Сарданапал бывал на Лысой Горе редко и только понеобходимости, Медузия немного чаще, Тарарах время от времени, а вот ВеликаяЗуби и Поклеп летали почти каждую неделю. Ученикам было сложнее: им запрещалосьпокидать Буян до завершения полного курса обучения. Правда, порой кто-нибудьнаходил способ одурачить Грааль Гардарику и потом рассказывал такое, во чтопочти невозможно было поверить.

– Никак в себя не приду! Пуппер играет вместо Горьянова! Оноконечно, Демьян на поле только мешался, но мне интересно, с какой это радостиГурий согласился? С полярными духами играть не шутка, а тут еще 31декабря! С ними-то и в обычное время не справишься, а тут к ним такаямагическая сила приходит, что представить страшно. И с чего это Пупперрасхорохорился? – поинтересовался Ягун.

Он никак не мог переварить эту новость.

Таня молчала. Она-то знала, почему Гурий согласился. Скореевсего, все было так: Пуппер вызвался сам, предложив Соловью на время взять егов команду, а Соловей, разумеется, не стал отказываться. Да и какой тренеротказался бы? Если даже музам – неплохой, но далеко не блестящей команде –сборная Тибидохса продула с разгромным счетом, то против полярных духов беззамены им было вообще не выстоять.

Но почему Соловей О. Разбойник не пригласил вернуться ее,Таню? Что она, хуже Пуппера? Или Склепова с Попугаевой на поле устраивают егобольше? Нет, упрямый одноглазый тренер просто не собирался делать первого шагак примирению. И она, Таня, не собиралась. Пусть все идет как идет!

Гуго Хитрый наконец натянул свой паричок.

– Пусть теперь Недолеченная Дама попытается заикнуться, чтоу меня невеликосветский вид! Я ее покусаю! Я покажу, кому не хватаетвнутренней культуры! – категорично заявил он.

– Угу, – сказал Ягун. Он знал, что спорить с Гугобесполезно. Его можно только хвалить и пользоваться его советами.

– Так, значит, Гурий прилетает в Тибидохс раскалыватьдевичьи сердца! Ой, предвижу я, наши красавицы произведут военную мобилизацию,чтобы заполучить эту залетную птичку, – продолжал рассуждать разошедшийсяпризрак.

– ГУГО! Ты так и не вспомнил, кто тебя украл? –перебила Таня. Ей захотелось сменить тему.

Гуго пожал плечами.

– Все спрашивают меня об одном и том же, прямо даже скучно!Да не помню я… – сказал он. – Но последнее время я вижу странные сны.Очень странные. Я бы даже назвал их пророческими… Я вижу трость, у которойвырастают корни, или, возможно, не трость, а что-то очень похожее. Интересно,как бы истолковал это мой друг Зиги?..

Неожиданно дверь распахнулась. В комнату заглянула ВеркаПопугаева. Все удивленно уставились на нее.

– Как, вы еще не знаете? – крикнула она. – На Зализинунапали! Ее нашли в кабинете Сарданапала у зеркала!

Таня и Баб-Ягун сорвались с места.

– Эй, стойте! Главного забыли! Вы что, не знаете, что я немогу никуда уйти без этой штуки? – закричал Гуго, нетерпеливо подпрыгиваяна обложке и запуская в Ягуна старомодной туфлей с бантом.

* * *

Когда Таня и Баб-Ягун подбежали к кабинету академика, возленего столпилась уже вся школа. В кабинет никого не пропускали. У дверей настраже сидел золотой сфинкс, а приведенные Поклепом циклопы пытались оттеснитьтолпу от дверей. Правда, проделывали они это без особого рвения. Причина былаочевидна. В спешке циклопы забыли надеть жилетки от сглаза и теперьнебезосновательно побаивались запуков.

К Тане и Ягуну протиснулись Ванька Валялкин и Тарарах.Питекантроп только что вышел из кабинета.

– Ну что там? Рассказывай, я умираю от любопытства! Ужеумер! – размахивая париком, набросился на Тарараха Гуго Хитрый. Отнетерпения книжный призрак едва не падал с обложки.

Тарарах кисло покосился на Гуго. Простодушный питекантроп неслишком любил плутоватого мага. Гуго был для него… м-м-м… слишком многогранным,что ли? Тарараху же нравились личности, может, не такие сложные, зато цельные.Вроде Ваньки Валялкина.

– Не здесь! Тут слишком много ушей! – сказал он.

Питекантроп повернулся и, без усилий, точно ледокол,рассекая толпу, подошел к полукруглому окну. Отсюда дверь в кабинет Сарданапалабыла хорошо видна, однако толпы уже не было. Проникавший сквозь витражноестекло свет окрашивал лицо Тарараха в фиолетовый, розовый и желтый цвета.

Но и здесь было не совсем безопасно. Многие ученики,видевшие, что Тарарах вышел из кабинета, как бы невзначай придвигались поближе.Другие же, глядя совсем в другую сторону и внешне ничуть не интересуясьТарарахом, поспешно настраивали подслушивающие заклинания.

Заметив это, Ванька Валялкин выбросил зеленую искру.

– Ушкус намакушкус! – произнес он.

В тот же миг по меньшей мере двадцать или тридцать учеников– и среди них такие, которых ну совсем нельзя было заподозрить, –принялись тереть уши. Противоподслушивающее заклинание действовало безотказно.На ближайшие десять минут все не в меру любопытные особы были обезврежены,пополнив армию глухарей и старых артиллеристов.

– Тут того, такое дело… – грустно сказал Тарарах. –Решил я Сарданапалу Алконоста показать – чего-то никак у него раны не заживают.Я уж волнуюсь. Видать, у гарпий-то на когтях яд был. Посмотрел академикАлконоста, кой-что толковое присоветовал, и пошли мы к нему в кабинет засправочником противоядий. Заходим – и глазам не верим. У зеркала стоит ЛизкаЗализина и пытается разбить стекло. Обе руки уже в крови, порезалась, нозеркало пока держится, только трещина глубже стала. Я ее оттащил, трясу, кричу,а она смотрит сквозь меня и точно не меня видит, а стену за моей спиной. Самабледная, скулы пылают…

– А Сарданапал?

– Ну он-то первый догадался, что Лизка не сама додумаласьзеркало разбить… Кто-то ее зомбировал или даже хуже – древнее заклятие наложил.Сарданапал сказал, что такое заклятье в тысячу раз хуже зомбирования. Если таквот просто его снять – Лиза умрет, и все…

– А кто его наложил? – спросил Гуго.

Тарарах медленно повернулся к нему.

– Откуда я знаю: кто? Чего ты у меня спрашиваешь? –огрызнулся питекантроп. – Небось или этот зеркальный Горбун – вот уж комуя бы с удовольствием поотрывал ноги и руки! – или кто-то из четверки.Больше некому.

– Я сегодня Зализину на обеде видел… Веселая такая была,улыбнулась мне. Кукушку еще дала подержать, – вспомнил Ванька.

– То-то и оно. Я тоже на обеде Лизку видел и тоже ничеготакого не заметил. А кукушка в кабинете тоже была. Летала как сумасшедшая, вокна билась, в зеркало. Едва поймал ее, – кивнул Тарарах.