– Она только что получила печальные новости, – сказал Леандр позади меня. – О близком родственнике. Я о ней позабочусь.

Когда я вошла в стеклянный лифт и затуманенными глазами принялась искать кнопку пятого этажа, рядом звякнул ещё один ключ. Леандр успел протиснуться внутрь прежде, чем двери, тоже стеклянные, закрылись.

Я тут же отвернулась от него.

– Я не убивал твоего отца, – угадал он ход моих мыслей. – Но лишь сделал так, чтобы его душа благополучно перебралась на другую сторону. Я не мог предотвратить несчастный случай, но я позаботился о твоём отце. Когда я переводил его, то сделал всё очень осторожно, лодка практически не качалась в потоке пыли.

Это должно было меня утешить? Лифт с жужжанием поплыл вверх, проехал второй этаж, потом третий. Я закрыла глаза.

– Отлично, – произнесла я дрожащим голосом. – Возможно, ты украл душу моего отца, но зато классно прокатился на лодке, и ты, вероятно, как обычно, был в плохом настроении, злился немного, когда в одиночку лавировал по Реке времени – как воплощение смерти, молчаливой, чёртовой смерти! Спасибо, мне стало легче.

– Я отвёл его душу в безопасное место. Я сделал всё, что мог. Мне очень жаль.

Я тяжело вздохнула.

В принципе, призывая на помощь остатки логического мышления, я понимала, что Леандр прав. И сделал он то, что должно было быть сделано, а я зря взъелась на него и вообще вела себя как маленькая. Ведь мне уже не восемь лет и я потратила много времени на то, чтобы смириться с тем, что это был несчастный случай. Или, по крайней мере, попыталась.

Но я никак не могла избавиться от этого проклятого воспоминания. Перед глазами стоял Леандр, склонившийся над моим отцом, который всего за секунду до того дышал. И я не могла забыть, как спустя ещё секунду я осталась в машине одна, наедине с чем-то, что больше не было папой. Леандр приложил к этому руку, и мысль об этом, казалось, всё глубже входила в моё сердце с каждым вздохом. Никаких разумных доводов я привести не могла, только без толку злилась.

Горе от потери отца вдруг стало почти таким же свежим и острым, как в день его смерти. И я буквально сходила с ума. Я сглотнула, борясь с собой изо всех сил.

– Я… – выдохнула я наконец, – просто ненавижу, что вы, Вневременны́е, вечно притворяетесь, как всё замечательно. И даже соревнуетесь за право отправлять людей в загробный мир на следующие несколько столетий. В этом нет чести, это жестоко, ясно? Смерть – отстой.

Я ещё раз провела рукавом по глазам и носу, пока лифт с тихим звоном открывал двери. Мы вышли в пустынный коридор. Мне досталась комната 507, и я начала искать этот номер на дверных табличках.

– Конечно, смерть – это отстой. Как ты думаешь, кому ты это говоришь? – пробормотал Леандр. – Возможно, мне лучше всех известно, какая это мерзость. Но так уж сложилось, люди умирают, и мы не можем это остановить. Единственное, что в нашей власти, – сделать переход на другую сторону как можно более лёгким для их душ.

– Знаю, – пробурчала я и торопливо вставила ключ в дверь под латунными пластинами с номером 507. – Но папа не был для меня посторонним. Никто не умирает незаметно. Каждый человек – чья-то родная душа, которая однажды внезапно уходит навсегда. И это… больно.

Леандр вздохнул.

– Да, ты права. Хотелось бы что-то с этим сделать. Я был бы рад, если бы от моей способности видеть больше, чем другие, была какая-то польза. Но это не так. Неважно, как сильно я этого хочу. Никто не живёт вечно.

Я кивнула:

– Ты прав… – Я прижала ладони к глазам и потёрла их. – Наверное, мне… нужно сначала всё это переварить и… – Я повернулась к нему. – С продолжительностью жизни не всё так просто, верно? В любом случае к некоторым применяются иные правила, чем к остальным. – На этот раз Леандр отвёл глаза. – Например, сколько тебе лет на самом деле? – требовательно спросила я. – Восемнадцать? Восемьдесят? Восемьсот?

Он пожал плечами.

– Я не знаю год своего рождения. Но думаю, что недавно мне, вероятно, перевалило за сотню.

Я снова кивнула, хотя не совсем понимала, считаю ли я это нормальным или осуждаю его за это. За то, что он жив, а папа – нет.

Глава 13

На следующее утро меня разбудил телефонный звонок – администратор гостиницы сообщал, что меня ждёт машина. К счастью, я привыкла опаздывать, поэтому сразу помчалась в ванную и переоделась в то, что приготовил Горацио. По пути вниз я заглянула в ресторан, где был сервирован завтрак. Ровно через семь минут после пробуждения я наконец добралась до вестибюля, немного запыхавшись, но с сумкой, полной булочек и фруктов, – ладно, признаю, у шведского стола я один раз остановила время, чтобы намазать тост шоколадным кремом, но всего на полминуты или около того.

Меня ждал немного встревоженный Горацио, который почти не отрывал глаз от планшета.

– Доброе утро, мадемуазель Пендулетт, – рассеянно приветствовал он меня.

– Доброе утро, – ответила я. – Что-то случилось?

– Как выяснилось, месье Андерсен уехал вчера вечером. Вообще-то я должен был только отвезти вас обоих на лодку, но теперь, конечно, лично доставлю вас к месту назначения.

– Э… но как же, – пробормотала я.

Почему Леандр так поступил? Уехал ли к следующему водопаду времени без меня? Или он по какой-то непонятной причине полностью отказался от участия в турнире? Быть может, что-то случилось после того, как мы попрощались прошлой ночью? Он же просто хотел лечь спать…

Горацио проводил меня к лимузину. Не знаю, была ли это та же машина, которая привезла нас сюда вчера вечером, или другая. Водитель снова скрылся за тонированными стёклами, и нам с Горацио было более чем достаточно места на просторных задних сиденьях.

Пока мой собеседник продолжал печатать на своём планшете, я съела банан и булочку, всё ещё пытаясь понять, почему Леандр уехал без меня.

Несмотря на ужасные картины, которые вспомнились мне вчера, я чувствовала, что между нами зародилась связь и мы, возможно, на пути к тому, чтобы стать друзьями. Несмотря ни на что. С другой стороны, может быть, мне это просто показалось?

В любом случае я надеялась, что с ним всё в порядке и он не нарвался вдруг на какие-нибудь неприятности…

– Опять плохие новости, – вздохнул Горацио, прерывая мои размышления. – Месье Сальваторе и старшая мадемуазель Пендулетт до сих пор не смогли обуздать водопад