Не столько из ревности – между его феей и белесым засранцем не ощущалось и намека на что-то недружеское; и, право слово, нет большей глупости, чем ревновать к прошлому… Просто ну в самом деле, Себастьян не смотреть все это хотел, а осуществлять на практике, без участия этого Френсиса!

– Прекрати.

Тот кротко потупил глазки и тоном пай-мальчика пропел:

– Понятия не имею, о чем ты.

– Да неужели? – едко проговорил Себастьян, в два глотка допил чай и поднялся со своего места.

И все же одарил некромантишку еще одной волной магии, искренне надеясь, что головная боль его угомонит. Право слово, он напросился.

– Да угомонитесь уже! – вспылила Мэйр, с громким стуком поставив на стол чашку. – Ну вот что можно было не поделить, молча сидя за столом?

«Тебя».

– Ты, как всегда, сама догадливость, – саркастично протянул Френсис, как-то жалостливо глянув на нее. – Может, угомонишь этого охранника своей давно утерянной добродетели? Ты знаешь, я злой, когда башка трещит… Мне, право, как-то неловко будет, если это прехорошенькое личико вдруг начнет гнить заживо.

Себастьян даже не знал, что его бесит больше: елейная рожа некроманта, его бурное веселье или все-таки собственное бессилие перед этой брехливой напастью в черных тряпках.

– А ты не думай всякую похабень!

– А ты не лезь без спросу в чужую похабень. Что хочу, то и думаю; законом не запрещено.

– Так ты же специально!

– Ха! Недоказуемо!..

Мэйр, явно обескураженная, молча слушала их перепалку, переводя беспомощный взгляд с одного на другого.

– Да что с вами не так? – наконец, жалобно выдала она. – Перестаньте оба! Себастьян, ты не можешь проклясть всякого, кто тебе не понравится; и не ври мне, что «оно само»! А ты, мудила, – дошла очередь и до радостно скалящегося Френсиса, – прекрати свои провокации! Как тебе только не стыдно – издеваться над больным парнем! Знаешь ведь, что у него щиты увечные…

Зря она это сказала.

Нет, Себастьяну хватало объективности не считать себя абсолютно здоровым человеком. В самом деле, он всего-то пару дней назад валялся в отключке из-за сплетенного по дурости защитного заклинания высшего уровня, чудом не наворотил дел и в ближайшие несколько месяцев будет наводить порядок в воображаемых «комнатах». Но злость на Френсиса и доставшие до печенок фразочки о собственной умственной неполноценности сыграли свою роль.

– Не само, – едко возразил Себастьян. Несло его явно не туда, но разве ж можно заткнуться вовремя? – Я, знаешь ли, не рассчитывал, что мне придется жить в проходном дворе. Во-вторых, – он повернулся к Френсису, все еще лыбящемуся, отчего желание размазать его по стенке утроилось, – я сам разберусь, как и в какой позе мне трахаться с моей феей. В-третьих, Мэйр, больных держат в специальной палате, а не тащат в свой долбанутый лес. Кстати, об этом…

Он резко развернулся и пошел в коридор, где оставил лук. Нагнал его удивленный и изрядно сердитый оклик Мэйр:

– Куда это ты?

– Прогуляюсь. Пообщаюсь с кровожадной лошадью и двинутым деревом. Все лучшая компания, чем, – он обернулся, окинув Френсиса презрительным взглядом, – вот это.

Себастьян стремительным шагом направился к выходу. В последний момент сцепил с вешалки куртку – ту, что попроще и не так жалко драть о ветки. Кажется, Мэйр все же бросила вслед нечто, емко характеризующее всяких придурков, с которыми ей приходится иметь дело. Ну, хоть не запустила в голову чем-нибудь тяжелым – Себастьян, как ни крути, заслужил.

«У меня есть оправдание, – мрачно заключил он. – Я же больной, чего еще от меня ждать?»

Зато какой-никакой, а прогресс – в этот раз он сбежал в лес, умудрившись не оставить за собой гору трупов. И селиться там тоже не собирался. Не оставлять же свою фею с волшебными ушами пакостным некромантам и долбанутым архимагам?

«Ой, кто бы говорил о долбанутости».

«Нахер пошел», – огрызнулся он, захлопывая в своем сознании воображаемую дверь.

Хватит на сегодня чужих голосов в голове.

Глава 10

Мэйр потребовались добрых две минуты и вся недюжинная выдержка, чтобы не перевернуть стол вместе со всей посудой. Но посуду было жалко, а собирать черепки так и вовсе лень. Поэтому она прикрыла глаза и задышала на счет, до треска стиснув пальцами край столешницы.

– Ну и что это было? – выдохнула она, когда живая сталь под кожей немного утихла.

– Дурная ты у меня еще, – констатировал Френсис, вовсю уминающий печенье из вазочки. – Дивнючка, одним словом. До вас пока дойдет – помереть от старости можно… Это была сцена ревности, чтоб ты знала!

И расхохотался, гад такой. Впрочем, заливистое ржание тут же сменилось надсадным кашлем. Поделом, нечего веселиться над чужими несчастьями, напихав полный рот печенья.

– Так тебе и надо, паскуда, – мстительно проворчала Мэйр, глядя, как Френсис спешно ополовинивает чашку с чаем. – Вот куда этот долбанутый помчался? Если его сожрут, закопают под холмом или утопят в болоте – виноват будешь ты! И поверь: быть виноватым передо мной тебе не понравится…

– Бездна, да никто его не тронет! – отмахнулся друг, жестом подзывая к себе чайничек. – Спорим, весь ваш волшебный лес уже в курсе, что это твой новый парень?

– Он не мой парень!

– А в твоей кровати он что делал, сказки рассказывал? Ой, не смеши меня.

Мэйр сердито закусила губу. О том, что они делали и чего не делали в ее кровати, она старалась не думать. Сразу делалось не то совестно, не то досадно. И очевидно, что контроль над ситуацией она теряет, охотно идя на поводу у пациента. А тот и рад, поганец хитрожопый… Да и сама Мэйр как-то не очень искренне расстраивается. И прекращать все это ей не особо хочется…

А нужно. Ради своего же блага. В конце концов, Себастьян сам не понимает, что делает, и глупо пытаться переложить ответственность на него.

– Между нами говоря, на психа он что-то не очень похож, – протянул Френсис, размешивая чай и будто назло звеня ложечкой. Его раздражение разливалось в воздухе, как сырой туман, и Мэйр прекрасно понимала, что дело не в ее «новом парне» – напротив, этот белобрысый гад искренне сочувствовал Себастьяну, наверняка припомнив весь свой неудачный опыт с «отмороженными дивнюками, которые, как тот ежик – пока не пнешь, не полетит!».

– М-да? У меня вот после этой сцены все сомнения отпали.

– Я тебя умоляю, он мне даже морду набить не попытался.

– А надо было? – издевательски изумилась Мэйр.

– Конечно! Гадкий некрос дышал на его любимку!

– Эй, хорош уже, я не его… Погоди, кто? Фу, мерзость какая!

Френсис довольно заулыбался. Доводить