– Я фактически являюсь ею, хотя официально мы не женаты… Я должна была раньше приехать. Понимаю. Она воспользовалась тем, что я далеко. – Ее взгляд обрел пристальность. – Ты ее любишь?

Григорий отвел глаза. Что ей ответить? Отсечь всякую надежду? Он выбрал мягкий вариант.

– Мне надо разобраться в себе. В моих чувствах.

Она молчала с потухшим лицом. Он достал деньги, положил на стол.

– Зачем? – спросила она.

– Хочу возместить твои убытки за билет. В оба конца.

– Не надо. Деньги у меня есть. По крайней мере, чтобы улететь отсюда. Подожди. – Она полезла в дорожную сумку. Модный лосьон вылез наружу. – Возьми. Я привезла его тебе.

Он взял подарок. Не стоило отказываться. Она могла истолковать это как желание полностью разорвать отношения.

– Спасибо. Идем, я помогу тебе купить билет.

Передвижение к билетным кассам происходило на молчаливом фоне. Сумку нес Григорий. Мимо проплывали внутренности аэровокзала. Попутно текла мысль: «Если ее здесь оставить, улетит?»

Ответ ему был неведом. Тут она заплакала. Это не понравилось Григорию. Остановившись, он проговорил:

– Перестань. Что ты, честное слово?

– Я не нарочно… Я тебя люблю.

«Дурацкая ситуация. – Раздражение гуляло в нем. – И не понятно, что делать? Черт возьми…»

– Она тебя любит?

– Маша, избавь меня от этих разговоров.

Тишина была восстановлена.

Билеты в кассе имелись. Взяв у Марии паспорт, Григорий подал его вместе с деньгами кассиру.

– После выборов ты вернешься? – прозвучало рядом.

– Вернусь. – И уточнил. – В Москву.

«Лучше проводить, – продолжалось движение мысли. – Так надежнее».

Вручив Марии билет, он вернул ее и сумку в кафе. От еды она отказалась, но выпивка ее заинтересовала. «Кампари» с соком и «Хеннесси» появились на столе.

– Мне надо позвонить. – Григорий набрал номер штаба. – Оля, через десять минут встреча. Я не смогу быть. Извинись. Перенеси на завтра или послезавтра. И совещание отмени. Кто-нибудь звонил?.. Ладно, я еще заеду.

«Кампари» уже было выпито.

– Это она? – спросила Мария.

– Это мой секретарь в штабе, – с укором выговорил он.

– Я еще хочу. – Она указала на пустой стакан.

Григорий подумал, что еще одна порция ей не помешает. Но не более того. Поднявшись, он пошел к стойке бара.

После второго стакана ее развезло. Взгляд сделался расплывчатым.

– Неужели она лучше меня?

– Маша, перестань.

– И что я буду делать в Москве?

– Жить. Работать.

– А зачем?.. Какой теперь в этом смысл? – Увидев его лицо, поспешно добавила. – Хорошо, не буду.

К счастью, объявили посадку. Григорий довел ее до спецконтроля, терпеливо дождался, когда она пройдет в самолет. Инцидент разрешился успешно. По крайней мере, сейчас.

Размышления о текущих делах наполняли его. Автомобиль охотно крутил колесами. Жизнь казалась достойной того, чтобы жить дальше. Хотя и не лишенной некоторых неприятных моментов.

Вернувшись в штаб, он вызвал Максима. Следовало завершить подготовку агитационных материалов на последний период.

Максим принес макет плаката, на котором Путин и Мельниченко стояли рядом на фоне российского флага. Монтаж, но удачный. Надпись, идущая поверху, извещала: «С верой в Россию».

– Смотрится хорошо. – Григорий был доволен. – Идет. Отдаем в типографию. Правда, этот идиот, Евгений Борисович, настоятельно требовал, чтобы мы ни в коем случае не публиковали этот плакат без его разрешения. – Он имел в виду руководителя местной «Единой России». Чуть подумав, решительно махнул рукой. – Да ну его к черту. Вези в типографию.

Тема «Президент и Мельниченко» была продолжена в листовке и статье, подготовленной для местной газеты. «Человек из команды Путина… – выхватывали глаза, – опора главы государства… движущая сила реформ… забота о людях».

– Вполне, – одобрил Григорий. – Приврал, но в рамках допустимого. И это срочно в типографию.

Он собрался посмотреть присланные из Москвы материалы, но тут позвонил по мобильному Андрей. Голос у него был возбужденный.

– Григорий, какие-то люди устроили провокацию на встрече Зюганова с рабочими. Кричали, лозунги разворачивали против КПРФ. Их там помяли. Зюганов тут же заявил, что этих людей нанял Мельниченко.

– Прямо так и сказал?

– Да.

– Отлично. Подадим на него в суд. Хороший повод пошуметь. – Спрятав телефон, глянул на Ольгу. – Где наш юрист? Вечером пусть придет.

– Подадим на них в суд, – майор выглядел сердитым. – Они драку начали. Мы своих людей в обиду не дадим.

– Чтобы подать в суд, нужен юрист, – напомнил Анатолий Николаевич. – А это дорого стоит.

– Попробуем сами. Не боги горшки обжигают. Как ваши дела?

– Всё прекрасно.

Штаб наполняли суета и оживление. Обсуждали происшедшую стычку. Анатолий Николаевич нашел повод, чтобы заехать. Были вопросы, которые следовало решить. На самом деле ему хотелось увидеть Настю. Это рождало в нем чувство неловкости. Он старался не смотреть в ее сторону.

– Виктор Петрович, у меня кое-какие мысли появились. – Майор слушал его со всей внимательностью. – Я их записал. Это… теоретический материал. Может быть, листовку выпустить? Для тех, кто всерьез интересуется.

– А что? Выпустим. Время есть. Давайте материал.

– И еще. Скоро теледебаты. Мне бы один день на подготовку. Чтобы посидеть, подумать. Порепетировать.

– Решим. – Для майора не существовало преград.

– Работать с вами – удовольствие.

– Спасибо за высокую оценку моего труда.

Анатолий Николаевич все-таки посмотрел на нее.

И увидел – рядом с ней молодой парень с курчавыми волосами. Они мило беседовали. Какими нежными глазами смотрела она на него. Как они подходили друг к другу.

«Эта девушка не для меня», – решил он как отрезал. Отчего-то стало просторно, легко. Настолько, что он подошел к парочке, ничуть не смущаясь, спросил:

– Как вам работа в штабе?

Она обратила к нему свое удивительное личико.

– Нравится.

– Не скучно?

– Что вы. Очень интересно.

– По-моему, это не только интересно. Тут шире… Вы не просто участвуете в выборах. Вы помогаете пробиться новому. Честное слово. Как вам наши идеи?

Они смущенно улыбались, не зная, что ответить.