Вскоре заболела бабушка. У нее обнаружилась катаракта, изрение ухудшалось день ото дня. Старушка теперь не выходила из дома,передвигалась по квартире ощупью и единственное, что делала, так это готовилаеду для своего любимого внучка. Себастьян ухаживал за бабулей, водил за ручкугулять, штопал ей носки, стирал. Когда же зрение почти пропало, решилзаработать денег на операцию. Ему говорили, что она стоит дорого и может непомочь, но он стоял на своем – бабушка будет видеть. Парень стал работать посемнадцать часов в сутки, экономить. Он бы и занял нужную сумму, да не у когобыло.

Теперь добывание денег превратилось для него в смысл жизни,именно из-за них он и полез тогда на высоту. Раньше он избегал работ на внешнейстене, никогда не стоял на краю, не смотрел вниз, занимался только кладкойвнутренних перегородок, но однажды согласился. На стройке был аврал, работывелись и ночью, но хоть ночные смены оплачивались по двойному тарифу, желающихбыло немного: слишком велик риск задремать и свалиться со стены либопокалечиться в темноте.

Себастьян не задремал, ни за что не зацепился, не оступилсяи не попал ногой меж досок, он просто посмотрел вниз. А что было потом, не могвспомнить. Ни полета, ни падения. Только приближающиеся, расплывающиеся итающие огни. Все. Затем чернота.

Очнулся парень в больнице. Оказалось, что упал он с высотыпяти этажей, но не только не умер, но и не покалечился серьезно. Были сломаныобе руки и пара ребер, на спине, на обеих лопатках, две симметричные рваные раны– на него упала деревянная балка с гвоздями. Вот, пожалуй, и все повреждения нателе. Зато лицо пострадало гораздо сильнее – приземлился Себастьян на кучупеска, который натаскали тележкой, тележку же по безалаберности не убрали, обнее он и ударился лицом. В итоге: сломанный нос, выбитые передние зубы,глубокие раны на лбу и скулах. Врачей это не тронуло – позвоночник цел, почкине отбиты, селезенка в норме, а лицо заживет. Когда Себастьян пришел в себя,они уже не были столь оптимистичны. Оказалось, что сотрясение спровоцировалополную амнезию, и он не мог вспомнить, ни где живет, ни с кем.

По прошествии двух месяцев раны зажили, зубы были вставленыискусственные, однако память к парню не вернулась. Он смотрел семейныефотографии, слушал бабушкины рассказы, но так и не вспомнил своих родителей,что было и к лучшему, потому что момент их гибели он тоже забыл. На стройкуСебастьян не вернулся – руки его не слушались как раньше, другой работы неискал, жили вдвоем на скудные сбережения и бабушкину пенсию. Личной жизни уСебастьяна не было – он стыдился своего кривого носа, покрытого рубцами лица,вставных зубов. Да и кому он нужен без денег и со слепой бабкой на руках?

Все изменилось одним июльским вечером, в день егодвадцатитрехлетия. Он шел из магазина с авоськой, пошаркивая стоптаннымишлепками. Волосы, которые он отрастил, чтобы прикрыть оттопыренные уши, былизатянуты в хвост, одет был в старые джинсы и линялую майку, но это тряпье немогло скрыть его великолепного тела и мощной жилистой шеи. Себастьян шел,помахивая сумкой, и не замечал, что за ним на тихой скорости следует белаяиномарка, а женщина, сидящая за рулем, завороженно смотрит на его крепкиеягодицы, длинные ноги, широченные плечи. Потом машина прибавила скорость,обогнала парня, водительница высунулась из окна и скривилась от отвращения…Вместо столь же идеального, как тело, лица она увидела уродливую, всю в шрамах,кривоносую физиономию.

Себастьян женщину не заметил, он редко смотрел по сторонам.Так и шел себе дальше, погруженный в свои думы. Скользнул за угол, направился кдому. Неожиданно его окрикнули:

– Эй, парень, постой!

