– Он-то? – отмахнулся Федор. – Да какое там. Максимум лапы себе отобьет, ну край – поломает. Оборотни живучие, да ты и сам должен это знать, проходили вы их.

– Верно, – кивнул я и вспомнил лекцию:

«При переходе из человеческого в звериное состояние объект подвергается ряду физических метаморфоз. Укрепляются мышцы шеи и лап, появляется плечевой и спинной каркас. Лобная кость утолщается, отодвигая мозг внутрь черепной коробки, тем самым исключая вред от шального выстрела в голову. Сердце и все остальные жизненно важные органы тоже мигрируют под защиту более прочного скелета».

– Это же машина для убийства получается. Как такую завалить?

Одобрительно кивнув, Федор принялся рубить новую порцию веток, на этот раз потоньше.

– Способы есть, и способов множество. Например, мозг – ну, удалился он ото лба, так к затылку-то приблизился. Там еще постараться надо, чтобы среди меха и мышц этот самый затылок найти, но уж если обнаружишь, твоя взяла. Опять же, никто не застрахован от больших кровопотерь, контузии, снотворного, если дозу взять посильнее да пневматику получше.

– И на все-то у тебя выход есть, – улыбнулся я. – И все-то ты объяснить можешь.

– Филин – птица умная, – хмыкнул Федор. – Да и вообще, опыт сказывается. До чего-то сам дошел, что-то люди добрые подсказали, ну а что-то и судьба подкинула.

Закончив с маскировкой ямы, мы раскидали, как могли, оставшийся вокруг грунт.

– Снегом забросаем по-любому, – пояснил Федор. – Это сейчас он валит хлопьями, а через пару часов снегопад вполне может закончиться. Датчик установил?

– А то, – кивнул я, орудуя лопатой, – первым делом.

– А зелененькую кнопочку нажал? Ту, которая все включает.

– Вот черт, забыл, – встав на колени, я принялся разгребать угол ямы, где установил датчик. – Сейчас. – Раздвинув ветки, я нащупал хитроумный прибор и на ощупь включил кнопку. – Ну как? Сигнал пошел?

– Есть сигнал, – порадовался Федор, глядя на экранчик наладонника. – Все в лучшем виде. Ладно, загребай, что поломал, кладем куклу, обливаем, и ходу отсюда. Время позднее, не хватало еще эту собаку по дороге повстречать. Тоскливо без приличного калибра.

– Так взял бы.

– И объясняй потом, откуда у геологов автоматическое оружие.

Выставив приманку, мы отправились назад в поселок.

– Кстати, – вдруг вспомнил я, – вот ты постоянно автоматами пользуешься, верно?

– А то.

– Но разрешения-то на них нет, запрещено охотникам автоматическим оружием пользоваться. Как с этим быть?

– А никак. Тебя же никто за руку не ловил, а даже если и найдут на месте рядом с тушкой ведьмы горстку автоматных патронов, сквозь пальцы посмотрят. Победителей не судят. Да и думаю, снимут скоро этот запрет. Обстоятельства-то так складываются, что скоро без приличного АК из дома не выйдешь.

– К слову об обстоятельствах, ты мне вроде обещал еще в поезде, как приедем и устроимся, рассказать, а все молчишь.

– Забыл, – отмахнулся Федор. – Новости тебя не сильно обрадуют. Возможно, придется перейти на военное положение.

– С чего бы это? – поразился я.

– А вот с того. Помнишь черных и удивительно точную бомбу с часовым механизмом, от которой нам пришлось убегать?

– Как такое забыть, – еще свежи были ощущения от мощного осколочного взрыва в закрытом пространстве, и я поёжился.

– Ну, так вот, дело получило продолжение. Был я там с двумя приятелями, разгребали, так сказать, остаточные, ну и напоролись на прелюбопытную картинку. Трофеев поимели прилично, видеозапись сделали, да и сдали все это дело научникам в столицу, а те как увидели, что на пленке происходит, так за голову и схватились. Вот как дело было. Я и пара моих старых приятелей, Барин и Гном, тот самый, чей коньяк мы кушаем, подрядились вместе со мной на беспрецедентную акцию. Не охота это была, чистый сталкинг, да еще и неоплачиваемый.

Рассказ Федора я слушал с открытым ртом, то и дело перебивая и уточняя подробности, и к концу повествования уже в голове нарисовалась картинка того, чем может все это грозить.

– Думаешь, последние деньки свободно гуляем? – загрустил я.

– Пока я ничего не думаю, предполагаю больше. Одно дело, вести партизанскую войну с разрозненной и неорганизованной кучкой ходячих недоразумений, и совсем другое – противостоять серьезно подготовленной массированной атаке со стороны противника, располагая лишь приблизительными и расплывчатыми сведениями о предполагаемой угрозе и её последствиях.

– А что Минобороны думает?

– Да не думают они, а ждут. У научников сейчас такая мозговая активность, что, небось, дым из ушей идет от трения. Чем быстрее разберутся, тем лучше, но точно уже не будет так, как было. Хуже будет, опасней, больше начальства и директив, и скорее всего, оплату снизят. Работать-то придется не одним, а в спарке с военными, спецназерами или СОБРом. Мы – навигаторы, они – ударная сила, впрочем, и об этом рано говорить.

– Не весело, – признался я. – Может, ты ошибаешься?

– Самому бы хотелось, – признался Федор, – так хотелось бы, что зубы сводит, но пятой точкой чувствую, что прав, и от того еще тоскливее. Что там у тебя, кстати, с ведьмой?

– Да та еще котовасия, – я вкратце рассказал охотнику предновогодние приключения. Ярко, в красках, в лицах. На этот раз удивляться пришлось Федору.

– Чудеса чудесные, – наконец выдал он, – как вы, охломоны, живы-то остались, загадка. Нет, молодая была ведьма. Годков бы ей двести набросить, она бы вас как котят со всем вашим арсеналом в Неве утопила бы и сказала бы, что так и было, а тут нате, в рукопашную пошел. Рембо доморощенный.

– По-другому никак было, – устыдился я.

– Очень даже как, – Федор сплюнул под ноги и поднял ворот воротника. – Звать надо было спецов, типа Барина с Гномом. Они бы стерву в момент упаковали, не чета вашему пионерскому отряду.

– Пионерскому отряду, – хмыкнул я. – Ну да, похоже, только без галстуков.

За разговором и не заметили, как зашли в поселок, а затем и к дому Семена. В окнах первого этажа горел свет, а из трубы валил густой дым.

– Проснулся, – поделился наблюдениями Федор.

– Еще бы не проснуться, – хмыкнул я, – задубел, небось, вот и поднялся. Гляди, как дым валит, почти паровоз.

Пройдя в калитку, мы двинулись по тропинке, протоптанной в снегу. Не любил Семен уборку, да и лопатой махать не собирался, сугробов во дворе накопилось предостаточно. Расчищено было только несколько площадок: около входа в дом, сразу перед крыльцом да у дровяного сарая и туалета.

– Федор, ты, что ли? – послышался с порога осипший голос Семена.

– Я, – заверил хозяина охотник, обивая о ступеньки ботинки от снега.