Не могу вставить ни слова в его яростную тираду. И как-то мне не рисуется, что Касьянов на свидании с женщиной будет орать такое мне в трубку. Скорее уж брякнул бы, что перезвонит.

Озадаченно молчу.

— Ты где?!

— А ты где? — с обидой выдыхаю в трубку.

Замолкает на мгновение.

— Где ты, Ася? — давяще. — Локацию мне скинь. Немедленно.

— Я возле твоей машины. Помаши мне ручкой, Касьянов! — подрагивающим голосом цежу я. — И привет жене передай. Или кому там?

— Дурочка…

Ну, конечно! Хотя — конечно. Дура, как есть.

— Третий этаж. Триста восьмой. Поднимись, будь любезна.

— Что?..

— Сама передашь. Быстро!

— Не пойду я… — поспешно разворачиваюсь на сто восемьдесят от его машины.

— Зайди, я тебя встречу. Спускаюсь…

Скидывает вызов. И что?

Картинка этого гада, так тщательно собираемая мной последний час даёт сбой.

Он что — дурак? Зачем он тащит меня туда?

Ноги, минуя команду "не ходить", уже несут меня в направлении входа.

Я неуверенно захожу в холл. Мраморный пол отражается в зеркальном потолке. Много цветов… Широкая винтовая лестница наверх.

Касьянов у ресепшена взмахивает корочками.

— Это со мной.

Подхватывая за талию тянет к лифту. Внутри кабины отталкиваю его руку, вжимаясь спиной в угол. Он бьёт по кнопке "стоп". Ставит руки на стену, захватывая меня в плен.

Хмуро и строго смотрит в глаза. И я смотрю в ответ тоже.

— Ты плакала…

Капитан очевидность!

Представляю, как я выгляжу сейчас. Тушь наверняка потекла.

— Прости меня, — опускает взгляд.

И всё! Мои хлипкие надежды, что я была неправа испаряются. На этом месте я хочу выйти!

Мои нервы сдают. Начинаю снова рыдать!

Не хочу я тебя прощать, Касьянов! Не могу!

Отбивая его руки, дергаюсь к кнопкам, пытаясь нажать на единицу. Он ловит меня, сгребая в объятия.

— Ася! Дурочка… — гладят его губы моё лицо. — Послушай меня!

Отталкивая, и не в силах увернуться, сползаю по стене вниз.

— Послушай! — дёргает меня вверх. — Я сказал тебе, что свободен. Это косяк! Потому что это не так…

Закрывая глаза, отвешиваю ему в тихой истерике пощёчину.

— Мм! — дёргается. — Я не свободен! Я принадлежу тебе. Весь. Слышишь?

Замираю…

— Эта смс… — качает он головой, морщась. — Если женщина что-то хочет от мужчины, не значит, что она это получит. Вот и всё!

— Зачем ты тогда поехал сюда?! — всхлипываю я.

— Я обещал тебе, что будет развод. Мне надо о нём договориться.

— В гостинице??

— А какая разница? — пожимает плечами.

Сжимает меня крепче, продолжаю тихо плакать, уткнувшись носом в его шею.

— За пощёчину — прощаю. Но в следующий раз выхватишь по заднице.

— Я не х-хотела…

— Проехали, — нажимает кнопку, не отпуская меня, лифт снова двигается.

Мы выходим на этаже. Пересекаемся с горничной, она с подозрением оборачивается на нашу парочку. Касьянов тормозит, достаёт влажные салфетки. И начинает сосредоточенно вытирать моё лицо.

Целует в нос. Ещё раз обнимает на мгновение.

— Дурочка… — опять повторяет он. — Если я что-то сказал, то за слова свои отвечаю, ясно?

— Ты ничего не сказал! — всхлипываю рвано.

— Я сказал — «любимая»!

Мне хочется спрятаться в его руках снова. И так стыдно за свою истерику, что не могу смотреть ему в глаза.

Подводит к дверям номера. До меня вдруг доходит, что он собирается завести меня туда. Упираюсь каблуками в пол, онемев от растерянности.

— Пойдём.

— Зачем??

— Будем играть в открытую. Чего уж… Быть может, после этого ты перестанешь считать меня женатым. И я получу сладкое, — дерзко подмигивает.

Короткий и резкий стук в дверь

— Заходи! — слышу женский голос.

И моя уверенность в себе стремительно падает ниже красивого резного плинтуса на полу.

— Дан… Как я пойду-то такая?! — машу на своё опухшее лицо руками

Закатывает глаза. Мгновение, и я оказываюсь втянута!

************************************

Богдан

Мы не виделись с бывшей год.

Что я чувствую?

Внутренности сводит. Многие эмоции уже переварились и отлетели. Осталась неприязнь, отторжение и чувство уязвимости. Из-за дочки.

Я крепко держу за руку свою Снегурку. Ася, как свет в конце тоннеля. Она может зафиналить весь этот треш и… вернуть нам с дочерью ощущение счастья и семьи. Арише уже вернула. Но Ариша не в курсе, как шатко наше положение.

Вообще всё, что зависит от женщин всегда эквилибристика. А моя ситуация зависит сейчас сразу от двух женщин. И обе с придурью. С диаметральной, но всё же… Эквилибрист из меня хреновый! Я скорее мастер по демонтажу конструкций.

Мы заходим в комнату. Марина в пеньюаре… Сидит на кресле закинув ногу на ногу.

— Прикройся, я не один, — втягиваю следом за собой Асю.

Застыв с недовольной гримасой, разглядывает наши кисти, соединённые в замок. Обескураженно рассматривает Асину розовую шубку. Да, шубка сыграла не последнюю роль в нашей истории.

— Ты в себе, Касьянов? — медленно тянет халатик Марина.

Изменилась… На лице очевидный апгрейд. Скулы, губы… Линзы! Цвет глаз из серого превратился в ярко голубой. От женщины, в которую я когда-то влип почти ничего не осталось.

И я очень надеюсь, что Асю я не потеряю, что она так кардинально не изменится никогда. Говорят, мужчины любят новизну. Хрень полная! Не надо мне никакой новизны, я архи-консервативен. И воспитанная бабушкой Ася — это сокровище. Рефлекторно тяну её ближе.

Чаще, ей говори, что она сокровище, Касьянов. Не дай Бог засомневается! И надо жениться. Обязательно!

— А что не так? — скидываю куртку.

Расстегиваю на застывшей Асе шубку, стягиваю её с плеч.

— Присядь, — усаживаю на диванчик.

Сам сажусь на кресло напротив Марины. Между нами столик с бокалами. Там тоник. Единственный, который я пью. А вот с горячительным пролёт. Я не озаботился. Ни к чему это.

— Я с тобой наедине хотела поговорить, Даня.

— Богдан, — поправляю я. — "Даня" — это для своих. Ты — посторонний человек. Ну и от моей…