под нос. Я тоже заглядываю: изображение в целом вызывает ассоциации с облезлым «Чёрным квадратом» Малевича, но, если повернуть голову и хорошенько приглядеться, тёмные пятна складываются в мужской силуэт, кусты и забор.

– Очаровательно, – мурлычет Князев. – Недостаёт пары штрихов… Ага.

Он вынимает из кармана жужжащий телефон, некоторое время слушает собеседника, и довольная улыбка трансформируется в хищный оскал.

– Какое интересное совпадение, – произносит он наконец, отключая звонок. – Вы представляете, в доме у одного известного драконоборца вот только что нашли некие немаркированные баллоны. Специалисты предполагают, что там может оказаться, скажем так, усыпляющий газ. – Он ловит мой взгляд и сбивается с тона: – Твоего жениха я предупредил, чтоб раньше спецов в дом не лез, он вроде послушался.

Я благодарно киваю и снова кошусь на ладонь. А ведь Сашка-то за меня тоже переживает. А я…

Нет, ну а что сразу я?! Я вообще с Лизой пошла дракончика пристраивать, и кто знал, что тут трупы, пожар и вообще?..

Медвежья лапа под одеждой опять теплеет, и я прижимаю её ладонью. Нового знака и новой магии мне на сей раз не дали, но в том Ундина нарочно зарядила амулет на поиск не абы кого, а убийцы драконов, я уже не сомневаюсь. Вот только почему он реагирует на мысли о Сашке? Чувствует эмоции? Считает, что он может помочь? А может, прорывается сила мысли мастера, создавшего «лапку» в помощь именно драконоборцам?..

И ведь получается, что дело о девочке, погибшей якобы из-за зарядки амулета, связано с убийством драконов. И если я права, то Беленков был знаком с Учителем Элис и, возможно, действительно пытался набрать своей музыкой энергии для его освобождения. А сейчас кто-то из его соратников решил продолжить дело…

Кто? Неужели действительно Кожемякин? А что значит куколка на столе у Ирины? Связано её вчерашнее настроение с визитом ревнивой истерички или…

Или мне снова повезло нарваться на ведьму?

Глава 18. О звонках и встречах

– А я архив сдал, – радостно сообщает мне Влад, когда я вваливаюсь в кабинет с опозданием на полтора часа. – Скажи, я молодец?

И действительно, все горизонтальные поверхности, которые раньше были завалены стопками папок, пусты. Кактус в горшке, прежде затиснутый в угол подоконника, снова гордо стоит в центре, чайник вернулся из-под стола на свою законную тумбочку. Мне уже не нужно сдвигать горы, чтоб повесить куртку в шкаф, и ходить по кабинету на цыпочках, опасаясь вызвать лавину, тоже не обязательно.

Я молча добываю из сумки только что купленную шоколадку и вручаю Владу. Он расплывается в улыбке, дурашливо прижимает подарок к груди обеими руками и комментирует:

– Удачный день, девушки меня сегодня любят. Мужики, правда, не очень. – Он косится на стенку, за которой у нас кабинет инспекторов. – Но они ж сами пообещали, я просто напомнил.

Оказывается, вчера на турнире это юное дарование умудрилось задружиться с мужской частью департамента, заработать репутацию отличного парня и приятного собеседника, а после Сашкиного успешного выступления невзначай ввернуть, мол, круто-то оно круто, но вот бедной Катеньке совсем некому помочь таскать папочки. Инспектора успели слегка отметить и были в хорошем настроении, шеф сказал: «Ребят, а ведь и правда…»

Утром после вчерашнего мужики успели пожалеть о своём щедром обещании и даже попытались запереться в кабинете. Но практикант проявил неслыханное коварство: лично отыскал помещение архива и обаял сурового архивариуса Варвару Елисеевну рассказом о том, как сильные мужчины очень хотят совершить подвиг, но им бы показать, что и куда двигать. Та растрогалась и даже соизволила подняться с первого этажа на третий, чтобы выдать соответствующие инструкции.