Он обернулся. К нему спешила женщина средних лет.

– Вы меня?

Себастьян был очень удивлен. С тех пор как лицо его сталопохоже на наскоро заштопанный носок, его не окликали на улице представительницыслабого пола.

– Меня зовут Светлана, – заговориланезнакомка, – я управляющая ночным клубом «Стальной бизон». Не слышали?

– Нет.

– Я хотела бы предложить вам работу.

– Местным пугалом?

– Нет, стриптизером.

– Ха! – Себастьян развернулся, желая уйти, –решил, что его разыгрывают.

– Постойте. Неужели вам не нужны деньги?

– Конечно, нужны, но я вам не верю.

– Почему? Вот моя визитка, прочтите.

– Зачем я вам? Что во мне такого, что вы решили подойтико мне на улице и пригласить на работу?

– У вас божественная фигура.

– У каждого атлета, пловца, культуриста фигура не хуже,но у них в отличие от меня не обезображено лицо. Отстаньте от меня.

– В вас есть грация. Я не могу объяснить, но в вашейпоходке, движениях есть нечто такое, что завораживает женщину. Поверьте, из васможно сделать суперзвезду стриптиза.

– А на лицо вы мне наденете паранджу?

– Нет. Конечно, если бы вы были привлекательны, меня быэто устроило больше, но раз уж у вас шрамы, я придумала выход. Вы, наверное,знаете, что у мазохистов есть такой предмет униформы, как капюшон. Он черный,кожаный, с прорезями для глаз и рта. Вы могли бы закрыть лицо им – и шрамов невидно, и изюминку искать не надо. Вас как зовут?

– Себастьян.

– Это настоящее имя? Превосходно, и псевдоним не надопридумывать.

– Если я и соглашусь на работу, то под своим именемвыступать не намерен. Хотя чего говорить? Все равно я никогда не соглашусь…

Но он стал стриптизером, хотя и не решался прийти в клуб втечение месяца. Его быстро научили танцевать, оказалось, что слух у негофеноменальный, а тело гуттаперчевое. Он выходил на сцену под именем Зорро.Иногда в полумаске с распущенными волосами и в черном атласном плаще, иногда всадомазохистских одеждах и с плеткой, реже в боевой раскраске ирокезов, нонеизменно он оставлял лицо закрытым и всегда раздевался догола. Успех к немупришел мгновенно, деньги потекли рекой. Себастьян даже полюбил свою работу.Особенно ему нравилось выступать на гей-вечеринках – там преобладала культурнаяпублика, если и приставали, то не слишком навязчиво. Женщины же, особеннобогатые и не слишком молодые, готовы были разорвать его на части. Онипросачивались к нему в гримерку, забирались в автомобиль, набрасывались прямо взале и пытались облобызать его оголенное достоинство.

Проработал он в клубе семь месяцев, скопил порядочную суммуи собирался уже отвезти бабушку в клинику. Но тут его квартиру обокрали. Взяливсе: деньги, технику, одежду. К счастью, старушка в момент ограбления спала, иее не тронули. Себастьян готов был заплакать от такого невезения. Но слезами,как известно, горю не поможешь, и он, смирившись, начал зарабатывать деньги судвоенной энергией. Именно в этот, столь сложный для него период и появилась вклубе Мадлена. Ей было сорок пять. Красивая, но дикой, грубоватой красотой,властная, надменная, элегантная и очень-очень богатая. Когда-то ее звалиМариной, родилась она в Жмеринке, но с тридцати проживала в Канаде и тамприняла не русское имя. Она была вдовой и предпринимательницей. А еще страстнойискательницей сексуальных приключений. Начав половую жизнь в тринадцать исменив с того времени более трехсот партнеров и партнерш, Мадлена к сорока пятигодам настолько пресытилась, что любая, даже самая отвязная оргия вызывала унее лишь скуку.