Его незадачливые подчиненные слезли с лестницы, растерянноозираясь, ища, куда бы прислонить флаг.

– Сверните и осторожненько поставьте у стены! –надрывался Обердорф. – Бережно, я сказал, вы что, хотите угодить под законоб оскорблении величества? Кто так сворачивает? Бережнее! Вас бы обоих в армию,растяпы, там бы из вас сделали хоть жалкое, да подобие людей!

Наконец знамя было должным образом свернуто, и оба побежалив сторону мастерской, подгоняемые воплями Обердорфа.

– Из-за чего все же суета? – спросил Сабинин.

– Очень радостное событие, герр Трайкофф, –поведал Обердорф воодушевленно. Огляделся, понизил голос. – Вообще-то, выхоть и иностранный революционер, но все же бывший офицер… Человек приличный…Послезавтра через Лёвенбург изволит проследовать его высочество, наследникпрестола, эрцгерцог Карл Стефан. – Он продолжал почти что шепотом: –Говорят даже, что ожидается его императорское величество, государь Франц-Иосиф.Насчет государя в точности неизвестно, но эрцгерцог проедет точно – чтобыотбыть в Вену поездом.

– Что же вы так волнуетесь? – пожал плечамиСабинин. – Времени еще достаточно…

– Это не меняет дела, – отрезал Обердорф. –Лучше, чтобы порядок был наведен заранее. Поскольку порядок…

Остальное Сабинин пропустил мимо ушей – из ворот показалсяКудеяр, сел в ожидавший его фиакр, и кучер прикрикнул на лошадей. Что ж, покавсе шло как по-писаному – но все равно следует поторопиться…

– Посмотрите, они все-таки поставили знамя черт знаеткак, – сказал Сабинин, изобразив на лице нешуточную озабоченность. –Вот-вот упадет, чего доброго…

Обердорф заторопился к свернутому флагу, а Сабининповернулся и, стараясь не спешить, направился к пансионату. В подвале кипитработа, все на занятиях, помешать может только горничная, но она в это времяникогда вроде бы не убирала в номерах…

На цыпочках взбежав на второй этаж, он подошел прямиком кдвери комнаты Кудеяра, воровски оглядевшись, сунул в замочную скважину одну изтрех стальных штучек, висевших у него на кольце, тихонечко, затаив дыхание,повернул влево, вправо…

Не идет, зараза, хоть ты тресни, застревает. С позиции силыдействовать нельзя, еще застрянет…

Он попробовал вторую отмычку. Сердце колотилось, стук кровив висках казался чьими-то чужими шагами. В любую минуту в коридоре можетпоявиться непрошеный свидетель, мало ли кого черт принесет…

Получилось! Хорошо смазанный замок тихо щелкнул, язычоквышел из гнезда. Сабинин нажал на ручку, проскользнул внутрь, прикрыл за собойдверь и запер – точно так же, на два оборота. Быстро огляделся с порога,привыкая к расположению мебели.

Так, вот он, стол… Замок верхнего ящика был гораздо прощедверного и потому быстро поддался третьей, самой простой отмычке, напоминавшейскорее крючок для снятия обуви. Обеими руками Сабинин выдвинул его на всюдлину, чутко прислушиваясь, не прозвучат ли шаги в коридоре? Черт побери,толстая дубовая дверь почти не пропускает звуков, можно и вляпаться. А впрочем,кто сунется в номер Кудеяра в его отсутствие? Маловероятно, что сыщется второйавантюрист…

Справа лежала фотографическая карточка Нади – та самая,что ему уже показывал Кудеяр. Сабинин иронично покривил губы: положительно,господин главный бомбист до сих пор, говоря высоким штилем, не излечилсяполностью от давней страсти…

Некогда было поддаваться посторонним эмоциям. Запомнив, вкакой последовательности лежат бумаги, Сабинин осторожно выложил всю стопку настол. Принялся их ворошить.

Счет от портного – ну, это неинтересно… Парочкасоциал-демократических брошюрок… письмо, подписанное неким Тулиным-Карповым,речь идет о каких-то пустяках, хотя это, возможно, шифр… все равно неинтересносейчас… «…есть, по-видимому, закон, требующий от революции продвинуться дальше,чем она может осилить, для закрепления менее значительных преобразований…».[32] Короче говоря, в драку мы ввяжемся, а там видно будет… вотони, знакомые открытки от Джона Грейтона… так, вот этих он не видел, и ничегоудивительного, судя по датам на почтовых штемпелях, они отправлены и полученыеще до его появления здесь… Лиссабон, французский Брест… ну а эти сам забирал уОбердорфа… неужели правильно догадался? И португальский Лиссабон, и французскийБрест весьма даже гармонируют с общей тенденцией… железнодорожные билеты – наодну персону, до Данцига через Краков, судя по датам, ими еще только предстоитвоспользоваться… и к ним никелированной скрепочкой приколот телеграфный бланк…данным подтверждается, что за господином Лобришоном зарезервирован билет наэкспресс «Померания» до города Кайзербурга… билет данный господин соблаговолитполучить в Данциге…

Лобришон? Поистине, интересная интрига завязывается. Вслучайное совпадение имен что-то плохо верится, поскольку против этого…

Сабинин замер, его моментально бросило в пот.

В замке скрежетнул ключ, вставленный уверенной рукой.

Нельзя было терять ни секунды. Он лихорадочно уложил бумагив прежнем порядке, задвинул ящик стола, моля Бога в душе, чтобы тот нескрипнул, кинулся в сторону, упал на пол и проворно заполз под свисавшее досамого пола белоснежное покрывало застеленной постели. Замер, боясь шелохнуться.

Прозвучали спокойные, хозяйские шаги – через всю комнату,прямехонько к столу. Громко выдвинули ящик. Рукоять браунинга чертовски больноврезалась в бок, под ребра, но Сабинин терпел, борясь к тому же с необоримымжеланием расчихаться, – Европа Европой, но горничная, подобно своимроссийским товаркам, подметала пыль под кроватью чрезвычайно небрежно, и ноздриСабинину сейчас щекотали невесомые комочки.

Скрипнул стул – что, вошедший надолго устраивается? Плохо,если так. С-ситуация… Вздумай он присесть на кровать, моментально обнаружитнезваного гостя – матрац расположен низко, прохладная металлическая сеткапочти касается лица Сабинина… нет, с чего бы это человеку посреди бела дняприсаживаться на кровать? А если мнимый отъезд Кудеяра был притворством, исейчас появится горничная Франя? Господа молодые бомбисты за бутылочкой прямонамекали на эту версию, подмигивая и цинически комментируя частную жизнь одногоиз своих вождей… Вот тогда – все пропало. Никто, предположим, не станет его тутже убивать, да и дорого он им дастся, с одним браунингом в кармане и вторым врукаве, с двумя запасными обоймами… но вот улепетывать придется быстрее лани,подобно лермонтовскому персонажу, и дорога сюда будет закрыта безвозвратно…

Решительный стук в дверь.

– Войдите, – раздался почти над головой спокойныйголос Кудеяра, – ну да, так и есть, это Кудеяр отчего-то вернулся.

– Простите, что побеспокоил, Дмитрий Петрович, –послышался голос доктора Багрецова. – Дело у меня к вам совершеннопустяковое…

Скрипнул стул.