– …А теперь они на меня как-то недобро смотрят. – Влад пытается сделать несчастные глазки, но довольная ухмылка всё портит. – Кстати, тебе надо будет ещё акты подписать, но это в понедельник.

– А ты опасный тип, – замечаю я, плюхаясь в кресло.

Гошка соскакивает с моего плеча на непривычно пустой стол, подозрительно принюхивается и даже без просьбы идёт включать чайник. Влад провожает его взглядом, потом замечает повязку на моей ладони и высоко задирает брови:

– А ты, я смотрю, тоже с подвигов?..

Я мотаю головой и почти уже собираюсь послать его за рассказами к папеньке, а то и дальше, но тут из кабинета выглядывает шеф с телефоном у уха, видит меня и говорит кому-то в трубку: «О, дуйте сюда, Катя приехала!»

Спустя каких-то пять минут поверхности, которые Влад героически освободил от папок, заняты любопытствующими, я даже чаю не успеваю выпить. Однако мы с Князевым это предусмотрели, составили список фактов, которые можно доверить общественности, а по пути от лагеря я успела сформулировать более-менее гладкий рассказ. Да, убили дракониху из водохранилища. Да, перебили драконов у Зверева. Да, Кожемякин сдался сам. Что думает полиция? А мне-то почём знать?

Седьмое место на турнире народной любви к Кожемякину не уменьшило. Поклонники драконоборческого таланта шумят и возмущаются, а когда я упоминаю, что его собираются проверить на ментальные воздействия типа приворотов, разговор тут же сворачивает в сторону женского коварства. Мол, точно, сам-то он не стал бы, но бабы – они такие, меркантильные, денег им подавай, да побольше…

Ну ага, ну конечно.

– Зато вы, мужики, все как один бескорыстные, – бурчу я чисто из женской солидарности. – Вот как получите зарплату, так сразу: фу, деньги, какая гадость, давайте их бабам отдадим! Так?

Коллеги ржут, но тему всё-таки оставляют, а через некоторое время и расходятся, попросив держать их в курсе, раз уж у меня связи в полиции. Век бы жила без этих связей…

Влад закрывает дверь и прислоняется к ней спиной.

– С рукой-то что?

Я гляжу на него исподлобья.

– А может, я тебя лучше к некромантам отведу?

– И к некромантам тоже, – соглашается он. – Но мне ведь надо знать, куда не нужно ходить! А то вдруг я решу, что требование Ундины и ко мне относится, полезу что-то выяснять… А папенька потом к тебе ругаться придёт, мол, не уберегла деточку.

Ах ты ж, шантажист несовершеннолетний!

– Я тогда выясню у папеньки телефон твоей маменьки и расскажу ей, откуда у тебя драконит, – обещаю мрачно. – Прямо сейчас, чтоб влезть никуда не успел.

Влад секунду думает, потом поднимает руки:

– «Один – один». Тогда, что ли, чаю? Мне вот шоколадку подарили…

От шоколадки и горячего чая я слегка добрею. А ещё прикидываю, что любитель тяжёлой питерской музыки и без моих подсказок может случайно нарваться. Никто ж не говорил, что маньяку нужны только девочки – вон, у Беленкова и на фото парни были, и в списке жертв тоже, хотя и не так много. Особый отдел, скорее всего, сделал всё возможное, чтобы скрыть опасную информацию, но где-то ведь нашла мастер-класс первая погибшая девочка и у Вероники на столе лежал телефон – наверняка с открытым сайтом.

Так что о проблеме сжигания соломенных куколок я всё же рассказываю, упирая на то, что выполнять непроверенные инструкции из интернета – идея очень плохая. Оно, конечно, запрет – самый верный способ заставить подростка что-то сделать, но этот-то вроде разумный.

– И что, – говорит Влад, накручивая на ложку ниточку от чайного пакетика, – для этого обязательно нужен драконит?

Я почти успеваю закатить глаза – мол, бестолочь, я же