– И я должна ходить в эту… Академию? – уточнила я.

Ван Торн кивнул и поднялся со стула.

– Я провожу тебя в комнату, а завтра ты обо всем непременно узнаешь. Когда ты попадешь в Академию, сама все поймешь. И я думаю, что не стоит так сильно бояться Эдриана, он лишь видит твою реакцию и упивается ею. В любом случае он не посмеет ослушаться приказа Верховного Правителя, он тебя не тронет.

Отец подошел ко мне и снова обнял, но сомнения, прочно поселившиеся в мыслях, позволили лишь легонько похлопать его по спине. Он отодвинулся, приподнял мое лицо за подбородок и заглянул своими черными как уголь глазами в мои светло-голубые. Что-то давно забытое, но до боли знакомое на миг проявилось в его чертах, а губы тронула улыбка.

– Иди, дочка, отдыхай. Я уверен, что через несколько дней в нужной обстановке твоя сила проявится и мы сможем приступить к спасению Майки. Поверь, это все, чего я хочу.

В глазах защипало. Столько вопросов, которые я хотела задать ему, но не решалась, остались невысказанными. Почему он ушел от нас? Почему так легко сдался, если любил маму, и не сделал все возможное, чтобы ее переубедить и забрать в волшебную страну? Как он мог отказаться от семьи, единственного, что важно в жизни, ради власти? Ради этих напыщенных чародеев, золота и роскоши?

Он был виновен не только в том, что я закрылась, отстранилась ото всех, и даже от своего истинного я, а мама сломалась. Он был виновен в пропаже Майки. И он все еще скрывал от меня истину. Я чувствовала, что она где-то рядом, ускользает, как золотая рыбка из рук.

Я отвернулась, не сказав ни слова, и направилась к дверям. Их распахнули стражники. Ван Торн вновь оказался позади, и мы вышли в зал, к этим ненавистным лицам, полным презрения. Я уставилась на свои ботинки и так прошагала прямо до двери в мои покои. Память, в отличие от нервов и силы духа, никогда не подводила. Ван Торн молча отбивал ритм каблуками сапог.

Когда я оказалась перед резной дубовой дверью, вспомнила, что ручка у нее отсутствует, а какое заклинание нужно произнести или какое действие выполнить, я не знала. Да и вряд ли у меня это получилось бы.

– Смотри, – Ван Торн прикоснулся к двери. – Ты должна положить руку вот сюда, – он указал на часть узора, – представить убранство комнаты. Это простейшая магия, применимая конкретно для этой двери и для некоторых комнат в замке. Открыть могут лишь хозяева комнаты, в данном случае ты и Верховный Правитель, ну и я в качестве исключения, как твой временный наставник. Или слуги. Но ты всегда можешь запереть дверь изнутри. Меня или твоего отца это не остановит, а вот Тилли и Килли надоедать не будут.

– Это не сработает, – мрачно произнесла я, – во мне нет магии. В этом Эдриан прав, я – никто… и не смогу творить волшебство.

– Магия должна пробудиться. А это, – он махнул рукой на дверь, – сможет сделать даже простак, если помещение предназначено для него. Эта дверь заряжена твоей энергией, Верховный Правитель зачаровал ее. Так что спит ли в тебе сейчас магия или нет – неважно, дверь повинуется. Попробуй.

Я нерешительно подняла дрожавшую руку и остановила ее в дюйме от двери.

– А что, если со мной будет то, что бывает с простаками, дотрагивающимися до волшебных предметов? Вдруг меня покалечит, расщепит или что похуже? – спросила я.

Ван Торн цокнул языком, схватил мою кисть мозолистой рукой и прислонил к двери.

– Представляй свою комнату, Вероника, – ровным голосом проговорил Ван Торн. – Не представишь, и дверь не откроется. Сосредоточься, дыши, представляй.

Зажмурившись, я попыталась ухватиться за воспоминания о комнате, в которой была сегодня утром. Представила кровать, большие окна, трюмо и дверь в ванную.

Холодная древесина под ладонью начала нагреваться. Недостаточно, чтобы обжечься, но довольно для того, чтобы я вскрикнула и попыталась отнять руку. Ван Торн держал крепко, еще больше впечатывая пальцы в нагревшуюся дверь. Секунда, и легкий разряд тока прошел по ладони, затем раздался щелчок, и створка двери с легким скрипом открылась. Ван Торн отпустил меня, и я изумленно разглядывала линии на коже, ожидая, что на ней проступит какой-то отпечаток, но ничего не происходило.

Ван Торн хмыкнул и похлопал меня по плечу так, что я зашаталась под тяжестью его руки и чуть не свалилась с ног.

– Поздравляю, твой первый прямой контакт с магией! Теперь ты должна хорошенько выспаться. Завтра утром отправишься в Академию. Все необходимое принесут служанки, а Эдриан должен будет сопровождать тебя. Если он будет задираться, не обращай внимания, а лучше дай ему отпор, хотя на это… – голос Ван Торна погрустнел, – ты пока что неспособна. Это будет тяжелый день, Вероника, верь своим глазам и старайся запомнить и понять как можно больше. Преподаватели получили соответствующее поручение от Верховного Правителя, поэтому все должно пройти гладко. Я встречусь с тобой вечером. Чем быстрее получится пробудить твою магию, тем быстрее сможем спасти Майки.

Миллионы вопросов роились в голове, но глаза слипались, и потому я могла лишь бессильно кивнуть и шагнуть внутрь комнаты. Ван Торн пожелал спокойной ночи, я не ответила и на ватных ногах подошла к кровати. На сегодня с меня было достаточно. Казалось, голова могла взорваться от количества информации и эмоций, пережитых за этот безумно долгий день.

Я плюхнулась на кровать, мягкую, словно облако. Как только голова коснулась подушки, нескончаемый поток мыслей прервался, переутомление взяло свое, и я уснула, едва закрыв глаза. Завтра меня ждал не менее тяжелый день.

Глава 19. Академия

– Мисс Вероника, пора вставать, – мягкий голос Тилли заставил меня перевернуться на бок и открыть глаза.

Солнце било сквозь незадернутые шторы. Надежды на то, что волшебная страна Делитрея и весь бред вчерашнего дня рассеются, как утренний туман, растаяли. Я приложила руку ко лбу и ойкнула: одна из шпилек выдвинулась вперед и уколола палец. Кудри, заботливо уложенные Тилли, спутались, превратившись в ком из заколок, невидимок и волос.

Я села и оглядела мятую одежду. В таком виде точно не стоило появляться в Академии. Там ожидает встреча с другими учениками-магами, и они могут оказаться еще более агрессивными, чем Эдриан.

Неужели отец не видел, как тяжело мне было в обществе Эдриана? Зачем сталкивать нас лбами? Вряд ли его