Подкармливала и прикрывала «Досуги» крупная фирма «Глобус-С», занимающаяся торговлей газетами и журналами в столице и еще в двадцати областях. Ей принадлежало еще полдесятка газет. Фирма была бандитская – а где ныне отыщешь другие? Через нее мылись наркоденьги, но редактора «Досугов» это не интересовало. Слишком высоко и слишком далеко от него.

Сопливых качков, решивших заняться рэкетом и почему-то избравших для этой цели «Досуги», пару раз отшивали охранники «Глобуса». Но однажды пошли какие-то крутые разборы: взлетела на воздух машина коммерческого директора «Глобуса-С», расстреляли окна одной из газет, а под двери «Досугов» подложили «СВУ» – самодельное взрывное устройство с таймером. Редактор после этого на неделю слег с сердцем и шаг боялся ступить на улицу. Но все утряслось. Теперь, похоже, кошмар начинается снова.

– У нас проблемы, – тип в тысячедолларовом пиджаке уселся в кресло.

– Слушаю вас, – редактор отодвинул от себя верстку нового номера.

– У вас неплохая газета. Иногда почитываю.

«Мягко стелет», – подумал редактор, знавший, что в таких случаях жестко спать.

– Ребусы, кроссворды, – продолжил посетитель. – Кто бы мог подумать, что в наше время кто-то занимается подобной чепухой. Выгодное дело?

– Расходов больше, чем доходов.

– А, так вы доплачиваете из своего кармана, – прищурился посетитель.

– У нас спонсоры. «Глобус-С».

– Мелкота. Я бы на вашем месте поискал кого понадежнее… Ну да ладно. Мне нужен специалист по ребусам.

– Что, извините? – Редактор подумал, что ослышался.

– По ребусам. По-моему, я ясно выражаюсь. Человек, способный разгадать любой ребус. Есть такие?

– Есть. Светлая голова. Математик. Подавал надежды. Вот телефон, – редактор поспешно черканул на бумажке телефон.

– Адрес? – потребовал посетитель.

– Вот, пожалуйста.

– Извините за беспокойство.

Гости удалились. Редактор откинулся на кресле, массируя грудь. Специалиста по ребусам им! Чего только не бывает.

– Рэкет наехал? – спросила Нина – ответственный секретарь.

– Нет. Им нужен был специалист по ребусам.

– Ха, шутишь…

Специалист по ребусам не привык спрашивать: «Кто там?» Он исправно почитывал криминальную хронику, но был человеком беспечным и легкомысленным. Беспечность он проклял, когда открыл дверь и увидел на пороге гостей. Прикинул, будут ли бить и во сколько обойдется новый компьютер, поскольку старый – единственная ценная в квартире вещь.

– Сергей Викторович? – спросил один из гостей, более-менее приличный на вид. – У нас к вам дело. Мы тут будем говорить?

– Проходите.

Бить пока не собирались. Да и, судя по их виду, они вряд ли позарятся на компьютер. Это обнадеживает.

– Вот, – гость протянул ему листок с ксерокопией ребуса.

– Любопытно, – сказал специалист, рассматривая ребус. – Давно таких не встречал.

– Мне нужно знать, что тут написано. Задаток, – гость положил на стол несколько зеленых бумажек. – Получишь столько же… Не дай тебе бог не решить задачку. Нужно сегодня.

– Постараемся.

– Надеюсь, – Яго наклонился к математику и посмотрел в его глаза своим коронным удавовским взглядом.

– Сделаем, – поправился математик…

* * *

Григорий Каледин никогда не был особенно доволен своей жизнью. Но сейчас он был неудовлетворен ей гораздо меньше, чем в былые времена. Ведь жизнь пошла неплохая. Отличная жизнь. И дело не в деньгах. Не в том, что жена ходит в шубе за пять тысяч «зеленых», и обеим любовницам можно снимать квартиры и дарить кольца с бриллиантами. Дело даже не в том, что «Жигули» разменены на новенький «Вольво». Есть вещи и поважнее.

