пытку. Наклонившись, зубами поддел край майки и бесстыдно задрал выше, обнажая идеальную грудь. Поблескивающие в полумраке серебряные колечки пирсинга не позволяли оторвать жадного взгляда от открывшейся картины.

– …Если вы не можете оплатить услуги адвоката, – Миллс уверенно погрузил палец в горячую плоть, вбирая каждую реакцию, – он будет предоставлен вам государством…

– Перверт… – сбивчиво прошептала Вивьен, отчаянно глотая воздух, которого катастрофически не хватало.

Она уже искусала все губы, пока Джаред внешне оставался бесстрастным. Лишь напряженные желваки и проступившая испарина выдавали, каких трудов ему стоило сдерживаться, пока его кожа горела от ее соков, слух обволакивали мурлыкающие стоны, а вся кровь приливала к низу живота.

– …Вы понимаете свои права? – хладнокровно измывался Миллс. Чувствуя, как Ви открывалась для него, скользнул внутрь двумя пальцами, дразня изнывающую от ласк точку.

Все в ней томилось от желания дотронуться до Джареда, чувствовать его всем телом. Стащить футболку, прижаться грудью к рельефному торсу, провести языком по вздувшимся венам на шее, оттянуть взъерошенные кудри, оставить следы ногтей на коже…

Она едва не захныкала от невозможности. Не в силах освободить руки, начинающие саднить от его тисков, Вивьен закинула ногу ему на бедро и активно задвигалась, теряясь в дурманящих ощущениях. Мужская фигура над ней издала сдавленный рык. Хватка на тонких запястьях усилилась. В тот миг Джаред был готов стащить с нее последние слои одежды и резко войти в жаждущее тело.

Но для начала ему требовался ответ. И существовал только один правильный.

– Мисс Марч, – серьезно позвал Миллс, заставив ее распахнуть затуманенные глаза. Дрожащие ресницы играли тенями на пылающем лице. – Вы понимаете свои права? – Он резко остановился, сорвав жалобный стон с заалевших губ. Словно испытывая его на прочность, Вивьен скользнула по ним язычком.

– Да, да…

– Да, мисс Марч? Вы задержитесь в Сиэтле?

Под почерневшим взглядом Миллса каждая горящая в ней клеточка натянулась до предела. Женственные бедра податливо сжимались вокруг него, и даже мысль о том, что на запястьях останутся следы, лишь сильнее распаляла тело, вот-вот готовое содрогнуться в оргазме.

– Ответь мне, Вивьен. – Отчаяние прорезало его стальной тон. Джаред нуждался в этом. В ее ответе. В ней.

Стоило ощутить, как и без того тесная Ви становилась теснее, как таяло ее возбуждение на его коже, увидеть, как дрожала перед его лицом прекрасная грудь и как в исступлении закатывались ее глаза, – и жалкие остатки самообладания покинули Миллса.

Позабыв о деликатности, длинные пальцы резко усилили ласки, умелыми движениями не оставляя Вивьен и шанса.

– Давай же, малявка, скажи это… Останься со мной… – горячо прошептал он в сладкие губы.

Желанное «да» растворялось на языке с каждым прикосновением его рук, лишая кислорода. Надрывные вздохи заполнили раскаленный воздух в спальне, пока два зажженных взгляда обменивались искрами, в шаге от заветного взрыва.

– Черт, да! – выкрикнула Вивьен.

…И сорвалась, выгибаясь в пронзительном наслаждении.

Глава 19.

Чувствуй себя как дома

Dotan – Numb

– Чувствуй себя как дома, – улыбнулся в темноте Миллс, помог Вивьен снять кремовое пальто и повесил его в гардеробной, где автоматически загорелась приглушенная подсветка.

Проведя девушку по мрачному холлу, Джаред одним движением включил плоские настенные лампы. Перед взором Ви открылась просторная гостиная, совмещенная широким островком с не менее просторной кухней, выполненной в сочетании черного и древесных тонов. Голые стены графитового оттенка источали холод на расстоянии. Плотные темные шторы не пропускали огней ночного города, создавая иллюзию полной отрешенности квартиры от остального мира.

Лишенный ненужных деталей интерьер дышал сдержанностью и строгостью. Общую картину не сбивала даже притаившаяся в углу боксерская груша, свисающая с потолка на поблескивающей в полумраке цепи. Из мебели – низкий угловой диван, телевизор и стеллаж вдоль стены, в сторону которого Вивьен посматривала с неподдельным интересом. Среди заставленных книгами полок выделялась одиноко стоящая статуэтка ангела и единственная во всем помещении фоторамка. Но что по-настоящему удивило Вивьен – это порядок и отсутствие намека на то, что хозяин квартиры – живой человек.

Лишь призрачный шлейф знакомой смеси парфюма и сигарет напоминал о том, кому принадлежало жилище.

Отчего-то Миллс с легким волнением ждал, что скажет Вивьен. Хотя сам не придавал особого значения окружающей обстановке. Ничего не мешало, не отвлекало – этого всегда было более чем достаточно. Но теперь в груди сплетался клубок несвязных чувств, а взгляд был прикован к яркой женской фигуре посреди комнаты, выбивающейся среди угрюмой серости.

– Интересно… – только и протянула Вивьен, неспешно пройдя чуть вперед.

– Что именно? – следовал за ней Джаред, заинтригованный ходом ее никогда не понятных ему мыслей.

Вивьен оперлась о спинку дивана и сцепила руки в замок. Зрительно обвела пространство вокруг и задрала голову, оценивая выступающие широкие балки на высоких потолках. Прервав размеренный марш настенных часов, она наконец отозвалась:

– Не ожидала увидеть сочетание брутализма и лофта в твоей квартире.

– Я даже названий таких не знал, – слабо усмехнулся Джаред, подойдя к ней. – Ты разочарована?

– Нет. Скорее заинтригована.

Ей и вправду было интересно, из чего состояла жизнь Джареда Миллса. Вивьен полагала, что жилище могло сказать о человеке больше любых слов, а квартира Миллса говорила ей достаточно, чтобы Ви не смогла скрыть грустные нотки в голосе.

Она вздрогнула, когда мужские пальцы трепетно коснулись ее пылающих щек.

– Скажи, о чем ты думаешь, – мягко попросил Миллс, отводя волосы от ее лица.

Джаред и не заметил, как ему начало нравиться, когда Вивьен говорила то, что на уме. Но теперь ее внезапное молчание вводило в ступор не меньше, чем неожиданные, порой резкие высказывания.

– Здесь так мрачно. Неудивительно, что ты погряз в депрессии, – выпалила она, сминая пальцами край вельветовой юбки.

Карие глаза сощурились, острые челюсти сжались, и Джаред качнул головой, словно отмахиваясь:

– Не так уж тут и мрачно…

– Ты даже не украсил дом к Рождеству, – заметила Вивьен, подняв удрученный взгляд.

Темные брови сошлись на переносице. Такая глупая мелочь. Но ведь правда. Миллс и не думал об этом. Когда в последний раз он ощущал дух Рождества? Или воодушевление от любого другого события? Когда в последний раз был свободен от липкой тоски, глядя на праздничную суету, что проходила мимо него?

Но Джаред не собирался тратить ценное время, отведенное ему с Вивьен, на тяжелые разговоры. Не хотел, чтобы она уехала и увезла с собой осадок горечи вместо приятных воспоминаний о нем. Со своим дерьмом он разберется сам.

Решительно выдохнув, Миллс опустил ладони на ее напряженные плечи и наклонился, чтобы встретиться