это тоже часть плана?» – спрашивает спецагент у Бэйна в начале «Возрождения легенды». «Конечно», – отвечает тот. Всем героям Нолана приходится столкнуться с ограничением пространства, иногда через это они даже приходят к освобождению. Исследуя колодец, в который он провалился мальчишкой, Брюс Уэйн обнаруживает сеть подземных гротов: когда-то рабы бежали по ним на Север, теперь Брюс построит здесь свою Бэт-пещеру. Теснота колодца приводит его к спасению, дарует новую личность и базу. При поддержке Люциуса Фокса (Морган Фриман) – бывшего президента «Уэйн Энтерпрайзис», ныне всеми забытого, – Брюс организует под фамильным поместьем высокотехнологичную Бэт-пещеру, где он создает свой костюм из кевларового биоволокна – воплощение богатства, невидимости и независимости. В исполнении Бэйла Бэтмен хрипло рычит свои реплики на манер Дарта Вейдера, его лицо под маской искажают жуткие гримасы. Кажется, он только и ждет шанса избить каждого встречного; внутри него бурлит котел подавленного горя и столь безудержной ярости, что на ее фоне теряется все остальное.

По возвращении в Готэм Брюс понимает, что город поразила коррупция. Экономикой заправляют бандиты, и большинство полицейских у них в кармане. «В этом продажном городе и доносить-то уже некому», – говорит Джим Гордон (Гэри Олдман), единственный хороший коп, пытающийся сдержать волну разрухи. Середина фильма во многом опирается на «Бэтмен: Год первый» Фрэнка Миллера, но также на «Серпико» Синди Люмета. Люмет родился в Филадельфии и был отпрыском варшавских евреев, к восьми годам начал читать Карла Маркса, а позднее пять лет служил связистом в армии США. Пожалуй, этот режиссер – наиболее неожиданный вдохновитель Нолана: он не формалист, как Роуг или Кубрик, а грубиян с золотым сердцем, возмутитель спокойствия, с жаром выражавший свои политические воззрения через кино. «12 разгневанных мужчин», «Серпико», «Собачий полдень», «Телесеть», «Принц города», «Вердикт» – как сказал сам Люмет, эти фильмы призывают зрителя «проанализировать те или иные грани собственной совести». Нолана увлекло то, как Люмет передает ощущение прогнившей системы, кривые весы правосудия, вселенную, сошедшую с орбиты. Нолан впервые открыл для себя его кино, посмотрев по британскому телевидению «Убийство в восточном экспрессе» (1974), а затем – «Оскорбление» (1973), где Шон Коннери играет свирепого манчестерского полицейского, который преступает закон, допрашивая растлителя малолетних (Иэн Бэннен). Финальное противостояние между Коннери и Бэнненом, когда герой в бессильной ярости избивает злодея, а тот неистово смеется, подарило идею для аналогичной сцены между Бэтменом и Джокером в «Темном рыцаре».

ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ: Аль Пачино на съемках фильма Сидни Люмета «Серпико» (1973); Шон Коннери в фильме Люмета «Холм» (1965); Джим Гордон (Гэри Олдман) и Бэтмен (Кристиан Бэйл) решают ту же задачу, что и герои Люмета: как не запачкаться в грязном мире?

«Британский период в творчестве Люмета был потрясающим, – говорит Нолан. – Помню, как подростком смотрел “Оскорбление” по телевизору и думал: ну ни хрена ж себе! Монтаж там чем-то напоминает фильмы Роуга, но очевидно, что это более мейнстримное кино. Люмет уходит в виртуозную деконструкцию, когда дело касается времени. Это очень дискомфортный фильм: Шон Коннери блестяще играет полицейского, который попал в стрессовую ситуацию и тяготится чувством вины. Выдающаяся работа – как в “Оскорблении”, так и в “Холме”, который я считаю величайшим фильмом Стэнли Кубрика, пусть даже он его и не снимал. Меня поражает, что кино Люмета настолько разнообразно, и при этом он снял абсолютно кубриковскую историю о жестокости и расчеловеченном обществе. Оба этих фильма – очень британские, пусть даже их поставил житель Нью-Йорка, и очень дискомфортные. “Серпико” – это самый настоящий хоррор в декорациях реального мира. Невероятно жуткое кино. Мы откровенно копировали его в “Бэтмен: Начало”. Важно, чтобы коррупция в Готэме была на уровне 1970-х, на уровне “Серпико” – иначе в Бэтмене нет нужды. Зачем тогда Гордону сотрудничать с мстителем-одиночкой? У него, как у Фрэнка Серпико, просто не осталось выбора. Жернова правосудия намертво встали. Вспоминая фильмы, на которых я вырос, и их место в истории кино, с годами я начал понимать, что их успех обусловлен чем-то фундаментальным, какой-то простой идеей. Ты смотришь их – и понимаешь, как трудно оставаться чистым в мире, увязшем в грязи. Такое ощущение передает “Серпико”».

* * *

Нолан отказался от функций продюсера, чтобы сосредоточиться на режиссуре. В самом крупном павильоне студии «Шеппертон» в Суррее они с Нэйтаном Краули возвели из бутафорского камня восемнадцатиметровую Бэт-пещеру с рекой и водопадом. Затем команда переехала в заброшенный ангар на авиабазе британских ВВС в Кардингтоне неподалеку от Лондона. В этом огромном помещении – свыше 240 метров в длину, почти 120 метров в ширину и 48 метров в высоту, от пола до потолка, то есть почти шестнадцать этажей, – они построили целый район Готэм-Сити, высочайшее здание в котором занимало одиннадцать этажей. На основе фасадов и других декораций строители затем создавали функциональные улицы: закрепляли фонари, светофоры и неоновые вывески, пускали туда-сюда машины. В каждом окне можно было включать свет, будто в реальном городе, а мастера по спецэффектам могли организовать дождь.

Постер фильма Фрица Ланга «Метрополис» (1927), вдохновившего «Бэтмен: Начало»;

Нолан дает указания Кэти Холмс в павильоне-ангаре в Кардингтоне. В наших разговорах Нолан упоминал Ланга чаще, чем любого другого режиссера.

«На съемках студийного кино от тебя хотят, чтобы все было масштабнее, еще и еще масштабнее, – размышляет Нолан. – Студия инстинктивно требует больше, больше, больше. Чиновники читают сценарий и думают: “Так, постойте. А там достаточно экшена?” Это их самый главный страх. Поэтому мы специально писали “Бэтмен: Начало” с максимально возможным размахом. Говорили им: “Вот у нас съемки по всему миру, вот огромный гималайский монастырь, и мы обязательно его взорвем”. Мы сознательно стремились к максимальному размаху. Нэйтан никогда раньше не работал на столь масштабном проекте, хотя он и был главным художником на нескольких крупных фильмах, возводил огромные декорации. Я равнялся на пример “Супермена” и решил: будем снимать в Великобритании, а не поедем туда, где лучше налоговые льготы, – например, в Австралию или Канаду. Дик Доннер снимал тот фильм [“Супермена”] на британской студии Pinewood, плюс еще где-то три недели натурных съемок в Нью-Йорке. Я, кстати, хотел провести на натуре целый месяц или шесть недель, но по бюджетным соображениям это время все сокращалось и сокращалось, как часто бывает. Кажется, на улицах Чикаго мы снимали всего три недели. Все остальное – в павильонах. Мы построили необъятные декорации. Но, конечно же, скоро мы с ним поняли, что огромные декорации на экране смотрятся не очень масштабно. Это не слишком удачный метод. “Бэтмен: Начало” был очень масштабным фильмом – ну, в плане