Гриша Каледин вырос в шпанском рабочем районе. Волосатые, похожие на злобных мартышек пэтэушники почти ежедневно по дороге в школу выворачивали пацанам карманы и били. И слова не скажи, не говоря уж о том, чтобы отбиться – против шоблы не попрешь. С детства у Каледина засел страх перед насилием. И стремление прибиться к сильной стае, которая защитит тебя, не даст в обиду. Всю жизнь он боролся с этим пропитавшим все существо страхом. Некоторые преодолевают его, накачивая мышцы, занимаясь боксом, ища свою шоблу и обрабатывая всем скопом прохожих. Но у Каледина были другие устремления. Он был мальчиком из хорошей семьи. Учился на пятерки в школе. Институт окончил с красным дипломом и остался на кафедре. Он жил в ином измерении, где страхи не так важны. И все равно, завидев стайку пьяной шантрапы, матерящейся и ищущей развлечение, он ощущал, как что-то внутри сжимается. Как в нем просыпается заяц. Как хочется спрятаться за ближайший куст и дрожать всем телом.

Защита кандидатской. Работа со студентами. Научная работа. Перспективы. Как это далеко от того мира волосатых пэтэушников… Но вдруг все рухнуло за какие-то пару лет. Хаос и насилие будто были по мановению чьей-то руки выпущены подобно джинну из бутылки на волю. Еще вчера ты был огражден броней сложившихся общественных структур и отношений. Жил в своей среде. Теперь все встало с ног на голову. Годы, потраченные на карьеру, на диссертацию, оказались никому не нужными. Монографии, патенты – все коту под хвост. Ныне это воспринимается просто как несусветная чушь. Любой десятилетний мальчишка, протирающий стекла у лимузинов, сверху вниз может смотреть на профессора, чье имя упоминается во всех учебниках, или на работягу с золотыми руками. У тебя поношенное пальто и старые ботинки, ты ждешь по полчаса автобуса, а не ездишь на машине – этим все сказано.

Впрочем, стоптанные ботинки и застиранные ветхие рубашки Каледину не грозили. Он с детства знал, что деньги – это не просто грязь. Изредка он подторговывал вещами, которые привозили польские научные сотрудники – у института были крепкие связи с Польшей, а поляки, вне зависимости от общественного положения и образования, были главными спекулянтами в мировой системе социализма. Потом поляки ездить в институт перестали, да и сам институт начал загибаться. Спасло от нищеты старое увлечение.

Ему было десять лет, когда он увидел трехкопеечную монету тридцать пятого года и вдруг понял, что перед ним не обычная трехкопеечная монета, а вещь из других времен. Так родилось страстное увлечение на всю жизнь – коллекционирование монет. Нумизматика. Коллекцию он собрал неплохую. Но проснулась в нем жгучая зависть, на которую способны только коллекционеры. Ведь в Москве были люди, перед сокровищами которых все его богатства были таким же ломом, как та трехкопеечная монета тридцать пятого года. Не раз приходили ему в голову горькие мысли – ну почему все это не его собственность? Точнее, «почему» он понимал прекрасно, но смириться с этим не мог. И однажды понял, что способен на преступление, лишь бы исправить эту несправедливость.

В восемьдесят седьмом году он познакомился с довольно популярным тогда артистом театра и кино Кочергиным. Об этом человеке ходили самые разные слухи, говорили, что тот по уши увяз в темных делах. Сойдясь поближе, Каледин понял, что артист тоже не в восторге от существующих в обществе отношений собственности. Так образовался их союз, в результате чего пара нумизматических коллекций в Москве была похищена. Милиция долго искала наводчика и исполнителей. Каледина тоже таскали на Петровку, но оперативники решили, что этот блеклый ученый очкарик заслуживает внимания в последнюю очередь. И сильно ошиблись в нем. Если бы они знали, какие чувства сушат душу Каледина…