***

Бабушка Фьяра ожидала нас на скамейке у дома. В обычном человеческом виде. Привстала, едва завидев гостей.

– Добрый день, – я соскочила с метёлки.

Фьяра скользнула по всем взглядом и остановилась на графе.

– Его нельзя!

Я фыркнула.

– Вам он тоже не нравится? Правильно, наглый тип.

Она усмехнулась.

– Оракулы не любят драконов. Кота и чёрта тоже не бери, они в прошлый раз Нариса сильно напугали.

Мы с барабашкой переглянулись.

– Метёлку можешь взять, – расплылась в улыбке старушка. – А друзья твои пусть пока дома подождут.

Я повернулась к дракону, улыбнулась ему очаровательной вампирской улыбкой.

– Привязочку будьте любезны снять.

Он откашлялся, что-то проворчал недоброжелательное и вслух добавил:

– Надеюсь, вы вернётесь хотя бы в таком же виде.

Я отвернулась. Подхватила метлу.

– А куда идти?

Фьяра на барабашку глянула.

– У него спроси.

Я посмотрела на нечисть.

Барабашка ласково улыбнулся. Лапкой мне махнул и уверенно направился к ближайшим деревьям. Я последовала за ним.

***

Деревья кусты, кустарники.

– Мы точно правильно идём? – полюбопытствовала я, смотря, как барабашка, не оглядываясь на меня, уходит всё глубже в лес.

– Правильно-правильно, – буркнул тот на меня, не смотря.

Бабушка Фьяра помалкивала, бодро вышагивая следом.

Барабашка уже довольно далеко нас увёл.

И я даже подумала, а не заблудились ли мы, когда барабашка подошёл к старой кривой ели с пожелтевшими иголками.

– Вот и пришли.

Я на ель с сомнением посмотрела. Запрокинула голову. Авось действительно оракул на верхушку забрался.

Оракула видно не было.

– Что-то как-то сомнительно… – начала я, но меня Фьяра-гамаюн перебила:

– Ты в барабашке не сомневайся, ежели сказал, что оракул здесь, значит, точно здесь. Только он может заставить проявиться испуганного оракула. Ты слушай да молчи пока. Не дай нечистые, снова испугаешь.

Я под её строгим взглядом смолкла.

А барабашка вокруг ели обошёл.

– Вы не сомневайтесь, это точно он, – постучал по коре. – Хорош, братец, прятаться. Я пришёл.

Тишина.

– А я с гостинцами, – барабашка сунул руку куда-то себе за пазуху и вытащил старый помятый крендель.

– Смотри, чего принёс.

Ель заскрипела. Я испугано отпрыгнула, когда она вывернула корни, поворачиваясь, и откуда-то из глубины послышалось дребезжащее:

– Тарканский?

Я с интересом на крендель посмотрела. Что в нём такого?

– Домовые и барабашки славятся своей выпечкой, – тихо подсказал мне бабушка Фьяра. – Особенно хороши булочки да крендели из столицы их государства Таркан.

Я была удивлена, но высказаться не успела. Барабашка быстро затараторил, обращаясь к ели:

– Тарканский. В лучшей пекарне Таркана состряпанный. Специально для тебя приберёг, – и вытащил очередной крендель. – У меня ещё есть. Лично для тебя припас.

Под мой удивлённый взгляд ель тряхнула ветками и… пропала. А на месте её оказался щупленький сухонький мужичок с ясными зеленющими глазами и длинным носом. Уши у него большие, торчали из-под кудлатых длинных волос. Он вытер руки о чёрный кафтан и поправил длинную клетчатую рубашку.

Странный мужичок. Необычный.

Я с интересом смотрела на оракула. Он смотрел на крендель в руках барабашки.

– Дай!

Очень чётко сказал. Я даже удивилась. Мне же сказали, что оракулы очень необычно выражаются?

Барабашка крендельки отдал. Оракул один сунул в карман широких шаровар. Второй покрутил, понюхал, и взгляд мужичка подобрел. Оракул уселся на ближайший пень и сунул крендель целиком в рот. Не жевал, зараз проглотил. Сунул руку в карман, вытащил второй и отправил его следом за первым, после чего на барабашку уставился.

– Ещё дай.

– А вот нет, – лукаво сощурил глаза нечистый. – Кренделёк денег стоит. Мне задарма никто его не подарит.

Оракул насупился, пожевал губами и нехотя поинтересовался:

– Чего хочешь?

Барабашка ближе к нему подошёл, в глаза хмурые хитро заглянул:

– Мы тебе вопросы позадаём, как ответишь, так и кренделей тебе Тарканских отсыплю.

Оракул оживился.

– Много кренделей?

– Кулёк будет, – кивнул барабашка и мне уверенно кивнул. – Задавай свои вопросы.

Я приблизилась к оракулу.

– Ко мне обратился некий барон, – начала рассказывать. – Хочет узнать одно дело. Да вот только нужно мне для него заклинание. А для этого необходимо собрать сложные ингредиенты: клок шерсти оборотня, сок папоротника, кровь вампира и ведьмовской камень, на который покажет свет луны в полнолуние.

Оракул усмехнулся и, смотря куда-то за деревья, проговорил:

– Тропка водит-водит, крутит-крутит, а всё на одно приводит. Куда говорить, кому показать, все разные, а всё равно одно.

Я непонимающе посмотрела на мужичонку.

– Давнее заклятие, – внезапно послышался голос гамаюн. Я повернулась к бабушке Фьяре. Она стояла в обрезе птицы с видом глубоко задумчивым.

– Оракул говорит, что заклятие давнее и он знает о нём. Много ведьм приходило раньше, и многие спрашивали именно это заклинание.

Оракул кивнул, подтверждая, что птица гамаюн все правильно говорит. Потянулся. И преобразился всем своим видом.

Теперь перед нами стоял вовсе не сухопарый мужичок, а статный высокий мужчина с суровым лицом и строгим тёмным взглядом. Чёрный плащ спускался с широких плеч до самой земли. Темные волосы, заплетённые в косу, были закинуты за спину.

– Он всегда так выглядит, когда дело касается тёмных заклятий, – подсказала Фьяра. – Театрал ещё тот.

А преображённый оракул заговорил снова, голосом глубоким и твёрдым:

– Что собрано – то есть, чего нет – то все равно есть. Стоит ли искать, если уже нашла? Руку протяни – возьми. Да рука дрожит, от того и глаза не видят.

Вот теперь я, пожалуй, начала понимать, что понять оракула действительно сложно.

Благо гамаюн стояла рядом.

– Говорит, видит, что основные ингредиенты ты уже собрала. А то, что ищешь, оно совсем рядом.

– Как рядом? – Нахмурилась я. – Нет у меня крови вампира, и камень невесть как искать. Полнолуние не сегодня, а времени у меня день остался.