что ли?

Сержант почесал в затылке и поднявшись, направился к кубу. Дюк двинулся вдоль стойки заходить за которую было нельзя.

Морон остановился и оглянувшись на гостя, надавил кнопку, отключающую светозащиту, отчего куб сразу сделался прозрачным.

На мягком тюфяке покрывавшем весь пол небольшой камеры спал арестант.

Несколько секунд Дюк молча смотрел на него, а потом сказал:

– Сразу заметно, что он не такой, как мы…

– Из-за одежды?

– Ну, и из-за одежды тоже.

Они немного помолчали, а затем Дюк, как бы уточнил:

– Это за такими «Ситикор» охотится?

– Ну… – сержант неопределенно пожал плечами.

«Ситикор» являлся крупной компанией с неясными учредителями и целями. По слухам, организация проводила какие-то исследования возвращенных пропаданцев, не всегда законные, а потому, время от времени, в прессе на эту тему вспыхивали скандалы.

Криминальная полиция ненадолго возбуждалась, но потом все стихало.

Особо компания интересовалась именно «элеваторными» субъектами, появление которых вообще не поддавалось никакому объяснению. За указание на таких субъектов, опять же по слухам, выплачивались немалые премии банковскими чипами с легальной историей.

В местном «спейснете» хватало контактной информации, для тех, кто мог сообщить подходящие сведение.

– Может мы… это самое? – понизив голос предложил Дюк.

Сержант бросил на арестанта еще один взгляд и снова включил светонепроницаемость, сделав куб дымчатым.

– Нет, парень, я в такие игры не играю.

– Но никто же не узнает, там все обезличено… Я имею ввиду вознаграждение.

– Ну и беги, трезвонь, сообщай, – пожал плечами сержант, возвращаясь на место. – Но без меня.

– Как без тебя-то? Там же потребуют какие-то данные – вы же с него карту сняли?

– Карту биопараметров? Конечно сняли. Так положено. Но она в компьютере и запаролена.

Неизвестно, чем бы закончилась эта беседа, если бы в отделение не вернулся капитан Ройтел.

При его появлении Дюк резко отскочил от стойки и попытался тут же протиснуться в дверь, но Ройтел схватил его за плечо.

– Ты что здесь делаешь, жулик? Опять моих подчиненных разлагаешь?!

– Я не разлагаю, мистер Ройтел! – воскликнул Дюк, пытаясь высвободиться из крепкой хватки.

– Он не разлагает, сэр, – попытался помочь сержант.

– Вон пошел! – крикнул капитан и вытолкал Дюка из отделения. Потом притворил дверь и вернувшись к стойке, облокотился на нее, внимательно глядя на сержанта Морона.

– Что-то случилось, сэр? – спросил тот, нервно теребя одноразовую салфетку.

Капитан не отказал себе в удовольствии еще потянуть эту многозначительную паузу, а затем одернул мундир и сказал:

– Нашего арестанта забирают.

– Куда?

– В центральную тюрьму Остина.

– Ничего себе! – произнес сержант поднимаясь.

Капитан прошел за стойку и подойдя к кубу, выключил светонепроницаемость.

– Все в порядке с ним?

– Да вроде, – неуверенно произнес сержант становясь рядом.

– Буди и готовь к отправке. Через пятнадцать минут прибудет тюремный шаттл.

43

Похоже его чем-то укололи. Руки и ноги едва слушались, мысли путались, а звуки долетали, как будто издалека.

Там на пассажирском терминале, прямо в его крохотную камеру пролез какой-то человек в устрашающем защитном комбинезоне и сказал что-то про безопасность.

Сейчас к Головину стали возвращаться подробности. Оказывается он все запомнил, хотя еще недавно ему казалось, что позади лишь темнота и никакой информации.

Там были полицейские. Двое. Они очень удивились тому, что прибывшие гости были в плотных комбинезонах биологической защиты.

И вот тогда один из полицейских спросил: зачем, дескать, такие предосторожности. А человек в комбинезоне, который подошел к боксу где держали Головина, ответил, что для безопасности.

Тогда полицейские испугались и стали требовать, чтобы им объяснили, чего следует опасаться и не требуется ли какая-то обработка помещения. А им сказали, что если появятся сведения об опасности, их непременно известят и пришлют соответствующие инструкции.

Потом Головина укололи и он почти сразу стал крепко пьян. Ну, очень крепко. Его вели через терминал под руки и он болтался, словно игрушка из мягкого пластика.

Транзитные пассажиры таращились на него широко распахнутыми глазами, а прибывшие с группой биозащиты охранники с автоматами на ремнях, держали оцепление и кричали на публику, которая напирала, чтобы разглядеть что-то диковинное.

Потом была погрузка в какой-то очередной ящик. Мягкий пол с подозрительными потеками, жесткие стены и осветительная панель во весь потолок.

Там Головин уснул и даже не помнил, как его доставили в очередное место содержания, которое уже нельзя было назвать узилищем. Скорее скромной жилой ячейкой. В индустриальных городах в таких жили одинокие люди.

Примерно десять квадратных метров, душевая площадка, унитаз.

Окон, разумеется, не было, зато на трех стенах имелись панорамные экраны, создававшие впечатление огромного пространства.

С одной стороны луг, с другой – озеро, а впереди, в туманной дымке – город.

На туалет у Головина сил хватило, но на душ пока нет. Слишком сильным лекарством его обезопасили.

Лежа на невысоком топчане, Головин провел рукой по лицу.

Странно, еще пару дней назад он думал побриться, а теперь подбородок гладкий.

– Вспомнил! – воскликнул он вскакивая и ровно садясь на топчане. От резкого движения перед глазами поплыли круги.

– Вспомнил, – повторил он уже тише. – Человек в комбинезоне побрил меня. И еще срезал прядь волос зачем-то.

Эти воспоминая утомили Головина, но собравшись с силами, он разделся и пройдя в угол, встал на душевую площадку.

Потом коснулся настенного пульта и полился водозаменитель.

По ощущениям точно такой, какой подавали в их общежитии навигаторской школы.

«С возвращением, Марк», – подумал Головин, усмехнувшись.

А между тем, через сеть вмонтированных в стены и потолок видеокамер, за ним следили сотрудники исследовательского центра.

Двое, в тонких голубых халатах из хлопкового пластика, не отрываясь от мониторов, старались не упустить ни одной детали.

– Ну что, Шапс, он под струей. Можно подавать присадки, – сказал сотрудник с небольшой рыжей бородкой.

– Начнем с пяти процентов?

– Нет, давай подстрахуемся. Сначала пусть будет стандартная концентрация в три с половиной процента, а потом будем прибавлять по два процента.

– Слушаюсь, босс, – ответил Шапс и стал выбирать в таблице нужные режимы.

Находясь под душем, Головин вдруг почувствовал на коже легкое жжение. Он добавил холодного потока, но жжение оставалось. Тогда Марк набрал жидкость в горсть, понюхал ее, а затем лизнул.

Как будто обычный водозаменитель с легким запахом углеводородов.

Впрочем, жжение уже прошло и Головину стало зябко. Он добавил горячего потока и уже подумал включить графеновый излучатель, панель которого была вмонтирована в стену, но в этот момент будто тысячи иголок стали колоть его тело.

Головин выпрыгнул из под душа, подумав, что где-то закоротила проводка и в водозаменитель пошла позитронная жила. Однако, даже оказавшись на сухом полу, он все еще чувствовал этот дождь