– Хорошо, перестраховщик несчастный, идём вместе.

Она сменила гражданский уник на мундир официал-чиновника с эмблемой и знаками различия Погранслужбы, и через несколько минут обоих пропустили в приёмную генпрокурора, мало чем отличавшуюся от приёмной командора Погранслужбы. Разница были лишь в облике секретаря: у Ярославы им был мужчина, у генпрокурора – девица невероятной красоты.

– Прошу вас, проходите, – с дежурной улыбкой предложила она Ярославе, перевела взгляд на Веласкеса. – А вы по какому вопросу?

– Товарищ со мной, – небрежно сказала Ярослава. – Подождёт здесь.

– Хорошо.

Она вошла.

Рабочий модуль Генерального прокурора Федерации был велик и в настоящий момент представлял собой панораму марсианского каньона с цепочками скал-башен над крутыми склонами. Цвет скал и стен был оранжево-красным, освещённая маленьким кружком солнца сторона каньона сверкала золотом, противоположная – стыла в коричневой тени. Небо над каньоном было глубокого фиолетового цвета с лёгким зеленоватым оттенком, светлея до голубого к горизонту, над которым пылало око светила.

Ярослава не сразу заметила на одной из скал геометрически правильной формы кресло с сидящим в нём человеком. Затем почуяла странный запах.

– Проходите, мисс, – раздался звучный голос.

Человек в кресле шевельнулся, и панорама Красной планеты пропала. Кабинет оделся янтарно светящимися стенами, в нём проявились ещё три кресла, огромный стол «под дерево», над которым светилась шишка вириала, вычурные подставки с моделями космолётов и две скульптуры: одна изображала человека с огромной рогатой головой и открытым светящимся ртом, другая – человека с непомерно толстыми руками и уродливой яйцевидной головкой.

Сидящий в кресле – это и был хозяин кабинета – встал, держа в одной руке дымящийся белый стерженёк. Ярослава снова почувствовала необычный сладковатый и горьковатый одновременно запах.

Генеральный прокурор Федерации был высок, строен, подтянут и по-мужски красив: у него было загорелое гладкое лицо с широким подбородком и крупными губами. Карие глаза со светящимся ободком смотрели оценивающе и были подёрнуты флёром лёгкого опьянения, причину которого объяснил сам владелец кабинета, щегольски носивший тёмно-синий официальный мундир с золотым шитьём.

– Не хотите? – спросил он, с улыбкой вытягивая вперёд руку с дымящимся цилиндриком. – Пфайзер. Неплохо расслабляет.

– Вы курите… спайс?! – изумилась Ярослава.

– Балуюсь, – бархатно рассмеялся Вальтер Меркель; недавно ему исполнилось сорок пять лет, но выглядел он лет на двадцать моложе. – Присаживайтесь, фрау, прошу вас.

По-русски генеральный говорил чисто, лишь изредка выдавая горловые «л».

– У меня очень мало времени, господин генеральный прокурор, – сухо сказала Ярослава.

– Присаживайтесь, я вас надолго не задержу.

В стенах кабинета прорезались широкие окна до пола, помещение залил поток солнечного света.

Помедлив, Ярослава заняла одно из кресел возле маленького столика.

Меркель сел напротив.

– Чай, кофе? Я знаю, что вы, русские, любите чаёвничать.

– В другой раз, если можно. К делу.

Меркель опустил дымящуюся сигариллу в белый стаканчик, и тотчас же возникший ниоткуда киб ловко убрал со стола всё, что на нём стояло, вместе со стаканчиком, пшикнуло озоном, запах «травки» пропал.

– Вы хотели познакомиться со мной, – проговорил Меркель, откидываясь на спинку кресла и разглядывая гостью. – Пришло время.

Ярослава нахмурилась:

– Не понимаю, мы знакомы…

Меркель щёлкнул пальцами, и над столиком вырос из струй света метровой высоты дракон – символ связи с агентами Знающих.

Ярослава шире открыла глаза:

– Вы…

– Совершенно верно, – рассмеялся генеральный прокурор с бархатными нотками в голосе. – Эмиссар Знающих-Дорогу, представитель тех, кого люди ошибочно назвали Вирусом Инферно.

– Ошибочно? – фыркнула Ярослава.

– Не будем спорить, – повёл пальцем Меркель. – Если бы люди не восприняли нас так… негативно, войны удалось бы избежать. Но о деле, как вы изволили сказать. Мы долго к вам присматривались…

– Шпионили!

– Присматривались и решили, что с вами можно продолжать сотрудничество.

Ярослава сжала губы:

– Поздно спохватились. Я уже не раз говорила, на каких условиях согласна сотрудничать.

– Помню и спешу сообщить, что мы получили высочайшее разрешение на проведение необходимых процедур. Во-первых, вы утверждены Верховным Кагалом Знающих Фигурой Высочайшего Поклонения. Всего градаций Фигур пять, низшая – Фигура-Оперативного-Управления, самая значимая – Фигура-За-Спиной-Владыки-Указывающего-Дорогу. Ваша категория – четвёртая, вы рядом с таким обладателем звания, как Модератор-Моста-Перехода, которого я представляю как альтер-эго. – Меркель шутливо поклонился. – Прошу любить и жаловать.

– И что мне даёт это звание? – иронически осведомилась Ярослава. – Какие права и привилегии?

– В нашем социуме вы станете почитаемы как члены Верховного Кагала.

– Я никогда не попаду в ваш социум, господин генеральный прокурор. К тому же вы сами собираетесь переселяться к нам.

Меркель снова рассмеялся, не теряя самообладания.

– Разумеется, вас никто не приглашает в наш мир, весьма значительно отличающийся от вашего. Но скоро всё изменится, мы займём существенные объёмы вашей Метагалактики, и вы присоединитесь к нам. О таких мелочах, как великолепное здоровье, бессмертие, обладание любым имуществом, территорией, звездой или галактикой, право казнить и миловать, я даже не упоминаю, это само собой разумеется. Что касается нынешних условий… – Меркель встал, подошёл к статуе человека с огромной рогатой головой, вынул у него изо рта какой-то предмет и поднёс сидящей Ярославе. – Это аванс, откройте.

Ярослава, сдвинув брови, оглядела коробочку в виде опалово светящегося яйца, подняла глаза.

Меркель улыбнулся, тронул торец яйца пальцем, коробочка раскрылась, в её углублении на светящемся язычке лежал великолепный перстень с крупным алмазом, рассыпающим веера фиолетовых и синих искр.

Сердце Ярославы дрогнуло, хотя она понимала значение подарка и то, что могло последовать за ним.

– Алмаз…

– Тридцать три карата, очень-очень редкий. Бриллиантовая огранка «Квадриллион». Таких всего три на Земле.

– Очень приятно, однако это всего лишь атрибут роскоши, доступной всем женщинам, обслуживающим олигархов.

– Согласен, перстень излишне традиционен, но владеть им приятно. Или я ошибаюсь?

Ярослава мимолётно подумала, что среди людей достаточно ценителей материальных благ и украшений, готовых ради таких побрякушек встать на дорогу предательства. С трудом заставила себя подыграть собеседнику, глаза её вспыхнули.