– Достаточно легко найти человека, который будет любить тебя за твой свет, – тихо произнесла она, – однако иногда нам нужен кто-то, кто будет любить нас, несмотря на нашу тьму.

Зак изогнул брови.

– С каких это пор ты такая мудрая?

Вайолет скинула халат и оказалась в бикини.

– Встретимся у бассейна, – улыбнулась она и вышла из комнаты.

– Ты?.. – поморщилась Ника, когда ее глаза привыкли к свету.

Она посмотрела на ложного Чеда с нескрываемым презрением. Он выглядел точно так же, как и в тот день, когда провез ее контрабандой в Мексику: потрескавшаяся кожанка, натянутая на крупный торс, длинные жирные волосы и грязная красная бандана. Стандартный пыльный наряд байкера.

– А я-то думал, ты скучаешь по мне, – усмехнулся Чед.

Он открыл другие стиральные машины. Ника наблюдала, и узел в ее животе затягивался. Крышки открывались с характерным звуком откупориваемой бутылки.

Постепенно узел в животе Ники ослабевал, пока она смотрела, как появляются один за другим невредимые Квинн, Интеграл и Эмбер. Семьи и тех молодых мужчин нигде не было видно. Ника, наконец, огляделась вокруг. Солнце стояло низко, и они были в тени заброшенного склада, на большой парковке. Чед похлопал по кузову грузовика, и тот тронулся, со стиральными машинами в кузове. Где же семья? Их уже высадили? Или они все еще в стиральных машинах? Ника не успела задать эти вопросы, как Интеграла вырвало.

Ника посмотрела на Чеда.

– Вы с твоими боссами не могли найти другой способ перевозить людей, получше?

– Для людей, которых мы перевозим, комфорт не является приоритетом. Для них важнее не попасться, – объяснил Чед, как будто Ника был полной идиоткой.

Интеграл вытер рот тыльной стороной ладони.

– Если бы нам вернули наши паспорта, мы могли бы перебраться обычным путем, – посетовал он.

Эмбер начала гладить ему спину круговыми движениями, а Интеграл выглядел смущенным: ему приятно было проявление заботы, но стыдно от того, что она видела, как его тошнило.

– Пограничный контроль слишком жесткий – слишком много вопросов и слишком много шансов для ошибки. Я не могу контролировать всех вас одновременно, – заявил Чед.

– Так почему мы не воспользовались туннелем? – спросила Ника.

Там было ужасно, но, по крайней мере, лучше, чем в стиральных машинах.

– В настоящее время у туннеля некоторые технические трудности, – недовольно нахмурился Чед, оглядывая группу. – Есть еще какие-нибудь вопросы?

Квинн был занят, отряхивая пыль со своей одежды.

– Я так рад, что ты можешь добавить опыт «койота» в свое и без того блестящее резюме. «Ключевые навыки: убийства, похищение и контрабанда людей», – съязвил он.

Байкер выпрямился, ничуть не смущенный его сарказмом. Воспоминание о Чеде, убивающем охранников Вилдвуда, снова встало перед мысленным взором Ники, напомнив, что Квинну не стоило насмехаться над ним.

– Я, например, никогда больше не смогу смотреть на стиральную машину прежними глазами, – сказал Интеграл.

– Хватит жаловаться, избалованные дети! – проревел Чед. – Те мужчины, которых вы видели на той стороне, совершают такую поездку по нескольку раз в год, просто чтобы поддержать свои семьи. Их всякий раз депортируют, и затем они вынуждены делать это снова и снова. Некоторые люди умирают на этом пути!

Подростки, под впечатлением его монолога, на некоторое время притихли. Чед жестом велел им следовать за собой, и они двинулись нестройной цепочкой.

– Ну и что, давно ты работаешь на Стамоса? – поинтересовалась Ника с брезгливостью, как о чем-то грязном.

– Я не уверен, что это относится к делу, принцесса.

Это прозвище вызывало у Ники желание вырвать ему кадык.

– Лучше и не отвечай. Все равно соврешь, как соврал насчет знакомства с моим отцом, – огрызнулась она.

Ника чувствовала, что ей причитаются объяснения, даже если никто не хотел предоставить их ей. Чед использовал против нее самую драгоценную, секретную часть ее прошлого. Она так сильно сжала медальоны на шее, что ее ладонь пульсировала.

– Ты мог бы солгать о чем-то еще, о другом, но это… это было неправильно, – тихо произнесла она.

Ника прекрасно понимала, насколько бесполезно укорять прожженного преступника; но то, что он использовал память о ее покойном отце, чтобы обмануть ее, казалось почти бессмысленной жестокостью.

– Я вижу, что месяц, проведенный в де Лос Сантос, не повлиял на твой моральный компас, малышка. Во взрослом мире нет ничего правильного или неправильного. Ты делаешь то, что нужно сделать, чтобы выжить в пути. Лучше усвой это сейчас, прежде чем тебе преподадут жестокий урок, – угрожающе усмехнулся Чед.

Ника остановилась возле белого фургона, припаркованного рядом с площадкой.

– Скажи нам, куда забрали Зака, или я никуда не поеду, – потребовала она.

Чед лишь засмеялся в ответ.

– Ты не в том положении, чтобы предъявлять требования. Ты поедешь так или иначе. Вопрос только в том, будешь ли ты в сознании во время поездки.

– Ника, не начинай, – укоризненно прошептал Квинн. – У нас есть более неотложные вопросы.

Ника почувствовала, как ее щеки зарделись, словно угли на ветру. Она хотела «начинать». Она больше всего на свете хотела знать, где находится Зак. Ей нужно было знать, в безопасности ли он.

Она перехватила укоризненный взгляд Интеграла. Эмбер обессиленно прислонилась к нему, позволяя поддерживать ее. Ника поняла, что она была единственной, кого сейчас заботила судьба Зака.

– Ладно! – проворчала она.

Чед хмыкнул и открыл дверь фургона. Группа послушно заняла в нем места. Байкер сел за руль и закурил ванильную сигарилью. Тошнотно-сладкий дым пополз по всему салону.

– Куда для начала? – весело спросил он, и Ника представила, как задушит его своим ремнем безопасности, обхватив им подголовник, как это делают киллеры в фильмах.

Девушка удивилась жестокости своих мыслей. Даже если бы она была в состоянии атаковать его, какой смысл? Куда они поедут? Не было места, куда Хефе и Стамос не смогли бы последовать за ними. Во всяком случае, пока у них проклятые маячки на лодыжках.

Ника украдкой потянула браслет, проверяя, насколько он крепкий. Ее мизинец с трудом втиснулся в пространство между металлом и плотью.

Интеграл просматривал свои расшифровки записей из красной книжечки.

– Полагаю, мы в центре Лос-Анджелеса? – спросил он.

– Мы в Комптоне, – проворчала Эмбер с переднего сиденья, которое они ей уступили. – Некоторые знакомые мне художники используют эти склады для секретных иммерсивных перформансов [10].