войне с проклятыми фрицами. Так что, хватит миндальничать. Если станет мне холодно то, хочешь, не хочешь, а придётся надеть сверху на ту, что дали мне в штабе дивизии.

Только нужно снять длинные «шпалы» с петлиц и прикрепить «кубари». Только, где же их взять? Вокруг нет ни одного «военторга». Да и других лейтенантов, у которых их можно спросить, что-то не видно поблизости».

Поймав себя, на таком пустяке, Яков вернулся к суровой реальности: — «Хватит думать о том, что придёт неизвестно когда. Если оно, вообще, когда-то придёт для меня. Сейчас тут жара, словно в Баку.

В тени тридцать пять, а на солнце все сорок. До осени, ещё нужно дожить, а пока буду использовать эту шинель вместо постели». — парень поставил чужой вещмешок у «стола», свой же бросил на снарядные ящики. Затем, посмотрел на узкую дверь, ведущую из землянки наружу.

Выяснилось, что между досками створки пробивались лучики света. Парень невольно подумал: — «Нужно будет, потом их чем-то заделать. Например, паклей или какой-нибудь ветошью».

Яков тут же, отбросил совершенно ненужную мысль и вышел в траншею. Парень поднялся по лесенке в четыре ступени. Там стоял заместитель, дожидавшийся своего лейтенанта.

— Товарищ сержант, а где ваши вещи? — спросил зенитчик.

— Это землянка для офицеров. Я обычный сержант. То есть, по уставу РККА, младший командный состав. Так что, я сплю вместе с солдатами. — спокойно ответил Иван.

Яков пожал плечами. Мол, делай, как хочешь, мне будет спокойнее. Он повертел головой и сказал: — Покажите мне наши орудия и познакомьте с людьми. Заодно, распределите по неполным расчётам прибывшее со мной пополнение. Вы лучше всё знаете здесь, где не хватает бойцов и кого, куда нужно поставить.

Кивком головы парень указал на отделенье пехоты, приехавшего с ним на «полуторке».

Сержант повернулся и повёл Якова вместе с ефрейтором с одной зенитной позиции на другую и третью. Везде он представлял офицера солдатам. Не зная о чём, можно с ним говорить, все начинали спрашивать парня о характеристиках пушки, и о маркировке снарядов. Получалось, что никто ничего толком не слышал о том мощном оружии, с которым сейчас воевал.

Особенно Якову запомнился молодой человек по имени Павел. Он задавал значительно больше вопросов, чем все остальные: — «Ишь какой любознательный» — отметил про себя лейтенант: — «Из него скоро получиться хороший наводчик, а потом и командир боевого орудия».

Пришлось лейтенанту вспомнить всё то, что, не очень давно, он проходил в бакинском военном училище. Парень многое чего объяснил и тут же продемонстрировал своим подчинённым.

Как это ни странно, но в голове всплыли даже те давние знания, о которых, как ему недавно казалось, он, очень прочно забыл. Видно, занятия не прошли совершенно впустую. Нужная ему информация, крепко засела в сознании.

Парень сходу ответил на все вопросы. Тем самым, он поднял свой авторитет, удивительно низкий из-за юного возраста. А когда он устранил пару мелких дефектов, которые пропустили ремонтники, то его, наконец-то, признали за своего командира.

Закончив знакомство с привезённым сюда пополнением, Яков узнал весьма неприятную весть. Как оказалось, среди отделения красноармейцев только два артиллериста. Да и те, являлись лишь пушкарями, но никак не зенитчиками.

Причём, оба они оказались не кадровиками, а когда-то давно, служили «обычную срочную» возле различных орудий. От противотанковых «сорокопяток» до внушительных гаубиц.

Но самое главное заключалось в другом. Выяснилось, что до настоящего времени, никто из них не участвовал в настоящих сражениях. То есть, не мог помочь командиру, недавно пришедшему со школьной скамьи. Ни советом, ни делом.

— «Значит,» — печально сказал себе офицер: — «придётся всему обучаться на месте. Прямо в боях с проклятыми фрицами».

Распределив пополнение по всем расчётам, лейтенант хотел приказать: — Открыть ящики и подготовить к бою снаряды! — к своему удовольствию Яков заметил, что всё уже сделано без напоминаний начальства.

В первом часу, лейтенант завершил свой, первый в жизни, обход боевой батареи. Он сообщил заместителю, что «уходит к себе», и отправился в отведённую для жизни землянку.

Не снимая сапог, парень улёгся на жёсткую «койку». Вытянулся во всю длину и внезапно почувствовал, как сильно устал. За прошедшие сорок восемь часов на его долю выпало столько тревог и волнений, что от них голова могла закружиться.

Да и физическая нагрузка на парня выпала довольно большая. Один заплыв в полной форме, чего только стоил, а в штабе дивизии, он спал-то всего ничего. Яков надвинул пилотку до самого носа. Прикрыл, на секунду, тяжёлые веки и тотчас провалился в беспросветную тьму.

У сборочного цеха завода

Оказавшись в тёмной землянке, парень крепко уснул. Он даже не слышал той канонады, что доносилась до позиций зенитчиков с разных сторон. С севера, запада, юга и даже с востока, с далёкого теперь от него, левого берега Волги.

Однако, как только раздался пронзительный крик: — Внимание, воздух! — Яков немедля вскочил. Окинув взглядом всё помещение, он сразу вспомнил, где сейчас находился. Тут же послышалось продолжение громкого возгласа: — Курс 40! Восемнадцать бомбардировщиков!

Парень автоматически поднял ручные часы на уровень глаз. Зачем-то отметил: — «13.07». — выбежал в узкую дверь и, первым делом, повернулся на запад. Прямо на сборочный цех Сталинградского тракторного летели три эшелона немецких стервятников.

Поблёскивая стёклами округлых носов, вверху двигались шесть двухмоторных «Junkers 88». Соотнеся размеры многоцелевых самолётов с реальным размахом их крыльев, Яков быстро прикинул расстоянье до цели. Он понял, что до них около десяти километров и тотчас отметил: — «Высота почти восемь тысяч».

Лейтенант перевёл острый взгляд чуть пониже. Там находилось два звена «хенкелей» — «Heinkel 111». Средние бомбардировщики шли, приблизительно, на шести километрах. Под ними летели две тройки «лаптёжников», «Junkers 87». Значит, как кричал наблюдатель, всего восемнадцать.

Парень бросился к ближайшей, третьей зенитке. Подбежал к большому орудию и обнаружил, что там уже оказался его заместитель. Лейтенант прислушался к командам сержанта и во всём с ним согласился.

Опереди он бывшего пехотинца на тридцать секунд, то сейчас отдавал бы те же приказы. То есть, «стрелять осколочными зенитными гранатами с дистанционным взрывателем».

Не желая мешать работе расчёта, Яков помчался к той пушке, что находилась по левую руку. Спросил у наводчиков, ведут ли они данные цели? Принял короткий доклад и внёс небольшие поправки.

Добравшись до очередного орудия, он посмотрел в высокое небо и повторил процедуру сначала. Лейтенант убедился, что самолёты уже оказались в зоне прямой досягаемости их дальнобойных снарядов.

Глянув направо, Яков заметил, что сержант находился возле орудия, стоящего на противоположном краю