что мне досталась хорошая доля состояния, но это было не так. На его деньги я никогда не претендовала.

Сразу же после похорон ко мне приехали Валера с женой и Павлушей, чтобы поддержать. И это помогло, общаясь с Павлом, я забывала обо всем.

Как всегда, Павлуша просился остаться у меня, я естественно согласилась. Тем более, что пока я уговаривала об этом Валеру, малыш уснул на кровати. Валера нехотя согласился, сославшись на то, что мне и без них сейчас плохо и пообещал забрать ребенка на следующий день.

Павлуша разбудил меня очень рано. Я встала и приготовила кашу. Потом мы играли в игрушки, смотрели мультфильмы, гуляли на улице. Правда, для последнего, мне пришлось изрядно приодеться, чтобы меня никто не узнал, но все же самые продвинутые поклонники узнавали, и каждый норовил заполучить автограф и фото на память. Павел тоже активно принимал участие во всей этой процессии. Прирожденная звезда, подумала я.

Вечером я позвонила Валерию, но телефон оказался отключен и у его жены тоже самое. В груди неприятно заныло, рано волноваться, рано.

Но неприятное ощущение того, что-то случилось не проходило, поэтому я одела Павлушу, и мы поехали к ним домой. Но двери нам никто не открыл, дом оказался заперт. Я разбудила пожилую соседку, и та сказала, что сегодня не видела соседей вообще. Я не знала, как быть. Мы вернулись домой. Павлуша уснул где-то через пол часа, а я места не находила, но все же решила подождать до завтра.

Без четверти десять вечера раздался звонок. Я тут же ответила в надежде, что это Валера.

— Здравствуйте, это Роза? — раздался молодой женский голос.

— Да …

— Вы знакомы с Валерием Умовым?

— Да … — сердце сжалось в комок от предчувствия беды.

— Кем вы ему приходитесь?

— Э … мы друзья. А что случилось?

— Он и его жена вчера вечером поступили в морг. Разбились на машине. Приезжайте, пожалуйста, завтра к 10 часам на опознание, — она назвала адрес и повесила трубку.

«Разбились на машине!» — эхом отразилось во мне. Что же теперь делать? Как я объясню это Павлуше?

Утром я отвезла ребенка в сад, а сама отправилась в морг. До последнего надеялась, что это не они. Но когда увидела их изувеченные тела, сомнений не оставалось. Их похоронили на следующий день.

***

Мне было дико смотреть в глаза ребенку, который ничего не знал. Я рыдала, когда Павлуша начинал проситься к маме и папе.

Через несколько дней в мой дом вошла женщина, представившись нотариусом. Деловитая брюнетка с жутким голосом.

— Умовы составили завещание, где написано, что в случаи их смерти, они хотели, чтобы вы взяли опеку над их сыном Павлом Умовым, — она протянула мне бумагу.

Я внимательно все прочла.

— Если вы не желаете, то тогда ребенка придется….

— Я желаю.

— Что ж, тогда нужно собрать все эти справки и отнести их в опеку, — она протянула мне еще одну бумагу, поменьше.

***

Я усыновила Павлушу, дав ему свою фамилию. Смотря на него, я видела в нем Валеру, настолько сильно он был похож на отца. Хотелось, чтобы поскорее прошло, как можно больше времени, ведь мысли о том, если я не уговорила бы Валеру оставить Павлушу у меня в тот вечер, то его могло бы не быть….

Вскоре малыш стал забывать о родителях, лишь из-редко просыпался и звал маму. Прошло еще немного времени и мамой он стал звать меня. И каждый раз я вздрагивала от этого слова. От чего-то я чувствовала вину. Но ведь я ни в чем не виновата. Не так ли?

Павлуша рос, а я пыталась ему дать все необходимое, чтобы он ни в чем не нуждался. Брала его с собой на гастроли. Не успела я оглянуться, как он уже пошел в школу, стал совсем взрослый.

========== Часть 9. Семь Полных Лун. Глава I ==========

Сегодня мой сорок четвертый день рождения. На празднование собрались только Павлуша, Марианна и Милана с мужем, ну и, конечно же, неотъемлемый спутник моей жизни, Глеб.

— Роза, ты когда-нибудь постареешь? — смеялась Марианна.

Я лишь улыбалась, ничего не отвечая.

В какой из моментов я потеряла сознание, не помню. Помню лишь, как кольнуло в сердце, испуганные лица близких, и то, как очнулась в больничной палате.

Продрала глаза, ощущение, что они склеены чем-то тяжелым, именно тяжелым, тягучим. Вокруг все светлое, в руке торчит приклеенный лейкопластырем катетер, подсоединённый к трубочке от капельницы. Рядом с койкой стоит Глеб, пристально смотря на меня, звериным взглядом, чуть наклонившись вперед.

— Что случилось? — спросила я.

— Сердце, оно у тебя шалит, — он нагнул голову набок.

Я попыталась присесть, но сил не оказалось. Вдруг Глеб напугал меня, он резко накренился вперед, но не как обычные люди, его колени выгнулись, как у кузнечика, запрокинув голову назад.

— Что с тобой? — мне стало жутко.

— Время подошло, — он постучал по своим наручным часам, которые, как мне показалось, стояли. Выпрямился, но все равно был какой-то не такой. Впечатление было такое, будто внутри у него нет костей, и скоро это «существо из кожи» рухнет на пол, как пустой мешок.

— Время подошло? — непонимающе повторила я.

— Да, я забираю твою душу….

— Ты забираешь, что?..

— Твою душу.

— Зачем?

— Тебе нет смысла об этом знать.

— А я не хочу, чтобы ты забирал мою душу, — ответила я со всей уверенностью, какая у меня могла только быть, но ощущение дурмана, словно после наркоза не проходило. Может быть это галлюцинации.

— Ты подписала контракт, — он достал из-за пазухи свиток и протянул его мне. Там были какие-то каракули, которые я никак не могла разобрать, а внизу моя детская клякса.

— Но я тогда была совсем ребенком.

— Твоя душа хотела этого уже тогда.

— Что хотела? Я не понимаю.

— Все то, что я тебе дал. Свободу, славу, любовь! Все, что только пожелаешь! А теперь пришло время, отдавать долги.

Каждое слово он произносил настолько серьезно, что во мне содрогались все органы.

— И у меня нет никакого выбора? — воздуху стало не хватать.

— Я никогда не оставляю без выбора, — кажется, он задумался, — Выбор есть всегда. Я дам тебе семь полных лун. За это время ты