Таня запоздало сообразила, что в последнее время у нее всереже выходило выбрасывать зеленые искры. Они становились все более и болеекрасными, причем помимо ее воли.

Это могло означать лишь одно: превращение окончательноосуществилось. Она была уже темным магом.

Таня подняла руку с перстнем, сосредоточилась и попыталасьвыбросить зеленую искру, но кольцо Феофила Гроттера выстрелило лишь еще однойпурпурной точкой.

«Пойми: не мы перевели тебя туда, но ты сама туда перешла…Твои поступки перевели тебя…» – прозвучал у нее в ушах голос Сарданапала.

– Таня-дель-Торт выкинуй боевую искру тройной краснойвспышкой! А до этого от Гроттер смылься дэв! – задразнился малютка Клоппики, подпрыгивая, кинулся бежать по коридору, спеша разнести новость по всейшколе.

– Таня-дель-Торт… Звучит неплохо! – с издевкойповторила уже пришедшая в себя Гробыня, и Таня поняла, что у нее появилосьновое прозвище. Во всяком случае, среди темных магов.

В один из первых дней декабря, вернувшись с обеда, Танясидела в комнате у Баб-Ягуна и, диктуя перу жар-птица, писала сочинение поапокрифам:

«И сотворил Бог Адама из восьми частей: тело взял от земли,кости – от камней, кровь – от моря, глаза – от солнца, от света – свет, мысли –от облака, от ветра – дыхание, от огня – теплоту… Когда же Бог ходил за солнцемдля глаз и ветром для дыхания, враг истыкал тело Адама палкой, вселив в негосемьдесят недугов, и измазал его нечистотами…»

«Вот и меня словно нечистотами измазали. Хуже: на темноеотделение перевели!» – грустно подумала Таня.

Перо, которому она перестала диктовать, нетерпеливо дрогнулои поставило кляксу.

Кроме Тани и Баб-Ягуна, в комнате находился еще Гуго Хитрый,который, свесив ноги, сидел на обложке своей книги и примерял новый паричок.Вид у похищенного призрака был вполне жизнерадостный. Вот только паричок неприкрывал всей его лысины, и Гуго это порядком раздражало. Он собирался наторжественный ужин к Недолеченной Даме и поручику Ржевскому, которомустараниями его деятельной супруги дали орден Ноя II степени.

Орден повлиял на обычно жизнерадостного поручика самымнепредсказуемым образом. Он обрюзг и постоянно жаловался, утверждая, что вовсем виноват орден. «А для чего же еще нужен этот ваш Ной, только чтоб ныть!» –укорял он.

На мятом блюде зудильника появилась лисья физиономиязнаменитой ведущей. Она подмигнула бельмастым глазом, загадочно погрозила впространство тощим пальцем и заворковала:

– Чмок-чмок, продрыгленькие мои! С вами вашакисленько-сладенькая Грызианочка и «Последние магвости». Сегодня в выпуске. Вмире, как всегда, полная окрошка: кто-то с кем-то воюет, кто-то кого-тосглазил, кто-то что-то украл. Дяде Сэму прислали с купидончиком подозрительныйкувшинчик. Сэм решил, что это сибирский язвенный запук, и сунул его подснимающий сглаз пресс. Ну и крику было! Оказалось, к Сэму приехала погоститьтетка-джинниха из Пакистана. Додумалась сэкономить на ковре-самолете иотправила себя по почте. Опять же сюрприз племяннику сделать. Тетке былипринесены официальные извинения, а опростоволосившийся Сэм теперь носа из домане кажет. Впал в депрессию, читает старые открытки и грустно размышляет, какобвинить Бама Хлабана или на худой конец Вамдама Гуссейна в покушении на шрамГурия Пуппера.

Грызиана ехидно улыбнулась, как будто имя настоящеговиновника покушения на шрам было ей хорошо известно.

– Чего еще новенького? Русские маглерины берут приступом всесцены, уступая по популярности разве что хору имени Четвергова, который, кромепения, освоил еще и темпоральные фокусы… Сибирские маги научились выращивать втеплицах разрыв-траву. Траву-то они вырастили, но вчера на закате теплицуразнесло вдребезги. Как предполагают эксперты, сторож по забывчивости запердвери, а разрыв-трава этого не любит.

На лопухоидной таможне по небрежности местных маговзадержана крупная партия цветков папоротника. Для разрешения ситуации натаможню на скелете своего верного коня вылетел Бессмертник Кощеев. В результатецветки папоротника проследовали к месту назначения, а работники таможни до сихпор пытаются вспомнить, что они делали три предыдущих дня и почему в фуре сконтрабандной водкой не хватает семи ящиков.

И, наконец, сенсационная новость из Тибидохса. Эта школаотечественных магов приобретает все более скандальную репутацию. Как нам сталоизвестно, последние дни Тибидохс живет фактически на осадном положении. Циклопыблокируют все входы в магическую школу и выходы из нее. Воздух патрулируютмагфиозные купидоны. Усыня, Горыня и Дубыня охраняют Заповедную Рощу, атридцать три богатыря под личным руководством дядьки Черномора – прошу прощенияу академика Черноморова за невольную фамильярость – патрулируют побережье.Причины, побудившие преподавателей Тибидохса пойти на такие меры, тщательноскрываются от прессы, однако Магщество Продрыглых Магций уже выразило своюобеспокоенность этим фактом.

По уже сложившейся традиции, надеясь прояснить, что же происходитна Буяне, мы телепортировали к нам в студию профессора Клоппа. К сожалению, нетак давно этот выдающийся ученый трагически впал в детство, поэтому неисключаю, что наша беседа получится немного сумбурной… – прощебетала Грызиана.

Некоторое время она напряженно улыбалась, одновременно делаястрашные глаза, а потом, извинившись перед зрителями за магические неполадки,запустила в оператора туфлей. Бедняга задремал и забыл сменить ракурс.

Проснувшийся оператор засуетился, и почти сразу на экранезудильника появился детский стульчик, на котором, поджав под себя ножки илегкомысленно ковыряя пальцем в носу, сидел малютка Клоппик.

– Здравствуйте, профессор! – ласково обратилась к немуведущая.

– Пивет! – отозвался Клоппик. «Р» он выговаривал понастроению. В настоящий момент настроения у него не было.

– Скажите, профессор, зрителей крайне интересует, какразвивается ваш многолетний конфликт с академиком Сарданапалом? – спросилаГрызиана.

– Салданапалка плохой! Гадкий! Я залепий ему жвачкой замок,а он меня догоняй и делай атата по мой поп! Я три дня мог толькостояй! – шмыгая носом, пожаловался малютка.

– Кошмар! – ужаснулась Грызиана. – Так обходитьсяс профессурой! А доцент Горгонова? Вероятно, она за вас вступилась?

– Медузка тозе бяка! Она меня укладывай спай в девять часови дфа раз гозий Пундусом запустий, если я буду бегай по коридоам и гоняйся запивидений! – плаксиво поведал Клоппик.