошатываясь, врезался в Рив, его масса отбросила ее назад. Ее каблук ударился обо что-то, и она начала падать, с мгновением совершенной ясности осознав, что они оба направлялись к кострищу, где туша оленя поворачивалась над пламенем, и она ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Затем ее дернули за воротник, потащили вверх, сильный поток воздуха обдал ее. Пламя в яме шипело и потрескивало, высоко подпрыгивая.

Рив обнаружила, что повисла в воздухе, кулак Кола сжимал ее плащ, ноги болтались. Вальд повис на другой руке Кола.

Вот это впечатляющий подвиг силы, учитывая габариты Вальда.

‘У нас достаточно врагов, чтобы сражаться, не нападая друг на друга", — сказал Кол, бросая их обоих на землю. Он перевел взгляд с Рив на Вальда, затем покачал головой.

‘Тебе следует что-нибудь съесть", — сказал он Рив. "Афра, ты заставила ждать их слишком долго — они умирают с голоду на ногах. А голод, знаете ли, закаляет характер. И ты, ’ сказал он, глядя на Вальда, который кряхтел под тяжестью своего тела, с трудом поднимаясь на одно колено. ‘Возможно, тебе следует подумать о том, чтобы проявить смирение и честь, которые подобают Белокрылому’.

Вальд, пошатываясь, поднялся на ноги.

‘И, может быть, попробуй есть немного меньше".

Смех прокатился по комнате, Кол присоединился к своей собственной шутке.

Рив избегала смотреть на сестру, зная, какой суровый взгляд она получит, и направилась к прилавку с едой.

— Моя благодарность, — сказала Рив Колу, усаживаясь за стол с миской горячего рагу из оленины, жареным луком и грибами, плавающими в блестящей от жира подливке.

Кол отпил из своего кубка вина, но обнаружил, что он пуст, и Рив наклонилась ближе, чтобы наполнить его для него. Он протянул руку, чтобы взять у нее винный бурдюк. Когда он это сделал, его рука сомкнулась вокруг руки Рив, большая и теплая, от нее исходил жар. Инстинктом Рив было отдернуть руку, но она удержалась и вместо этого посмотрела на него. Тень улыбки тронула его губы, глаза заискрились весельем, и он подмигнул ей, мерцая в свете камина.

‘Не за что", — сказал он.

Потом его рука исчезла, и он взял винный бурдюк и налил себе полный кубок. Рив вернулась к своему рагу из оленины, не уверенная, что именно только что произошло.

Рив пробормотала команду и вонзила пятки в своего скакуна, переходя с кентера на галоп в течение нескольких ударов сердца, когда она наклонилась вперед, крепко сжимая копье, древко зажато между ее рукой и туловищем. Ветер хлестал ее по лицу и вырывал слезы из глаз. Ей хотелось кричать от радости, грохот копыт отбивал дрожащий ритм, вторя ритму ее сердца.

Ее цель казалась очень далекой, все вокруг нее замедлялось, двигаясь в четверть часа. С одной стороны от нее Белокрылые тренировались в стене щитов, с другой стороны гиганты сотрясали землю в индивидуальных спаррингах. Подойдя ближе, она мельком увидела Джоста, размытое пятно, атакующее тренировочный манекен; даже со сломанной рукой, все еще связанной, он был быстр и смертоносен.

И затем, внезапно, ее цель была близка, мчалась к ней, мир вокруг нее набрал скорость и движение, и все исчезло, мир превратился в наконечник ее копья и его цель, одно, казалось, безошибочно притягивалось к другому.

Взрыв соломы, и она отпускала копье, скакала дальше, откидываясь назад и перенося давление на поводья. Брызги дерна, когда ее лошадь замедлила ход и остановилась.

Рив оглянулась, чтобы увидеть, что ее копье все еще дрожит в голове соломенной мишени, почувствовала трепет от идеально нанесенного удара, ухмылка расплылась на ее лице. Она увидела, как Джост поднял к ней здоровую руку в приветствии; они сблизились после неудачных попыток пройти испытание воином. Ей все еще было больно видеть, как другие ее друзья тренируются как Белокрылые, хотя она также испытывала сильную гордость за них, братьев и сестер по мечу, с которыми она выросла, тренировалась бок о бок более трех лет. За исключением Вальда. Она все еще чувствовала закипающую неприязнь к нему, хотя удар ботинком по его камням помогло немного приглушить это чувство.

Рив похлопала своего коня по шее и похвалила его, направляясь на нем к загонам, примыкающим к оружейному полю. Она спешилась и принялась снимать с него привязь и растирать его, прежде чем передать конюхам.

Вдруг она наткнулась на ограду, боль пронзила спину, перехватила дыхание и превратила ноги в кашу. Она держалась за перила загона, зажмурив глаза, когда боль пронзила ее туловище, распространяясь от лопаток, а затем, так же быстро, как и появилась, прошла, осталась только тупая боль, слабый отголосок боли.

— С тобой все в порядке? — спросил один из конюхов загона. Она выпрямилась и расправила плечи.

"Хорошо", — буркнула она, хотя это было не так: у нее болела спина и, если подумать, большинство суставов тоже, пульсировали запястья и колени.

Я должна навестить целителей по этому поводу. Когда у меня будет немного времени.

Она направилась к Джосту и тренировочным манекенам. По пути ее внимание привлек шум: в стене щитов тренировались воины, птенцы из другой сотни Белокрылых. Она остановилась и уставилась на них. Происходила какая-то заварушка, раздавались голоса, стена щита раскалывалась, одна фигура толкнулась и упала на пол, другая шагнула вперед и встала над упавшим.

На полу лежал Бледа, молодой сирак. Он медленно поднялся, спотыкаясь о длинный деревянный щит в своей руке. Другой парень, стоявший над ним, смеялся. Он толкнул щит Бледы, когда тот наполовину поднялся, и Бледа снова покатился по земле. Он засмеялся сильнее, и еще сильнее засмеялись остальные члены стены щитов, их было около двадцати. Но он перестал смеяться, когда щит Бледы врезался ему в лодыжки, отчего он с воем упал на пол.

Бледа поднялся первым, отбросив на этот раз свой щит, второй парень поднимался на ноги чуть медленнее.