Вот только сидеть в темноте может много кто – и не обязательно друг.

– А что, если рыбка окажется чересчур крупной? Удильщика тоже есть кому сожрать.

– Рыбка очень крупная, – соглашается Маргарита. – Поэтому нам нужен фонарик помощнее.

Она останавливается, кивает в сторону сквера – и только сейчас я вспоминаю, что именно там стоит.

Красный, чтоб его, Камень.

След от Знака Саламандры под рукавом начинает чесаться. Медвежья лапа тихонько вибрирует, но почти сразу успокаивается.

– Я к ним не полезу, – говорю охрипшим голосом. – Мне прошлого раза хватило за уши. Идите к лешему с вашими манипуляциями, хотите элементалей – вызывайте элементалей. Пусть вас и испепеляют.

– Меня не испепелят, – как ни в чём не бывало говорит Маргарита. – Но пошлют. А тебя вроде как пригласили поучаствовать в веселье, имеешь право задавать вопросы.

Вопрос в голове сейчас крутится только один – тот, что успел задать мне Сашка.

Какого хрена вообще происходит?!

Маргарита смотрит на меня. Камень, кажется, тоже смотрит: здоровенная круглая зараза, неровная тёмно-серая поверхность искрится на солнышке крупинками, отпечаток ладони – как ярко-алый недобрый глаз. Постамент под ним облицован белой мраморной плиткой и заставлен свечками всех цветов и размеров. Горят все, ни одна не погасла, хотя язычки пламени пляшут на ветру и порой наклоняются почти горизонтально.

– Я хочу задать вопросы вам, – говорю медленно. – Я о вас ничего не знаю, шрам от Знака ничего конкретного не значит и помощь в деле Элис тоже. Вы прячетесь от элементалей, Особого отдела и полиции. Кто вы? Зачем вам в это лезть? И почему, в конце концов, не влезть официально? Я даже не знаю, почему Маргарита!

– Потому что Терехова, – усмехается она. – Мне всегда нравилась Миледи – и до сих пор раздражают разнообразные д’Артаньяны.

Я с трудом соображаю, что она имеет в виду кино. Тайный агент кардинала, убийца, воровка… Хотя окружающие её мужики не сильно лучше.

– И кто в таком случае Ришелье?

Она отмахивается, мол, не стоит понимать буквально, отводит взгляд и против ветра щурится на макушки деревьев над крышей кремлёвской башни. Я рассеянно думаю, что, если бы крепость была боевой, все насаждения вокруг вырубили бы назло врагам.

Только современным врагам нет уже дела ни до деревьев, ни до крепостей. А до ведьм?

– Ну хорошо, – говорит наконец Маргарита. – Кое-что я тебе расскажу. И в первую очередь – нет, я у него не училась. Идём, прогуляемся ещё, это долгая история.

Я отворачиваюсь от Камня и иду дальше, по огибающей Кремль дорожке к набережной, мимо детской площадки, мимо голых пока ещё клумб, мимо реки, мостиков, скамеек, палаток, редких гуляющих граждан – и слушаю.

Её учила бабушка, деревенская знахарка и гадалка. Внучка не особенно интересовалась магией, идеалы и мечты у тогдашних детей были совсем другие и не было ещё сказок ни о Гарри Поттере, ни о Ночном дозоре. Но о том, что старенькую бабушку нужно слушать и уважать, а на каникулах приезжать в деревню помогать, пионерка и отличница Машенька помнила.

Бабушка, к слову, не особенно и настаивала на изучении тайных знаний. Объясняла, зачем в огороде лекарственные травы, записывала рецепты вкусных чаёв, напевала колыбельные, рассказывала сказки – весёлые и страшные, серьёзные и шутливые. Показывала, где лежат книги, мол, захочешь, так прочтёшь, если время и желание будут…

Время и желание появились позже, когда уже после бабушкиной смерти у младшего лейтенанта милиции Марии Тереховой проснулся наследственный пророческий дар. Словно рычажок в голове повернулся, и все сказки, в которые вовсе не верила девочка-школьница, вдруг стали инструкциями по выживанию для молодой ведьмы в мире без магии: как прятаться и не попадаться, как сладить с собой и не сгореть, как помогать людям и не пугать их лишними знаниями.

