Раскосые глаза старухи сверкнули в темноте не менее жутко и опасно, чем сейчас были у Дивины. Я снова поежилась, покосившись на хранителей.

«Ну как? Как с такими тягаться? Я даже смотреть-то так не умею… мрачно, не то, что противостоять!» – с ужасом подумала я. – «Так! Отставить панику! Щас что-нибудь придумаем! Воспользуемся каким-нибудь эффектом неожиданности! И полной импровизацией… Да уж…»

– Слева накопитель магии, который передается при вступлении в права правящему дракону, для удержания и контроля над обеими ипостасями в одном теле, – тем не менее коротко стала вводить в курс дела ведьма-кошка. – Позади королевы как раз тот самый претендент на право обладания этим артефактом – старший принц и наследник… – старушка запнулась на миг и добавила, почти рыча: – Наш Крон. Только настоящий. Точнее, его тело. А справа… – повернув морду к порталу, проворчала она. – Проход для существ тьмы. Чистая темная магия. Раскрыт не полностью. Сейчас он как приоткрытая дверь в нижнее царство демонических существ.

Видно было, что старушка слова подбирала, чтобы объяснить мне смысл происходящего, ну и более понятными названиями выражалась, разделяя на хорошее и плохое.

– А как она это использовать хочет? – судорожно кивнув, торопливо добавила я еще один вопрос.

– Она создала магическую нить, которая тянется от артефакта драконов к принцу с одной стороны и от него же в сторону темного портала. Сейчас камень служит проводником, и он же сдерживает силу обоих источников. Ей осталось лишь направить все на себя. А судя по тому, что тут полегло столько ведьм – подпиталась она от них колдовской магией, расширила собственные резервы, и осталось только истощить оставшихся. Самых сильных. В книге как раз есть заклинание, что поможет ей это сделать.

На книгу, что сейчас была в руках Дивины, кошка посмотрела ревностно и злобно. Казалось, если бы могла, вцепилась королеве в загребущие ручонки и выдрала свою ценность силой. Но как я уже поняла, сама она этого сделать не могла. Потому только злилась.

Я судорожно губы стала кусать, нервничая все сильнее. Взгляд метался от книги, совершенно, между прочим, небольшого размера, как я предполагала, к бедному принцу, от него к жуткому порталу и совершенно неадекватной ведьме. И тоже злиться начинала.

Вот никогда не храбрилась в своей жизни, вообще жила себе спокойненько, даже к повышению на работе усилий не прилагала, а тут жуть как хотелось сделать доброе дело, как-то помочь. Не себе, кстати. Другим. Принцу, у которого силу жизненную отобрать пытаются, хранителям, которым потом бороться придется со злодейкой, если смысл будет. На счет кошки сомнения были самые большие, глядя на нее сейчас, помня ее прежней, становилось заметным – она менялась… и не в лучшую сторону. Она ведь сама по себе и не добро, и ни зло. Сейчас я понимала смысл ее сказанных о себе слов. Она, возможно, перенимает качества от того, кто книгой завладеет, а ее задача – равновесие удержать.

– Эля, – с тяжелым вздохом протянула старушка и замолчала. На меня при этом не смотрела. Наблюдала за Дивиной. Мелкий пушистик больше эмоций проявлял – такими жалобными взглядами меня одаривал, такой надеждой окутывал, что горький ком в горле застревал.

В этот самый миг я отчетливо осознала – на меня последняя надежда. А еще вспомнилось, как старушка меня в этот мир притащила. Ведь не со зла! Столько усилий приложила, помогала, советовала, но она не всесильна. И если я хочу свою жизнь изменить, да и другим помочь, то ответственность целиком на себя должна взять! Кто, если не мы сами вершители судьбы и жизни?! И дело не в предсказаниях. Они лишь подсказки, а путь мы выбираем сами.

– Эля, – вновь послышался тихий голос кошки. – У тебя все получится. Даже не сомневайся! Просто реши, кто ты – для себя. Поверь, что все подвластно, загляни в себя. Почувствуй силу. Я многого тебе не рассказала, не успела, но если решишься, если будешь бороться, то сама все поймешь и никакие подсказки не потребуются.

Я на миг глаза зажмурила, вслушиваясь в ее слова, в их смысл, в собственное сердцебиение: такое гулкое и поспешное. И такое мягкое тепло внутри себя почувствовала, аж плакать захотелось. Явилась ведь сюда, чтобы проклятье снять, счастье свое заслужить, а еще за маму отомстить сопернице ее. Но от чего-то чувствовала я не злобу в эту минуту, и мстить не хотелось вовсе. Справедливости хотелось, счастья и покоя. Такова, наверное, сущность светлых волшебниц. Это нас от темных злых ведьм отличало.

С каждым стуком сердца и учащающимся пульсом я понимала, что сила, о которой старушка говорила – по телу разливается теплом и решимостью. Сама того не осознавая, поднялась уверенно на ноги, сделала глубокий и такой необходимый вдох, плечи расправила и, не оглядываясь ни на кого, зашагала в сторону арки. Уже понимая, что до последнего буду бороться со злом, но добро поглотить не позволю и тех, кто во мне нуждается сейчас в обиду не дам. Все светлое защитить должна, ибо я из этого всего доброго и светлого сама состояла.

Глава 21

Я уверенно шагала, чувствуя, как щеки горят, внутри все сильнее и сильнее тепло растекается. Наверное, приложи мне сейчас градусник – температура на нем зашкаливала бы. Лихорадка, не иначе. Но именно она меня вела вперед, отзываясь и пробуждаясь странными и такими непривычными инстинктами, требующими бороться. Я больше не боялась.

Вынырнула из прохода между высоких аккуратно стриженных кустарников довольно самоуверенно. Так, будто самое мне тут место, а на деле не позвали, и сейчас за это ответят: с подробным отчетом, раскаянием, ну и неизбежным наказанием.

– Что здесь происходит?! – громко так, совершенно не похожим на свой голосом произнесла я. Уставилась на королеву-ведьму злобным взглядом. Еще и руки в кулаки сжала. Все тело было напряжено, но я не дрожала больше, как трусливый зайчик. Наоборот, была готова дать отпор. Справлюсь. Чем бы это ни кончилось, я смогу. Терять мне нечего.

Дивина от моей всеобъемлющей наглости запнулась на полуслове, прекращая читать заклинание из книги, вздрогнула от неожиданности и глаза ошарашенно округлила, вперевая их неверяще в меня. Видок в эту секунду у нее был очень забавный: выпученные глазенки, приоткрытый в изумлении рот, в целом – растерянность. Я едва не рассмеялась. Сейчас бы на камеру это запечатлеть, а потом пересматривать в моменты, когда настроение себе поднять захочу. Но расслабляться нельзя было, поэтому сжав поплотнее губы, нахмурилась пуще прежнего.

– Я спрашиваю, что здесь происходит?! – властно так и громко повторила. Ну точно