К этому времени они уже доехали до Славянска, и Андрей высадил ребят у музея, чьи двери были сегодня гостеприимно открыты.

— Двух часов для осмотра экспозиции вам хватит?

— Вполне.

— Тогда через два часа я за вами заеду.

А Таня прибавила:

— И чтобы из музея без нас с Андреем ни шагу!

— Хорошо.

— Клянитесь!

— Клянемся!

И друзья, твердо уверенные, что смогут с легкостью сдержать данную клятву, шагнули от своих провожатых к деревянным дверям, а через секунду уже окунулись с головой в музейную тишину и прохладу.

Между тем в полиции вновь было жарко. Там появилась новая информация о гражданине Сушкове. Верней, информация появилась о его теле. Оно было обнаружено местными жителями сегодня ранним утром. И лежало оно, по словам очевидцев, в том месте, где маленькая речка Заяц впадала в небольшое лесное озеро. Место было уединенным и на рассвете, когда на всех деревьях, растущих вокруг озера, распевали птицы, казалось даже романтичным.

Прелестный вид пробуждающейся от сна природы портило тело, совершенно не вписывающееся в сельскую идиллию. Отвратительно разбухшее, посиневшее, оно выглядело инородным объектом, который требовалось как можно быстрее изъять и куда-нибудь спрятать, чтобы оно не оскверняло своим видом окружающую красоту.

— И давно он здесь?

— Со вчерашнего дня. Думается, что около суток в воде уже пробыл.

Если около суток, то получалось, что смерть могла наступить еще вследствие падения с моста при переправе дяди Леши в сторону Бобровки. А потом быстрая речка унесла тело погибшего дальше. Но ведь свидетель Костик утверждал, что упавший в воду дядя Леша ругался и сквернословил очень громко. А трупам это не свойственно.

— Что с ним?

— Утопленник.

— Свалился с лодки и утонул?

Упомянутая лодка еще раньше нашлась у берега озера. А заявление о ее пропаже поступило в отдел полиции еще вчера днем от жителя села Бобровка Ефима Петровича Кузьмина, проявившего при подаче заявления редкостное упорство. Он утверждал, что лодку у него не взяли покататься соседские ребятишки, как утверждал дежурный, а именно украли, потому что замок был сорван и цепь тоже пропала.

— Детям такое не под силу. И ветром ее сорвать не могло. Нет, не могла лодка сама уплыть. Украли ее!

И сейчас следователь был готов согласиться с этим утверждением Ефима Петровича. Видимо, Сушков угнал лодку его от причала, не спросив на то согласия хозяина судна. Об этом красноречиво свидетельствовал сломанный замок, который наподобие якоря волочился за лодкой на длинной цепи, которой она когда-то была прикована к причалу.

— На первый взгляд несчастный случай. Хотя есть несколько настораживающих моментов.

— Каких?

— На голове потерпевшего имеются следы ударов тупым предметом.

— Именно ударов, а не удара?

— Удары были нанесены с двух сторон.

— Мальчики-свидетели говорили, что когда нашли нашего потерпевшего в лесу, он находился без чувств. И что голова у него и тогда была уже разбита. Но они не могли сказать, с одной стороны или с двух.

— Возможно, это те же самые следы от тех же самых ударов. Хотя наблюдаются они с двух сторон и имеют несколько различный характер. Словно в первом случае ударили деревянным предметом, суковатой дубиной или чем-то вроде. А во втором случае ударили уже наверняка — камнем. Но повторяю, не будем спешить с выводами. Может быть и такое, что его оглушили или он ударился на бегу о сук дерева, потом упал и уже на земле припечатался головой о камень.

— Там был мох.

— Тогда я не знаю. Но в любом случае, могло быть такое, что после полученных ранее травм головы он испытал внезапный приступ головокружения, после которого и свалился с лодки прямо в воду. Возможно, он внезапно потерял сознание, нахлебался воды и не сумел всплыть. Это говорит в пользу версии несчастного случая. Но есть второй момент, куда более характерный для убийства.

— Что именно?

— А вот взгляни сюда.

И эксперт показал веревку, которой была обвязана правая щиколотка пострадавшего. Один конец веревки был измочален, и казалось, что от него что-то оторвалось.

— Зачем здесь эта веревка? — спросил он у следователя.

— Это мог быть какой-то груз, который привязали, чтобы тело не всплыло.

— Вот именно. А так как на попытку суицида это не тянет, значит, имело место убийство. Во всяком случае, кто-то пытался спрятать труп. Хотя лучше бы ему было сперва снять с него куртку.

— Почему?

— Это фирменная вещь, сделана из особой водоотталкивающей ткани. Сшита она наподобие пуховика, оказавшийся в карманах воздух в воде никуда не делся, остался внутри карманов, так что куртка раздулась и стала наподобие воздушного плота, который и вытолкнул тело из воды, как только груз от его ноги оторвался.

— Значит, без куртки мы бы еще долго не нашли тело?

— Думаю, если бы не оторвалась веревка, тело бы вообще могло не всплыть никогда.

После осмотра места происшествия тело пострадавшего было доставлено в морг. Эксперты сняли у него отпечатки пальцев, и уже через несколько часов вся округа смогла вздохнуть с облегчением. Гражданин Сушков, известный в уголовных кругах как «дядя Леша», больше никому не мог быть опасен. Он погиб, и вряд ли был хоть один человек в этом мире, который бы стал сокрушаться по этому поводу.

Но каков бы ни был гражданин Сушков, его кончина требовала расследования. И первое, что интересовало полицейских: что привело этого гражданина в их края. За это время были опрошены по «Скайпу» бывшие сокамерники Сушкова, которые преимущественно находились нынче в местах лишения свободы, и разыскать этих людей было нетрудно. Они дружно заявили, будто бы дядя Леша в последнее время частенько упоминал о некоем схроне, в котором у него имеется доля.

— Четверо их в деле было. Двое откинулись. Одного перышком пощекотали, другой от туберкулеза. Остались дядя Леша и кореш его — Слава. Вот с ним дядя Леша откупорить их кубышку и собирался. Вроде как по одному из старых дел они не все украденное сдали, большую часть припрятали. Много лет ждали, пока можно будет схрон свой достать. И вот решили, что пора. Можно.

После таких показательных заявлений участковый Вася, следователь и все остальные, участвующие в расследовании, сделали один-единственный вывод.

— Ясно как день, что у Сушкова здесь обитал знакомый. Может, он Сушкова на тот свет и спровадил.

— Не захотел делиться и привет.

— Этот Слава… Вячеслав… Кто он? Как нам его найти?

В этом-то и была вся закавыка. Потому что, несмотря на богатое подельниками прошлое гражданина Сушкова, ни одного по имени Вячеслав — Слава в нем не просматривалось. Просто удивительно бедное на Слав прошлое было у господина Сушкова. Но так или иначе, а отыскать этого человека было необходимо. Сыщики чувствовали, что этот таинственный Слава мог бы многое рассказать им и о последних минутах господина Сушкова, и о покушениях на художника, и вообще обо всем том, что в последнее время происходило в их местности нехорошего.