– Костик меня ещё до Контакта нашёл. – Маргарита слегка улыбается воспоминаниям и поправляет волосы. – Сперва присматривался, знакомился, даже замуж звать пытался. Отказала. Всем отказывала. Я ж капитан уголовного розыска, круче только яйца, какое тут ещё замуж. А этот ещё и врёт.

– Не любил? – без особого интереса уточняю я, провожая взглядом идущую вдоль набережной пару.

– Любил, – вздыхает она. – А про Особый отдел сразу не рассказал, всё надеялся, как это у них принято, подловить. А не на чем было ловить. Чуять-то чуял, а поди докажи.

Семейные секреты потомственная ведьма раскрывать не спешила. Да и было тех секретов немного – до Контакта дар работал, скорее, как компас. Направление есть, сбиваешься с него – сразу чуешь это, но вот что в том направлении ждёт, надо соображать головой, проверять, перепроверять. Бабушка учила её гадать и лечить, но ни карты, ни руны, ни кофейная гуща прямо на преступника не укажут, а с зельями, как и с кулинарией в целом, особенно не сложилось. Ну разве что эликсир на редких травах, замедляющий старение, освоить удалось на отлично.

– Рецепт не дам, – опережает она мой вопрос. – Там такие заклятия – неподготовленный мозг свернёт влёгкую. Потом, как натренируешься. – Она снисходительно хмыкает, потом вздыхает. – Та дурочка из салона могла бы освоить. Но не попалась она мне вовремя.

На эликсире Кощееву в итоге и удалось подловить своенравную ведьму. Можно менять место жительства и работы, благо страна большая, можно дурить головы молодым начальникам, можно аккуратно переписывать год рождения в документах. Но если в семьдесят хочешь выглядеть на сорок, со старыми знакомыми лучше не встречаться.

Особенно с теми, кто владеет магией.

– На колдовстве он меня так и не поймал, зато собрал папочку насчёт подделки документов и пригрозил отправить людям, на которых повлиять не получится. Как оказалось, следил за мной по всему Союзу, зараза въедливая. Вроде и не особо много нарушила, только возраст скрывала, а по совокупности вышла опытная рецидивистка с фальшивыми документами.

Она как-то невесело усмехается, и я предполагаю:

– Опять замуж звал, опять отказала.

– Отказала, конечно, – спокойно соглашается она. – Шантажировать он меня ещё будет. Но хода делу он так и не дал, видно, всё-таки любил. Пообещал, что будет следить и дальше, велел не нарываться. Я и не нарывалась.

…До тех пор, пока одиннадцать лет назад, озверев от собственной беспомощности при попытке поймать маньяка, не обратилась к Саламандре.

– Сама к нему полезла, дура старая. Одной ногой на пенсии уже, мальчики мои меня б на дело и не взяли, хоть и майор, и начальник отдела, и ведьма – я ж честная была, сразу после Контакта призналась и зарегистрировалась. Решила: ну кто на старуху подумает? А я подберусь поближе, разведаю аккуратно, я ж и маскироваться научилась…

Из своих никто и не подумал, что товарищу майору с её опытом и умом хватит бабьей дури одной соваться к предполагаемому магу-убийце. А вот Кощеев следил за дамой сердца не зря.

– Найти его домишко у меня получилось. Войти тоже, сила Саламандры помогла пробить щиты. А вот выйти… Попалась, короче. Ни вырваться, ни Саламандру позвать…

Она поджимает губы и медлит, прежде чем рассказывать дальше. Жертва из сильной ведьмы получилась бы отличная. Однако старого колдуна её способности заинтересовали: ученик-маньяк, несмотря на преданность и старательность, сложную магию не тянул. Попытался договориться по-хорошему, мол, ты мне поможешь, я тебе дам знания, силу и что угодно ещё. Был послан. Попытался угрожать – результат аналогичный.

– Тогда он решил, что ему непринципиально, чтоб новое тело было именно мужским, –