— Там были Хадди и Ширли, они могут…

— Да, были. И Джордж Морган, если не ошибаюсь…

— Не ошибаешься, — кивнула Ширли.

— ..но что из этого? — Я по-прежнему держал Эдди зазапястье, и мне хотелось вновь сжать его. Сильно. Мне нравился Эдди, всегданравился, и он часто мог проявить храбрость, но была в нем и трусоватая жилка.Не знаю, как первое могло соседствовать со вторым в одном человеке, нососедствовало. Я видел это не единожды. Эдди застыл как истукан, в девяностошестом, когда Трейвис и Трейси О'Дей начали палить из своих автоматов из оконфермерского дома.

Керту пришлось выскакивать из-за укрытия и за шиворот тащитьего в безопасное место. И вот теперь он пытался доказывать свою непричастностьк другой истории, в которой отец Неда играл ключевую роль. Не потому, что онсделал что-то не так, такого не было, — лишь бы не оживлять пугающие иболезненные воспоминания.

— Сэнди, мне действительно пора. У меня столько дел, большенельзя откладывать, и…

— Мы рассказываем мальчику о его отце, — отчеканил я. — Имне представляется, что ты, Эдди, должен сидеть тихо, может, съесть сандвич ивыпить стакан ледяного чая и ждать, пока тебе будет что сказать.

Он заерзал на краешке скамьи, посмотрел на нас. Я знаю, чтоон увидел в глазах сына Керта: недоумение и любопытство. Мы напоминали советстарейшин, пригласивший юношу, чтобы спеть ему боевые песни прошлого. Но вотпесни спеты и что потом? Если Нед — храбрый воин, его можно послать в погоню замечтой: убить указанного зверя, увидеть все, что нужно, пока кровь из сердцазверя еще свежа на губах, вернуться мужчиной. Если история эта моглазакончиться неким испытанием, в ходе которого Нед продемонстрировал бы новыйуровень зрелости и понимания, все было гораздо проще. Но времена изменились.Такие испытания ушли в прошлое. Нынче куда важнее, что ты чувствуешь, а не чтоделаешь. И я думаю, это не правильно.

Но что увидел Эдди в наших глазах? Негодование? Дажепрезрение? Может, сожаление, что Кертис Уилкокс, а не он, остановил грузовик ссорванным протектором, что не его размазал по борту грузовика Брэдли Роуч?Страдающего избытком веса Эдди Джейкобю, который пил слишком много и которому,если он не сможет остановиться, вероятно, предстояла поездка в Скрантон и двенедели в клинике в рамках Программы помощи сотрудникам полиции? Парня, которыйвсегда запаздывал со своими рапортами и не понимал соль шутки без подробныхобъяснений? Надеюсь, он ничего этого не увидел, потому что была в нем и другаясторона, хорошая, но точно поручиться за это не могу. Что-то, конечно, в нашихвзглядах читалось. Может, и все.

— ..общую картину?

Я повернулся к Неду, радуя, что он отвлек меня от неприятныхмыслей.

— Повтори.

— Я спросил, вы когда-нибудь говорили о том, что все-такипредставляет собой этот «бьюик», откуда он взялся, зачем? Хоть раз пыталисьпредставить себе общую картину?

— Ну.., мы же провели то совещание в «Кантри уэй», — ответиля, не очень-то понимая, куда он клонит. — Я же рассказывал, как…

— Да, конечно, но там решались чисто административныевопросы, и ничего больше.

— В колледже ты будешь учиться на «отлично». — Арки похлопалего по колену. — Если мальчишка может оперировать такими словами легко инепринужденно, в колледже проблем у него не будет.

Нед улыбнулся.

— Административные. Организационные. Бюрократические.Корпоративные.

— Хватит умничать, сынок, — остановил его Хадди. — От твоихслов у меня начинает болеть голова.

— Во всяком случае, я говорю не о том совещании, которое выпровели в «Кантри уэй». Вы должны были… Я хочу сказать, с течением времени выдолжны были…

Я знал, что он пытается сказать, но одновременно знал икое-что еще: парню никогда не понять, как все обстояло на самом деле. До чего,по большей части, буднично. Текла обычная жизнь. Продолжающаяся после того, какчеловек полюбовался прекрасным закатом, выпил отменного шампанского или получилплохие вести из дома. Рядом с нашим рабочим местом стояло чудо из чудес, но ононе меняло количества бумаг, которые нам приходилось писать, мы точно так жечистили зубы, точно так же занимались любовью с нашими женами и девушками. Эточудо не поднимало нас на новый уровень существования, не позволяло глубжепроникать в суть вещей. Наши задницы по-прежнему чесались, и, когда такоеслучалось, мы их почесывали, как и прежде.

— Я полагаю, Тони и твой отец много говорили об этом, но наработе, во всяком случае, для большинства из нас, «бьюик» ушел на второй план,как любой «висяк». Он…

— "Висяк"! — выкрикнул он с отцовскимиинтонациями. «Еще одна цепочка событий, — подумал я. — Это удивительноесходство отца и сына. Цепочка, которая утончилась, но не разорвалась».

— Именно так, — кивнул я. — Потому что обычную работу с насникто не снимал, автомобили сталкивались, пешеходов давили, дома грабили,наркотики распространяли, а иной раз случались и убийства.

Разочарование, отразившееся на лице Неда, огорчило меня. Ясловно его подвел. Нелепо, конечно, но чистая правда. Потом в голове сверкнуласпасительная мысль.

— Помнится, мы об этом говорили. На…

— ..пикнике, — вставил Фил Кандлтон. По поводу Дня труда <Деньтруда — общенациональный праздник, отмечаемый в первый понедельниксентября.>. Ты об этом, да?

Я кивнул. 1979 год. Старое футбольное поле Академии, ниже потечению Редферн-стрим. Пикник на День труда нравился нам гораздо больше пикникана Четвертое июля, частично потому, что устраивался он рядом с домом, и ктохотел, мог приехать с семьей, но главным образом по другой причине: устраивалсяон только для взвода Д. Вот и проводили мы его, как настоящий пикник.

Фил рассмеялся.

— А ведь точно. Я вот и забыл, а говорили мы тогда только обэтом «бьюике», и ни о чем больше. Чем больше говорили, тем больше пили. У меняголова болела потом два дня.

— Этот пикник всегда удается, — подтвердил Хадди. — Ты былна нем в прошлом году, не так ли, Нед?

— В позапрошлом, — ответил юноша. — За год до смерти отца. —Он улыбнулся. — Заплыв на камере через речку.

Пол Лоувинга еще вывалился из нее и подвернул ногу.

Мы рассмеялись, Эдди чуть ли не громче всех.

— Говорили мы много, но ни к каким выводам не пришли, —продолжил я. — Да и какие мы могли делать выводы? Разве что один: когдатемпература в гараже падает, что-то происходит. Только и из этого правилабывали исключения. Иногда, особенно через несколько лет, температура могланемного опускаться, а потом подниматься. Иногда гудение набирало силу.., апотом все смолкало, словно кто-то вынимал штепсель из розетки. Эннис исчез безсветопреставления, Джимми-песчанка — после, а Розалин не исчезла вовсе.