– Что-о-о? Вы это серьезно, леди Сван? – возмутился мужской голос, который стопроцентно принадлежал Джерану Мирайлу.

– Что-то у магистра с этим железным рыцарем просто-таки взаимное притяжение, – негромко хохотнул Делайл, пока мы шли к холлу. – Если ты помнишь, раньше эта штука стояла в учебном корпусе недалеко от библиотеки. Он что тогда вечно цеплял этого рыцаря, что сейчас, – и Дел тихо засмеялся вместе со мной.

Когда мы подошли к месту происшествия, нашим глазам предстала презабавная картина – Джеран Мирайл, пышущий праведным гневом, стоял посреди железяк, бывших совсем недавно рыцарскими доспехами, и Арлина Сван, что с холодной насмешкой смотрела в сторону Джерана уперев руки в бока.

– Я готова на собственную косу поспорить, что за этим рыцарем вы прятались, пока следили за мной, – произнесла она ледяным тоном, взирая на лорда Мирайла так, словно застала его за крупной кражей имперских масштабов.

– Да с какого баяна мне следить за вами, леди Сван! – вскипел Джеран.

– Откуда мне знать, может быть, вы под благопристойной личиной на самом деле полоумный маньяк! – рявкнула девушка, продолжая сверлить взглядом ошалевшего от таких заявлений магистра.

Глаза магистра Мирайла метали молнии. Эти двое смотрели друг на друга так, словно готовы были швырнуть в оппонента что-нибудь увесистое. Нас с Делайлом они будто не замечали. Мы переглянулись с Делом, еле сдерживая рвущийся наружу смех. Выглядела эта парочка и впрямь комично, перед нами разворачивался настоящий бесплатный спектакль.

– И да, кстати, – вновь заговорила леди Сван, – вы, дорогой наш магистр, наверняка знаете, что есть такое литературное произведение «Мастер и Маргарита» земного писателя Михаила Булгакова.

– Ну знаю я, и что? При чем здесь это? – спросил недоуменно Джеран, сбитый с толку резкой сменой темы.

– А при том! – едко процедила Арлина. – Там по сюжету на балу Сатаны Маргарите надели туфельки из железа. Эти туфельки, случайно, не вы теперь носите в своих покоях?

– Чего-о-о? – возмутился магистр? – Что за намеки, леди Сван?

– Да что тут намекать! – рявкнула девушка. – Мои покои под вашими расположены. И я порой задаюсь вопросом: для чего вам надевать железные туфли и катать по комнате туда-сюда рояль? Вы же именно этим занимаетесь по вечерам? Большая просьба к вам, сделайте мне одолжение – определите, наконец, постоянное место для вашего рояля в покоях, и поставьте его туда. Можете позвать на помощь коллег или духов-хозяйственников из артефактов.

Джеран медленно закипал, становясь пунцовым под цвет своей шелковой рубашки с жабо.

– Какой к демонам рояль! Я местный житель, и у меня в столице усадьба имеется, я в свои преподавательские покои захожу от силы пару раз в неделю, а то и реже! А если бы вы, леди Сван, уставали на работе, то ночью вам было бы совершенно наплевать, чем занимаются ваши соседи по корпусу! Вам скучно? Идите на свежий воздух, постреляйте из лука, выпустите пар, устаньте, наконец! И кстати, из лука вы стреляете просто отвратительно! Говорю вам это, как призер чемпионата столицы семь тысяч пятьсот девятого года среди лучников.

– Ха-ха-а-а! – громко усмехнулась Арлина, с издевкой хлопая в ладоши. – Вы это серьезно, магистр? Да вы с расстояния в полшага цепляете постамент с доспехами, какой там из вас лучник!

– А вот такой! Один из лучших! – воскликнул лорд Мирайл. – У меня даже кубок имеется.

Арлина окинула магистра задумчивым взглядом.

– Верится с трудом. А спорим, что вы, лорд Чемпион, не сможете выстрелить дальше меня? Я с луком в руках с пяти лет.

– Хах, – усмехнулся Джеран. – Вы в самом деле предлагаете спор, леди Сван? Так уверены в своей победе?

– А вот посмотрим! – воскликнула девушка. – В понедельник, на малом поле в шесть вечера. И попрошу вас не опаздывать. Ну так что, вы придете или струсите?

– Приду! – выпалил Джеран и легонько сжал тонкую кисть Арлины.

– Спорим, что я побью ваш рекорд? – с вызовом заявила леди Сван.

– Спорим! На желание! – согласился Джеран. – Коллега, разбейте спор! – обратился он к Делайлу, которого словно только сейчас заметил.

Дел, сдерживая улыбку, подошел к этой парочке, и символически «разбил» спор, разорвав их рукопожатие ребром ладони. Леди Сван, самодовольно сверкнув глазами, попрощалась со всеми до понедельника и гордо удалилась. Джеран с помощью заклинания вернул поваленные доспехи на место и в недоумении уставился на нас, словно увидел впервые.

– Вы так вместе смотритесь, словно вы парочка, – заметил он, не зная, что попал в яблочко.

– Так и есть, – подтвердил его выводы Делайл и посмотрел на меня с мягкой улыбкой.

– Тьфу ты, Боги всемогущие, и у этих любовь! – всплеснул руками Джеран. – Куда ни глянь, сплошь любовь-морковь и прочие нежности! Все такие счастливые, умиротворенные, сияющие, у-у-у! Один я болтаюсь, как…как… дохлый карась в проруби! Какая тоска! – и, с досадой махнув рукой, магистр отправился прочь, на ходу бормоча что-то про одинокое существование, опостылевшие вечера в тишине, ставшей ненавистной, и строптивый нрав одной рыжей преподавательницы.

– Ничего себе, как его проняло! Кажется, у него и впрямь паршиво на душе, – пробормотала я.

– Что-то мне его жалко стало, – промолвил Делайл. – Я надеюсь, он выиграет спор и в качестве желания украдет долгий поцелуй у этой строптивой Арлины. Мой опыт говорит, что это действо срабатывает на женщину безотказно.

Хитро улыбаясь, он приблизился ко мне и заключил в объятия, подарив короткое прикосновение губ, запустившее по моему делу мурашки.

– Давай вернемся в кабинет. Там в сейфе нас ждут браслеты-анитари, – шепнул он на ухо, обдавая теплом дыхания чувствительную кожу.

При упоминании о них в душе расплескалось тепло. Наши руки соприкоснулись, переплелись пальцы, и новый всплеск эйфории заструился по венам.

* * *

Столица все еще находилась во власти дождя и ветра, и стук капель по стеклу в тишине кабинета обострял атмосферу осени. Я бы в жизни не смогла предположить, что буду стоять в кабинете Делайла и с трепетом ждать, когда он наденет мне анитари. Что когда-то я буду желать того, кого помню и знаю всю свою жизнь. Он всегда был рядом, всегда был готов помочь мне подняться, если я упала. Когда-то в моем сердце жила нежная сестринская любовь к нему, похожая на огонек свечи. Теперь все по-другому. И в сердце поселилось пламя, что бежит с током крови по телу, нашептывая запретные мысли и желания. Хотя… часть запретов для меня перестала существовать, когда кожи коснулся металл анитари – изящное переплетение золота и платины, как символ единения в союзе возлюбленных – мужчины и женщины. Его и меня. Луны и Солнца в