Гостиничный вестибюль показался Денису неожиданно просторным. Два ряда облицованных голубоватым мрамором колонн, симметрично расставленные между ними столики с креслами… Пустой киоск «Союзпечати» с висячим замком и несколько неработающих игровых автоматов. Пробившиеся сквозь тучи и пыль солнечные лучи неторопливыми бликами колыхались в трещинах давным-давно не перестилавшегося линолеума.

Имелась еще, разумеется, стойка с большими надписями по-английски: «портье» и «ресепшен». Из-за нее посетителя с некоторой робостью и почти нескрываемым интересом деревенской сплетницы разглядывало премиленькое существо лет двадцати с ямочками на щеках и подкрашенной челкой.

– Здравствуйте! – поприветствовал ее Нечаев.

– Здрас-сте, – ответила девушка и торопливо спрятала взгляд куда-то в бумаги.

Ну и ладно… В общем-то, иностранное слово «портье» подходило для нее куда меньше, чем привычный еще по советскому сервису термин «дежурный администратор службы приема и размещения». Кстати, именно соответствующая должностная инструкция с синей гербовой печатью и красовалась за спиной девушки – между ячейками для ключей, лицензией в застекленной рамке и правилами противопожарной безопасности.

– Прошу… Я поставила чайник, будет готово – Танечка занесет. Хорошо, Танечка?

– Да, конечно, Тамара Степановна! – встрепенувшись, ответили из-за стойки.

– Проходите. – Кабинет Тамары Степановны оказался тут же, за соседней дверью. – Присаживайтесь.

– Да, спасибо. – Кресло оказалось кожаным, мягким. Да и остальная обстановка вполне отвечала высокому должностному положению хозяйки. Какие-то вымпелы, грамоты, кубки… – А я и не знал, что вы заместитель директора!

Тамара Степановна подтвердила то, что Нечаев успел прочитать на табличке:

– Восьмой год уже!

– Почему же тогда вы сегодня ночью…

– Заболела дежурная, вот и пришлось выйти за нее на смену. – Собеседница тяжело выдохнула: – А что делать? Сократили штаты до минимума, раньше было сто девять человек, теперь сорок семь. Каково? Говорят, выкручивайтесь как хотите.

– Устали? – попытался проявить сочувствие Денис.

– А что – заметно? – неожиданно и совсем по-женски обиделась хозяйка кабинета.

– Нет, что вы! Просто я по себе сужу, сил нет – так в сон клонит.

– Ну, это с непривычки! Дело такое – молодое. Я вот, тоже, помню, когда в «Рубеж» пришла дежурной по этажу, сразу после Олимпиады…

После чего Денис прослушал краткий курс истории гостиницы с энергичными комментариями относительно виновников развала могущественного военно-промышленного комплекса и страны в целом.

– Можно? – В дверь аккуратно и негромко постучались.

– Да, конечно! Спасибо, Танечка. Поставьте и идите, я сама налью.

Девушка пристроила подносик на краю стола и, не говоря ни слова, вышла.

– Строго у вас, прямо как в армии! – глянул вслед обладательнице крашеной челки Денис.

– Безработица, – пожала пухлыми плечами Тамара Степановна. – А здесь ведь какая-никакая, но зарплата. Попробуй, заикнись насчет больничного или сверхурочных…

Нечаев запоздало спохватился:

– Я вас, наверное, задерживаю?

– Ладно, чего уж… Раз такое дело! – Она придвинула поближе к гостю тарелку с печеньем: – Не стесняйтесь! Вам покрепче?

– Да, и без молока…

Потом перешли к делу.

– Итак? Чем могу помочь?

Нечаев вкратце и от первого лица повторил инструктаж, полученный в кабинете начальника розыска.

– Понятно, – кивнула Тамара Степановна. – Схему этажа я вам дам. Такая подойдет?

– Вполне подойдет. Здорово!

Вообще-то, это была копия, предназначенная для инспекторов пожарного надзора: со стрелками маршрутов эвакуации, обозначением специального инвентаря и огнетушителей. Но главное имелось – трехзначные номера жилых комнат и служебных помещений.

– А что насчет соседей?

– Тоже – никаких проблем. Все текущие регистрационные карточки лежат у Тани, можно переснять на ксероксе. А вот насчет персонала… Вы кого-то конкретно хотели допросить?

– Опросить! – автоматически поправил Нечаев. – Но это не важно… Кто сейчас на месте?

– Я, Таня, Михалыч – швейцар… Девочки в кассе и в бухгалтерии… – закатила глаза под потолок хозяйка кабинета. – Потом, уборщицы, они как раз наверху и скоро закончат.

– Дежурных по этажам у вас нет?

– Отменили! Давно-о уже… Теперь только старшие горничные на ночь остаются.

– А кафе?

– Буфет к нам не относится. Они приватизировались, теперь сами по себе… Еще налить?

Денис решительно отставил опустевшую чашку:

– Нет, спасибо! Думаю, надо получить коротенькое объяснение с вас, как с представителя администрации. Потом с уборщицы, за которой номер закреплен, – чисто формально… Остальные дома?

– Кого вы имеете в виду?

– Ту смену, которая заселяла покойницу: портье, горничных. И вахтера, сменившегося сегодня утром.

– Да, они отдыхают. Но если очень…

– Да нет, не стоит людей дергать! А можно на всякий случай списочек?

– Какой? – не поняла Тамара Степановна.

– Ну, график работы по сменам. За последние двое суток? Вдруг еще кто-то понадобится…

– Хорошо, сделаем. – Она пометила что-то в блокноте. Потом нажала кнопку внутренней связи: – Таня, зайди на минуточку! – Повернулась к собеседнику и устало потерла лоб: – Давайте начнем с меня? Спрашивайте!

– Да-да, конечно… – Нечаев достал дефицитный, приготовленный специально для первого в своей жизни самостоятельного материала бланк объяснения: – Фамилия, имя, отчество?

…Через некоторое время он уже с выражением зачитывал вслух окончание текста:

«…Приблизительно в пять часов утра ко мне в служебное помещение спустилась старшая горничная Епифанова, которая сообщила, что из указанного выше номера уже в течение длительного времени доносятся телефонные звонки, но трубку никто не снимает.

Я сверилась с журналом дежурной смены и убедилась, что в номере проживает гражданка Лукашенко, которая должна быть в номере, потому что имеется запись о ее просьбе разбудить в восемь тридцать утра.

Я позвонила в номер, но телефон не ответил. Тогда мы с Епифановой поднялись на третий этаж и через дверь номера гражданки Лукашенко услышали, как снова зазвонил телефон – звонки были, как при междугородном вызове.

Они были хорошо слышны в коридоре, а значит, могли помешать спящим в соседних номерах людям, к тому же мы встревожились и решили, что с проживающей гражданкой Лукашенко могло что-то случиться. В связи с этим, в соответствии с инструкцией, мы несколько раз постучались в дверь, но, не получив ответа, универсальным ключом я открыла замок и заглянула в номер.