— Доброе утро, — сказала Шерри и, указав на кипу документови корреспонденции на столе, добавила:

— Надеюсь, не помешала. Я подумала, что вы хотите видетьменя прямо сейчас…

— Нет-нет, не беспокойтесь, — заверил он ее. — Я отослалсекретаря, чтобы мы могли поговорить наедине. Присаживайтесь, пожалуйста. — Онзнаком велел Ходжкину закрыть двери, после чего Шерри села и аккуратнорасправила юбку.

Стивен заметил, что она очень бережно относится к обновке.Разгладив каждую складочку и проверив, не наступила ли случайно туфлей накончик подола, девушка наконец посмотрела на него. Доверчиво и в то же времяпытливо. Она безгранично верила ему, а он, пользуясь этим, собираетсяманипулировать ею. Молчание затянулось, но он боялся начать разговор ещебольше, чем накануне вечером, когда отложил его, чтобы насладиться ее обществомза ужином. Дальше тянуть не имело смысла. И все же Стивен не мог решиться.

Он лихорадочно подыскивал хоть какую-то тему для беседы, ноничего не нашел и выпалил первое, что пришло в голову:

— Вы хорошо провели утро?

— Пока трудно сказать, — церемонно ответила девушка, но вглазах ее прыгали искорки смеха. — Ведь мы с вами всего час назад закончилизавтрак.

— Как? Неужели прошел всего час? А мне казалось, гораздобольше, — с глупым видом произнес Стивен. И вообще он чувствовал себя какнеопытный юнец, впервые оказавшийся наедине с женщиной. — Ладно. А чем вызанимались после завтрака? — продолжал он расспрашивать.

— Была в библиотеке, как раз когда вы послали за мной,хотела взять что-нибудь почитать.

— Неужели вы уже прочли все журналы, которые я вам передал?Ведь их была целая кипа, в нее можно было зарыться.

— А сами вы их читали? — прикусив губу и бросив на неголукавый взгляд, спросила Шерри.

— Нет, а что?

— Если бы читали, вряд ли сочли бы их полезным чтением.

Стивен понятия не имел о содержании журналов для женщин,хотя знал, что лучшая половина человечества ими увлекается. Но для поддержанияразговора вежливо поинтересовался, какие именно журналы она имеет в виду.

— Один сочень длинным названием. Если не ошибаюсь,«Ежемесячное обозрение для женщин, или Депозитарий утонченных развлечений ирекомендаций: как удовлетворить свои наклонности, как дать пищу уму илиукрепить характер прекрасного пола Англии».

— И все это в одном журнале? — рассмеялся Стивен. — Онслишком много на себя берет.

— Я тоже так думала, пока не прочла его. Как вы думаете, чтоя там нашла?

— Судя по выражению вашего лица, ничего хорошего.

— Статью о румянах.

— О чем?

— О том, как накладывать на лицо румяна. Так интересно, чтоне оторвешься. А как вы думаете, что написано под рубрикой «Пища для ума» или«Укрепление характера»? — поинтересовалась она, притворно нахмурившись, так чтоСтивен весь затрясся от смеха. — Правда, в других журналах попадались болеесерьезные статьи, как, например, « La Belle Assemblee , или Описание придворныхтрадиций и мод, особенно необходимых для леди». Весьма поучительный трактат отом, как надо придерживать юбку при реверансе. Я просто была очарована этойстатьей. Мне в голову не приходило, что, делая реверанс, предпочтительнопользоваться большими и указательными пальцами обеих рук, а не всеми пальцами,данными нам Богом. Видите ли, доведенное до совершенства изящество — вот идеал,к которому должна стремиться каждая женщина.

— Вы сами так решили или же почерпнули эту мудрую мысль изжурнала? — поддел ее Стивен.

Она покосилась на него с поистине уморительным выражениемлица, которое можно было бы назвать волшебной непочтительностью.

— А вы как думаете?

Стивен подумал, что мог бы наслаждаться ее волшебнойнепочтительностью и доведенным до совершенства изяществом до конца дней своих.

— Пожалуй, следовало бы выкинуть эту макулатуру из вашейспальни.

— О нет, ни в коем случае! Вы не должны этого делать. Ячитаю журналы на сон грядущий.

— На сон грядущий? — удивился Стивен, поскольку она говорилавполне серьезно.

— Ну да! И после первой же страницы начинаю засыпать.Действует лучше любого снотворного.

Оторвав взгляд от ее очаровательного лица, Стивен смотрел,как заструились ее медные локоны по плечу, когда, отбросив их со лба, онанетерпеливо тряхнула головой. И все же ему больше нравилось, когда ее роскошныеволосы свободно ниспадали на ее правую грудь. Тут Стивен спохватился. Что заерунда, черт возьми, лезет ему в голову?

— Поскольку к румянам и реверансам вы равнодушны, хотелосьбы знать, что вас интересует?

«Вы, — подумала Шерри. — Меня интересуете вы. Почему высейчас в смятении? Почему иногда улыбаетесь мне так, словно никто больше длявас не существует, а в иные моменты, я это чувствую, вообще не хотите менявидеть, даже если я рядом с вами. Мне интересно все, что интересно вам, потому,что я очень хочу что-то значить для вас. Меня интересует история. Ваше прошлое.Мое прошлое».

— История! Я люблю историю, — весело сообщила она послепаузы.

— А что еще?

— Поскольку в памяти была полнейшая пустота, Шерри ответилапервое, что пришло в голову:

— И, кажется, еще лошадей.

— Почему вы так считаете?

— Вчера, катаясь по парку, я видела женщин, ехавших верхом,и у меня почему-то возникло ощущение… счастья. Я была так взволнована! Мнепоказалось, что я тоже умею ездить верхом.

— В таком случае следует подобрать вам коня и выяснить это.Я сообщу в Таттерсоллз, чтобы для вас подобрали хорошую смирную кобылку.

— Таттерсоллз?

— Это аукцион по продаже коней.

— А можно мне поехать туда посмотреть?

— Это вызвало бы скандал. — Она удивленно взглянула на него,и он улыбнулся. — Женщин не пускают на Тат.

— Ах вот оно что. Но я не хочу, чтобы вы зря потратилиденьги на лошадь. А вдруг мне только показалось, что я умею ездить верхом?Нельзя ли сначала проехаться на одном из ваших коней, чтобы выяснить это? Ямогла бы попросить кучера…

— Даже не думайте, — строго сказал Стивен. — Мои лошади недля женщин, какими бы умелыми наездницами они ни были. На них нельзя совершатьпрогулки по парку.

— Но я мечтала скакать галопом так, чтобы ветер бил в лицо.